Метель - Алина Аркади
Шрифт:
Интервал:
– Ну ладно, – зло прищуривается, застёгивает куртку и выходит во двор, быстро семеня по дорожке.
– Неужели, – стону от облегчения. У соседки рот не закрывается, что безумно раздражает. И не только меня, уверена.
– Ушла? – интересуется дедушка, как только дверь за спиной соседки закрывается.
– Да.
– Вот что за баба? Рот не закрывается. Тарахтит, тарахтит, тарахтит… И нет бы, что путное – одна вода. Все сплетни соберёт по посёлку и мне приносит. Оно мне надо? Как Виталька Ленку побил, или Зойка с очередным хахалем прогуливалась, или что новенького в магазине появилось.
– Так сказал бы, чтобы ушла.
– Ай, – машет рукой, – пусть болтает. Зато не скучно.
И вот пойми его: тарахтит – плохо; тишина – тоже плохо. В этом весь дед – золотой середины не существует.
– Дай хоть посмотрю на тебя, Мань. – Наклоняет голову набок и проходится взглядом снизу вверх. – Красивая ты у меня, складная. Ждал, что с женихом приедешь.
– Нет у меня жениха, – пожимаю плечами. – Не нашёлся пока.
– Как так? Столица же огромный город, не то что наш посёлок, по пальцам всех пересчитать можно. Никто не понравился?
– Нет.
Опускаю неприятный опыт отношений с Мишей, а остальные в моей жизни надолго не задерживались.
– Семёна помнишь? Ерофеева?
– Конечно, помню. Таскался за мной два года, в любви признавался. Клялся, что женится только на мне.
– Так и не женился. Представляешь? Тебя, наверное, ждёт. – Задорные искорки проскакивают в карем взгляде, и дед слегка толкает меня в плечо, намекая, что потенциальный жених имеется и всё ещё свободен.
– Придумаешь тоже. Не женился он, потому что тётя Оля за него решает, с кем общаться, где работать и на ком жениться, а он слушает и следует её советам.
– Вот перевалит тебе за тридцать – и на Семёна согласна будешь, – недовольно фыркает, поднимаясь с дивана. – Все твои одногодки замужем. По двое детей, а ты всё перебираешь, разглядываешь, выискиваешь… Мань, замуж пора.
– Деда…
– Пора, говорю.
– Деда, заканчивай.
– Даже не начинал. Приехала – слушай. Звонок не сбросишь и сообщением не отделаешься. А то привыкла: «Мне пора, начальник зовёт». Любой предлог, чтобы меня не слушать.
Дедушка, шатаясь, идёт к двери. Подскакиваю, подставив плечо и предлагая опору в качестве себя. Одаривает недовольным взглядом, но от помощи не отказывается. Направляет меня на кухню, где всё по-прежнему – никаких изменений. А ещё порядок и чистота, и это, предполагаю, достигнуто стараниями соседки, которая в момент беспомощности дедушки решила навести порядок, уверенная, что мужчина оценит.
– Чай сделай, – опускается на стул, тяжело выдыхая. Несколько метров дались ему с трудом, о чём свидетельствует отдышка. – С молоком. Две ложки сахара.
– Я помню.
Набираю чайник и осматриваю содержимое холодильника, в котором скромно расположились на полке бутылка молока, кусочек сыра и банка с мёдом. И вот чем питается? А где заявленные котлеты? Вижу кастрюльку на плите, а приоткрыв крышку, на дне наблюдаю несколько котлет.
– Негусто, – цокаю, не видя иной пищи.
– Обычно сам готовлю, а тут неделю не было сил встать. Если бы не Римма… В общем, не помер только благодаря ей. Некому же ухаживать за пожилым человеком. Один я, – поджимает губы, сам себе поддакивая.
– Ну хватит. Я же сейчас здесь.
– Сейчас – да, а раньше? Всё сам. Раньше вместе были, вдвоём. Как хорошо было, а? Нет же, Москва, перспективы, светлое будущее… Что там ещё было? – повышает голос, припоминая, как я обрисовывала свою жизнь в столице.
– Не надо.
– Не жилось здесь… – бурчит, внимательно наблюдая, как завариваю чай. – В Магадане тьма работы!
– И вот скажи, пожалуйста, кому я нужна со своей специальностью «метеоролог»?
– Мне, – искренне удивляется дед. – Год-два – и сменила бы меня.
– На маяке? – взвизгиваю. – Сидеть в этой башне сутками, снимать показатели, отправлять данные и получать копейки?
Весёлую перспективу мне рисует дедушка. Просто превосходную! Я даже приближаться к маяку не желаю.
– Я там тридцать лет смотрителем тружусь и живой. Иван работает и тоже здравствует.
– Мне люди нужны, понимаешь? Общение, развитие, знания, опыт, движение. Москва – это и есть движение. Беспрерывное. Там интересно: познавательно, необычно, современно.
– Ага, – кивает, – вот только приехала без жениха.
– Да сдался тебе этот жених!
– И мне. И тебе, – указывает пальцем, буравя взглядом. – В двадцать восемь лет в девках ходить – неприлично, хочу сказать.
– Неприлично – выходить замуж только из принципа «что люди скажут». Родить двоих детей, а через пять лет развестись и уверять всех, что это было ошибкой. Так, кстати, Зоя и сделала, и Валя, а ещё…
– Хватит. Понял я. Я же не говорю, что сразу замуж – сегодня. Понятное дело, присмотреться нужно, прощупать, так сказать, почву и иные места, – сжимает пальцы на обеих руках, намекая на те самые места, которые, по его мнению, необходимо щупать у будущего супруга.
– Деда!
– Я ж немаленький, Мань, и не старый настолько, насколько ты меня состарила. Понимаю всё.
– Я тебе сейчас говорю о притяжении, симпатии, влечении. О том, что к человеку тянуть должно, понимаешь? – вопросительно смотрю на родного человека. Соглашается, кивая, и отпивает чай из большой кружки. – А не так: «Ты вроде ничего, и по возрасту подходишь, женись на мне», – безэмоционально бурчу, представляя диалог с «будущим мужем».
– Так присматривайся, я же не мешаю. Выбери кого-то и смотри во все глаза.
– На кого тут смотреть? Всех по именам знаю. И о них всё знаю.
– А вдруг кто забредёт к нам новенький, интересный, симпатичный? – В глазах дедушки загорается огонёк предвкушения, словно он точно знает, о ком говорит.
– Ты имеешь в виду кого-то конкретного?
– Нет, так просто, – пожимает плечами, переводя взгляд в окно. – О, бежит уже…
Наклоняюсь и вижу, как по дорожке идёт соседка с кастрюлей в руках. Это, видимо, дедушкин ужин пожаловал. Не прошло и пары часов. На дольше тётю Римму не хватило.
– Вот ты ужинай, а я в магазин сбегаю. У тебя индивидуальное меню, – намекаю, что женщина голодным деда точно не оставит. – А мне ужинать нечем.
Сталкиваюсь в прихожей с тётей Риммой, которая, открыв крышку, даёт понюхать ароматную отварную рыбку. Желудок предательски урчит, подгоняя на улицу. Сугробы по колено, а я в модной дублёнке и сапогах на каблучке, которые неудобны в данных погодных условиях. Уверена, дедушка все мои вещи сохранил, поэтому решаю сходить в магазин в таком виде, а уже вечером заняться разбором гардероба.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!