Вдохни океан - Ольга Обр

людей. Собравшись с мыслями, я резко ставлю стакан на кофейный столик и даже уже открываю рот, чтобы заговорить. Но замечаю, как его взгляд метнулся вслед моей руке. Да ладно?

— Так ты видишь? — возмущенно вырывается у меня помимо воли.

— Нет, почему ты решила? — звучит удивлённо и, кажется, искренне.

— Ты следил за моей рукой, — ну, да, вышло грубовато.

Он улыбается уголком губ и отвечает спокойно:

— Я не вижу твою руку, но слышу движение. Это рефлекс — проводить взглядом, не более. Я слеп не с рождения, — он произносит это так буднично, словно говорит не о собственном увечье, а о погоде. Достойно, я бы сказала.

— Извини, — смущённо произношу в ответ. — Не хотела тебя обидеть.

— Всё в порядке, я давно привык. О чём ты хотела поговорить?

Ага, мальчик не любит ходить вокруг да около. Тем лучше, берём быка за рога:

— Ты знаешь, что я нахожусь здесь не по своей воле? — он отрицательно качает головой, но молчит, как бы намекая, что я могу продолжать. Я киваю, и слова льются из меня сплошным потоком. — Моё полное имя Анна Мария Бекероф, родилась в Кио, но сейчас живу в Аране. Я — журналист, приехала сюда по приглашению, чтобы написать серию статей о Палере. Мы были в пустыне, когда началась буря, машина перевернулась. От удара я потеряла сознание, а очнулась здесь. Вернее не здесь, в другом доме, но это неважно. Твой отец отказался отпустить меня домой. А мне нельзя не вернуться, понимаешь? У меня же дома родители, жених, друзья — они переживают. Ну и вообще, какая из меня бейгали!? Смотри, во-первых, я для тебя старая — мне двадцать пять, почти уже двадцать шесть. Во-вторых, я не говорю по-палерски, так что помощник из меня выйдет так себе. В-третьих, я отвратительно готовлю и об уборке знаю только, как запустить робот-пылесос. В-четвёртых, у меня жуткий характер. В-пятых,…

Тут он меня всё же перебивает. А зря, я только настроилась на сто и один пункт, почему я самая неудачная идея для домашнего питомца.

— Мари, — мягко говорит он, — а какого цвета твои волосы?

Я от неожиданности немного впадаю в ступор и на автомате отвечаю в своей излюбленной манере:

— А какие тебе нравятся?

— Мне нравятся светлые, почти белые, — на полном серьёзе заявляет Кирам.

— Спешу тебя огорчить — я брюнетка, — довольная собой я добавляю сто второй пункт в список своих недостатков. Вру, конечно, но на войне, как на войне.

— А глаза? Мне нравятся голубые. Дай угадаю, твои — карие? — он совершенно бесцеремонно раскусил мою игру! Ну, разве это честно? Я рассчитывала на неразумное дитя, но этот мальчик, похоже, несколько умнее, чем мне необходимо. Окей, вспоминаем уроки старины Нейта и держим покерфэйс:

— Карие, как ты узнал?

На мой взгляд, голос звучит совершенно искренне. Но гадкий мальчишка только смеётся на это заявление. Я хмурюсь — так мы далеко не уедем. Словно уловив перемену в моем настроении, Кирам прекращает смеяться и говорит:

— Я понял, как сильно не хочется тебе оставаться в этой стране и в частности в этом доме. Не скажу, что это мне приятно, но я тебя понимаю… Понимаю, но помочь не могу. Пока.

— Почему? Самир говорил, что вы довольно часто выезжаете из страны. Отправимся на какой-нибудь курорт, а там разойдемся…

Я замираю в ожидании ответа. Пятьдесят на пятьдесят — либо повезёт, либо нет.

— Понимаешь, я только покинул отцовский дом, вроде как уже самостоятелен, но недостаточно, чтобы делать некоторые вещи. В их числе поездки за границу.

— И… Когда ты станешь достаточно самостоятелен? — в горле першит, лишь бы не разреветься. Умоляю, только не говори в сорок лет!

— Не раньше, чем женюсь, — я только собираюсь попросить его жениться как можно скорее, желательно завтра, как он продолжает. — А жениться я смогу не раньше, чем через год самостоятельной жизни.

Тут, каюсь, я не могу сдержаться, и у меня вырывается словечко вовсе неподобающее для юной леди и профессионального журналиста. Но, другим словом ситуацию описать у меня не вышло бы при всём желании. Не в этот момент.

— Какие ещё у меня есть варианты? Ты можешь отправить меня из страны с каким-то поручением, например?

— Боюсь, что нет. Тебе придётся остаться здесь минимум на год. Скорее всего, больше, не думаю, что отцу будет легко найти мне невесту.

С минуту я перевариваю информацию. Год. Минимум. Это… убивает. Я словно выпадаю из реальности и, скорее всего, даже не желая этого, мы с Кирамом в этот момент немного похожи своими отрешёнными взглядами.

— Но потом, через год, ты поможешь мне уехать? — не стала юлить.

— Помогу, — не раздумывая, отвечает он. — Но есть два условия. Первое — ты поможешь мне продержаться этот год, стать полноправным членом общества, не инвалидом, а это будет непросто.

Кир замолкает, и мне приходится подтолкнуть его:

— А второе?

— Ты всё ещё будешь хотеть уехать.

Не скажу, что ожидаемо, но логично. Я киваю. Потом, сообразив, что он не видит, говорю вслух:

— Договорились.

На какое-то время вновь повисает неловкое молчание. Затем Кирам встаёт:

— Проводи меня в спальню.

От наглости предложения у меня аж дыхание перехватывает:

— Эмм… Кир. Можно же тебя так называть? — он кивает в знак согласия, — Пойми меня правильно, но я не буду с тобой спать. По множеству причин никак не связанных с тобой. Без обид.

Он несколько хмурится:

— Да, я помню. Ты старая, у тебя есть жених и тебе нравятся блондины.

— Когда это я говорила про блондинов?! — не удерживаюсь от возмущения. Хотя да, Алекс — блондин у меня.

Кирам улыбается, на этот раз по-настоящему:

— Только что. Я слышу в твоём голосе гораздо больше, чем тебе хотелось бы. Уж такая особенность, лишившись одного органа чувств, начинаешь больше полагаться на оставшиеся. А вообще, я просто хотел, чтобы ты меня проводила. Буквально. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к дому.

И он протягивает мне руку. Похоже, что перемирие достигнуто.

Ещё раз показав ванную комнату и спальню, без единого намёка на продолжение знакомства, я спокойно отправляюсь к себе. Всё-таки, это будет очень долгий путь домой.

КИРАМ

После весьма познавательной беседы с собственной бейгали, наконец, остаюсь один. Хочется броситься на кровать прямо в одежде, но я всё же отправляюсь в душ. Ванная комната в точности повторяет ту, что осталась в отцовском доме, все вещи на своих местах. Так что проблем не возникает, делаю всё по инерции. Стоя под прохладным потоком воды, и потом, лёжа