Принц хаоса - Роджер Желязны

— В последнее время прокатилась беспрецедентная волнароковых дуэлей и вероломных политических убийств.

— И что же преобладало?

— Убийства.

— Очаровательно.

— Итак, вас трое под опекой черного надзора Короны, икаждый из вас взят под охрану секретных служб своих Домов.

— Ты, похоже, не шутишь.

— Ничуть.

— Было ли это внезапное истощение рядов вызваножеланием множества людей одновременно достичь успеха? Или кто-то расчищает себепуть?

— Короне точно не известно.

— Кого именно в данный момент ты подразумеваешь подсловом «Корона»? Кто сейчас принимает решения?

— Лорд Бансес из Дома Инобежца, — ответилМандор, — дальний родственник и давний друг нашего усопшего монарха.

— Вроде припоминаю его. А не может оказаться так, чтоон сам положил глаз на трон или же стоит за одним из претендентов?

— Он жрец Змея. Обеты возбраняют им какую-либо мирскуювласть.

— Обычно существуют способы обойти обеты.

— Верно, но лорд Бансес кажется искренне незаинтересованным в чем-то подобном.

— Это не делает его беспристрастным. Возможно, у негоесть фаворит, и он хочет помочь ему. Есть вблизи трона кто-нибудь питающийособое пристрастие к его ордену?

— Нет, насколько мне известно.

— Это не означает, что кто-то не смог подрезать карту.

— Да, хотя Бансес не из тех, к кому легко подступитьсяс подобным предложением.

— Иными словами, ты веришь, что он останетсябеспристрастным, что бы ни происходило?

— Пока не будет доказательств противоположного.

— Кто ближайший претендент?

— Таббл из Прерываний.

— А второй?

— Тмер из Ловчих.

— Верхушка очереди из твоего пруда, — сказал яСухаю.

Он вновь показал мне зубы.

— У нас с Ловчими или Прерываниями имеет место открытаявендетта или нечто подобное? — спросил я.

— Нет, ничего серьезного.

— Значит, все мы просто страхуемся?

— Да.

— И как же до этого дошло? Помнится, претендентов былакуча. Свершилась ночь длинных ножей или еще что?

— Нет, они умирали периодически, время от времени.Никакого внезапного побоища, даже когда стал угасать Свайвилл. Только парочкапоследних смертей вызвала подозрение.

— Ладно, наверняка проводилось какое-то расследование.Кто-то из виновников попал под стражу?

— Нет, все они сбежали или были убиты.

— И что с теми, кто был убит? Опознав их, можноопределить, к чему они стремились.

— На самом деле нет. Некоторые оказалисьпрофессионалами, среди остальных — парочка обычных мятежников, несомненно, изкретинов-фанатиков.

— Ты хочешь сказать, что не существует никаких догадок,кто за всем этим стоит?

— Именно так.

— И никаких подозрений?

— Сам Таббл, разумеется, не вызывает доверия, хотявслух об этом лучше не говорить. Он получил наибольшую выгоду, и пока всеслучившееся в его интересах. В его карьере немало политического потворства,двурушничества, клеветы. Но все это было давно. У кого в шкафу не завалялосьпарочки старых скелетов? Таббл много лет как добропорядочный и консервативныйгосподин.

— Ладно, теперь Тмер. Он достаточно скрытен и можетвызвать подозрения. Есть что-нибудь, связывающее его с этим кровавым делом?

— Ничего конкретного. В прошлом Тмер никогда не былсвязан с такими крайностями. Я не считаю его верхом совершенства, но онпредставляется мне более простым, непосредственным существом, нежели Таббл. Он,похоже, из тех, кто скорей решится на переворот, если уж возжаждет трона, новряд ли пойдет путем долгих интриг.

— Возможно, в дело вовлечен целый ряд лиц, каждое изкоторых действует в собственных интересах.

— И теперь, когда развязка близка, они все выплывут наповерхность?

— Почему бы и нет?

Улыбка. Пожатие плечами.

— Увы, вряд ли коронация положит всему этомуконец, — сказал Мандор. — Корона не защищает от кинжала.

— Но наследник входит во власть, обремененный всейтяжестью своих грехов.

— Это не первый случай в истории. И, раз уж тызаговорил об этом, некоторые превосходные монархи стали таковыми, имея далеконе безоблачное прошлое. Между прочим, тебе не приходит в голову, что прочиемогут предположить то же самое относительно тебя?

— Да, и это мне неприятно. Мой отец долгое времядобивался трона Амбера и долгое время мучился. Он стал счастлив только тогда,когда послал все к черту. Уж если меня чему-то научила его история, так именноэтому. У меня нет подобных амбиций.

И все же на мгновение меня охватило любопытство. Что зачувства испытаешь, управляя огромным государством? Каждый раз, возмущаясьдействиями политиков — здесь ли, в Амбере или в Тени Земля, — япредставлял себе свои действия, окажись я в их шкуре.

— Действительно интересно, — угадал мои мыслиМандор.

— Возможно, остальные как раз сейчас смотрят в своимагические пруды, — заметил я, — надеясь увидеть там ключи кразгадке.

— Несомненно, — откликнулся он. — А что, еслиТаббл и Тмер вдруг найдут свой безвременный конец? Что ты будешь делать?

— Даже не думай об этом, — сказал я. — Такогоне случится.

— И все же предположим.

— Я не знаю.

— Ты в самом деле должен принять какое-то решение,просто чтобы не ломать голову в дальнейшем. Когда знаешь, чего хочешь, словавсегда найдутся.

— Спасибо. Учту.

— Расскажи мне поподробнее о том, что случилось с тобойпосле нашей последней встречи.

Я и рассказал — о призраках Образа и обо всем.

Где-то ближе к концу моего повествования вновь послышалсявой. Сухай направился к скале.

— Извините, — сказал он.

Скала расступилась, и дядя вошел внутрь.

Немедленно я ощутил на себе отяжелевший взгляд Мандора.