Сестра милосердия - Михаил Федоров

«У меня форма», — отметил Сергей.

Алхас:

— Тогда сван: «А что парадку не взял?» Не дурак же он! А тогда камуфляж только пошёл. В Афгане была песочка, а потом пошёл камуфляж.

— Было такое, — пошевелил губами Сергей.

— Мне удалось его взять с собой. Я: «Да на фига мне парадка! Попробуй камуфляж достань! Только по большому блату». — «Хорошо… Ты говоришь, в Сухуми». — «Да, к отцу…» — «А где отец?» — «Жил у Дома правительства». — «Что с ним?» — «Не знаю». — «А что, ты из Москвы призван?» — снова повертел военный билет. Я говорю: «Я там в техникуме учился». Хотя там всю жизнь прожил. — «А чего крался?» — «Не крался, а шёл». И он сказал, чтобы меня не трогали. И видишь, меня как забыли. Может, он пожалел. Видит, молодой. А может…

«Выпутался», — подумал Сергей.

— …что я держался спокойно: будь что будет! Убьёт так убьёт. Зауважал… Или нужен для обмена.

— Какого обмена? — встрепенулся Сергей.

— А что, не знаешь? Абхазы грузин в плен возьмут или так наловят — и меняют. На нашу братию…

— Надо же! Сергей задумался.

5

Сергей повёл себя иначе. При новом допросе сван посмотрел в его военный билет и спросил:

— А почему тут стоит место дислокации Быково?

Сергей поёрзал на табурете и ответил:

— Это аэропорт… — Знаю…

— Там наша часть стояла…

— Так скажешь, где служил?

— Скажу: в правительственной связи…

Сергей пожалел, что при предыдущем допросе скрыл то, что и скрывать-то не было смысла: война в Афгане закончилась. Союз распался. До пунктов правительственной связи в Быково грузинам не добраться, как до Луны.

Сван слушал о том, как служил Сергей, и о чём-то думал. Нож Сергея теперь торчал в столе и от щелчков свана по ручке качался и издавал воющий звук.

— Я служил в Центральном отдельном полевом узле правительственной связи.

На коммутаторе сидел. Коммутатор у нас на ЗИЛ-131. Дислокация в Быково, а так не поймёшь. Куда только не бросали! Тревога, подъём — и полетел. Помню, — Сергей следил за сваном. Специально рассказывал обо всём, — как обычно, тревога, подъём, куда нас, не знаем. Загнали в десять машин ЗИЛ-131 и в ИЛ-76. По две машины в каждый ИЛ. Приземлили в Ташкенте. Покормили, заправили и дальше. И высадили в горах. И мы попёрли, — Сергей пригляделся: «Сван спит?» — Моя машина ГПЗ — головная походная застава — первая идёт. Мы по таким дорогам едем, по ним «Жигули» не проедет. Ползёт наших десять ЗИЛов 131-х, два «Урала» — два дизеля. Впереди БТР восьмиколёсный. Машины не бронированы, не подготовлены. Вот и батальон. Я еду, со мной в кабине водила — пацан. Я старший машины.

Тут заметил, как двинулись зрачки в щёлках глаз свана, и продолжал:

— Едем, моя машина первая. Впереди БТР. Он хитрый. Кто там бывал, знает, где как себя вести, где в отрыв уйти. БТР с понтом, как бы нас сопровождает.

Я иду, а его уже и не видно. На кой ему нарываться! Часов восемь, уже темнеет, а мы прём по ущелью. Я смотрю: водила устал за рулём. Я сидеть устал, а он рулить. По таким дорогам — ишачьи тропы. Попробуй, прогони! А тут комбат, чей-то сынок, ему тридцать лет, а он уже майор. Первый раз в Афгане. Он сзади едет в своей машине. По рации кричит: «Привал». Водила: «Он что, обалдел, на перевале». Надо скорее с него спрятаться. Я: «Товарищ майор, извините, но тут нельзя делать привал». А его, видимо, задело. Он же майор! «Выполняйте приказ!» Я: «Слышал?» Водила — по тормозам. А БТР ушёл. Стали.

Сван щёлкнул пальцем по ручке ножа.

Сергей:

— Комбат: «Выйти из машины, размяться, кому по нужде!» Видимо, его самого прижало. Вроде тихо. А водила — на нас броники двадцатикилограммовые, тяжёлые! — его скидывает на подножку, потянулся и тут только… к-х-х-х… Весь в крови — и в кабину.

Сван заёрзал.

6

Сергей говорил: — Нас что спасло? Что у моджахедов не было гранатомётов, а только стрелковое оружие. Стрельба пошла. Наши — отсюда, они — оттуда. А в них разве попадёшь, они за камнями… Мы на виду. Я: «Вперёд! Вперёд!» А водила кровью истекает. Хорошо, меня с детства учили водить. Надо за руль. Я смотрю: не могу через водилу перелезть. Я прыгаю — сумел ухватиться за дверную ручку — автомат мешает. А обежать, вижу, не смогу, чтобы сесть на водительское место. Я — под машину. Со стороны водителя залез. Где-то стреляют. Нога моя над обрывом. Водилу двигаю. Всё, тронулся. И колонна пошла и ушла из-под обстрела. Пятнадцать человек мы только там потеряли. Водилу — в госпиталь.

Пуля лёгкое зацепила, но живой остался. Короче, ушли. Пришли на точку, где разворачиваться. Кстати, БТР вообще не появился. Там такой бардак… Сван ударил по ручке ножа.

— Узел связи открыли. Вертушки прилетели, раненых забрали, на самолёт — и в госпиталь. Что правда, то правда: только раненый — вертушка сразу.

И связь дали. Этот наш майор: «Построить узел!» Всех построил. Мне: «Выйти из строя!» Я выхожу. «За проявленную доблесть будете представлены к званию Героя Советского Союза!» Ведь спас колонну. Я выхожу — а он чуть выше меня, высокий, худощавый, — я ему с правой и в челюсть — на! Сван вздрогнул.

— Он — брык! Встать хочет, я ему «на!» ещё раз. Весь узел стоит, кто остался, пятнадцать увезли трупов, раненых. Я: «Ты это расскажешь матерям тех пятнадцати пацанов… Я тебе сказал: «Нельзя останавливаться». Он поднялся, отряхивается: «Я тебя сгною! Ты больше не выедешь никуда!» — «Мне плевать! Я своё дело сделал…» — «В общем, приедем в Союз, пойдёшь под трибунал».

Неделю мы ещё простояли. Отработали, приезжаем в часть. Командиром части генерал-майор, звали его Батя. Он от солдата до генерала дошёл. И этот ему рапорт пишет. Это же что, во время боевых действий. Меня Батя вызывает. А он такой: «Ну что, сынок?» Иной раз идёшь пьяным по части. Смотришь, он идёт, раз — в кусты. Он: «Эй, солдат, ты что от генерала прячешься?» — «Товарищ генерал…» Не то что наказать, а морально. И он вызывает меня: «Ну что, сынок?» Он не говорит: «Рядовой такой-то…». Говорит: «Ну что, расскажи». А его тоже никто по званию, всё по имени и отчеству. Я: вот так и так. Он выслушал и: «Ну тебя ж к звезде хотели послать. Героя…» А я говорю: «Она мне не нужна».

— Так сказал? — резко спросил сван.

— Так сказал, — проговорил Сергей. — «Ну иди, сынок. Звезды ты не получишь…» Короче, через день меня вызывают: «На документы». — «Что за документы?» — «Езжай домой». Меня сначала в отпуск отправили, а потом уволили.

И не дали ходу заяве майора, а то б — трибунал.

— Зачем мне это рассказал? — спросил сван.

— А затем, чтоб ты знал.

— Что ты за орёл? — сван блеснул фиксами.

Сергей промолчал.

— Я тебя выслушал, Герой Советского Союза… У тебя на лбу написано, за кого ты. Но ты мне нужен… Сван подошёл к Сергею и ударил по ножкам табурета. Табурет вылетел изпод Сергея, тот грохнулся на пол.