Дорога войны - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
— И интеллигентный!
— И интеллигентный. А выражаешься, как варвар.
— Да это Гефестай все! Оч-чень грубая и неотесанная личность.
— А по сопатке? — агрессивно осведомился кушан.
— Видишь? — горько вопросил Эдикус. — Вечно красней за него в цивилизованном обществе!
— Если кто-то ведет себя невоспитанно, — менторским тоном проговорил Искандер, — то это еще не означает, что нужно отказываться от нормативной лексики и принятых норм поведения.
— О-о! Какой же ты зануда!
Сергий улыбнулся, снова погружаясь в омут памяти. Все началось в 2006-м, в День конституции Таджикской Республики…
Искандер дозвонился к нему в Москву и попросил помочь — Рахмон Наккаш, тамошний «наркохан» и депутат меджлиса, совсем уж достал дядю Терентия, самого близкого человека для сына Ярная из Пурашупуры и сына славного Тиндара Селевкийского. Сергей мигом собрался и, с Эдиком на пару, вылетел в Душанбе. Оттуда они добрались до кишлака Юр-Тепе, где их ждали Искандер и Гефестай. Дядю Терентия к тому времени наккашевцы уже словили — и держали в каталажке-зиндане. Лобанов взялся отвлечь охрану, пока друзья будут освобождать дядьку. Был праздник-той, был пир, были «культурно-массовые мероприятия» — песни и пляски, бои по правилам и без. Он тогда выступил против местного чемпиона-пахлавона Холмирзо, зятя самого Наккаша. И все шло хорошо до самого последнего момента. Сергей как думал? Пока он будет месить пахлавона, друзья подкатят на «уазике», вытащат дядьку Терентия, прихватят его самого и выжмут из мотора все лошадиные силы, чтобы уйти к Памирскому шоссе. А там ищи-свищи их! Скрылись бы, растворились в местном населении. Они бы с Эдиком вернулись в столицу бывшей родины, и Гефестая с Искандером прихватили бы с собой, и про дядьку бы не забыли…
Не вышло — защищаясь, он убил Холмирзо. И весь немудреный план полетел к черту… А жизнь так вывернулась, такой крутой вираж заложила, что крышу сносило поминутно!
Ибо довелось ему перешагнуть порог Врат. И оказаться в сто семнадцатом году нашей эры. В древней Парфии. Чокнуться можно!
…Они стояли на стенах Антиохии-Маргианы, защищая город от римлян, идущих на приступ. Угодили в плен, стали рабами-гладиаторами, один раз даже в Колизее выступили. Славный был бой, только тигра того до сей поры жаль. Хотя. Не убей он тогда усатого-полосатого, стал бы тигриным кормом, вкусным и питательным…
В тот «знаменательный день» сам префект претории[11]вручил Сергею меч-рудис, освобождая от боев на арене. На другой день префект не поленился явиться в школу гладиаторов и предложил Лобанову поступить на службу в преторию, в когорту для особых поручений. Сергей тогда согласился, но с условием — друзья станут в строй вместе с ним. Префекта наглость рудиария до того восхитила, что он согласился. Так Сергей Корнеевич Лобанов стал Сергием Корнелием Роксоланом. И началось.
Заговор четырех консуляров[12]стал первой пробой на прочность. Ничего, выдюжили. И со вторым заданием справились — вчера только из Египта вернулись, «злого волшебника» Зухоса ликвидировав, врага народа римского, а завтра им приказано явиться в дом префекта. Видать по всему, готовится новая миссия из разряда невыполнимых…
Тут ровное течение мыслей Сергеевых пресеклось — с громким гоготом в таверну ввалились батавы. В кожаных штанах и куртках, волосатые, бородатые, с длинными мечами. Целая тысяча этих свирепых вонючих мужиков из Германии стояла лагерем на Целии — как противовес претории. Копьеносцы-гастилиарии из племени батавов составляли императорский эскорт, а любая встреча с преторианцами заканчивалась дракой.
К Ларсинии занесло шестерых. Пятеро батавов были помоложе, один постарше, но зато какой — двухметровый! Краснощекий богатырь с мышцами, борода веником — вылитый Бармалей.
— Гвардейцы кардинала! — быстро проговорил Эдик и допил вино.
Искандер брезгливо поморщился — от батавов ощутимо несло, — а Гефестай довольно крякнул.
— Самое время, — сказал он, неспешно затягивая перевязь. — Напились, наелись… Разборка на десерт.
Бармалей заорал:
— Очистить помещение!
Молодой батав весело загоготал и поддержал старшего товарища:
— Кыш отсюда, петухи![13]Остальные умело прокукарекали.
Четверка преторианцев сделала вид, что это не к ней относится.
— Я сказал… — затянул Бармалей, багровея.
— Чем это вдруг завоняло? — перебил его Чанба. — Из латрины, что ли, подтекло?
— Не-е… — ухмыльнулся Ярнаев сын. — Это германское дерьмо само к нам пришло! Во-он в тех бурдюках, видишь?
— А-а! — «догадался» Эдик. — Вижу, вижу! Такие, на ножках, да?
— Во-во! Батавы называются.
— А заросли-то… Мама дорогая! Это ж сколько в тех бородищах блох…
— Блох! — фыркнул Гефестай. — Да там уже тараканы завелись! Или мыши.
— А в тебе заведутся черви! — прорычал рыжебородый Бармалей и вытащил меч. — Скоро!
— Не понял, — озадачился абхаз, вставая и сладко потягиваясь, — им чего надо-то?
— Видишь, железяку показывает? — растолковал ему кушан, вытаскивая из ножен длинный сарматский меч-карту с перекрестьем в виде полумесяца. — Это он намекает так, чтоб мы ему бороду сбрили! Закусали человека насекомые, заели совсем…
— Стрижем-бреем, скальпы снимаем! — пропел Чанба, вооружаясь гладием.
Бармалей рванулся, обрушивая тяжелый клинок на Эдика, но тот ловок был — отскочил, пропарывая германцу и куртку, и кожу. Меч Бармалеев развалил столик, сбрасывая посуду, и застрял в точеной подставке. Гефестай не оплошал, подрубил великана из северных лесов.
— Первый клиент обслужен! — выкрикнул абхаз. — Следующий!
Молодые германские воины не устрашились — их охватило лихое бешенство. С криками «Хох! Хох!» они бросились на преторианцев всем скопом.
— Наша очередь, — сказал кентурион, вставая из-за стола.
Тиндарид кивнул, дожевывая грушу из Сигнии, и поднялся. Бросил руки за плечи и выхватил из ножен за спиной оба своих меча — две длинных узких полуспаты испанской ковки.
Роксолан вынул из ножен свой акинак — скифский меч длиною в локоть. Хорошее оружие, хоть и древнее. Само в руку просится.
Искандер скрестил мечи и развел их с вкрадчивым, позванивавшим шорохом. На него налетел батав в распахнутой куртке, открывавшей волосатую грудь, украшенную клыками и когтями медведя, нанизанными на шнурок. Могучую шею, почти скрытую кудлатой бородой, охватывала толстая золотая цепь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!