Пламя Колшара. Тайны команды мостика - Анастасия Некрасова

подлокотник. Он в этот день казался погруженным в себя больше обычного.

Йолт провёл пальцем по монитору, выводя данные.

— Один час двадцать семь минут, аш, — отозвался он, пробежав по экрану глазами.

Капитан, улыбнувшись, кивнул.

— Что же, последняя база на нашем пути. Между прочим, литанийская, — он указал пальцем на Лэру, которая стояла в этот день на месте старшего помощника. — Дальше — только Колшар…

Несмотря на то, что все вечеринки и нежданные тренировки остались позади, казалось, что у Лэры то ли как раз начался диско нон-стоп, то ли она активно готовилась к марафону по выживанию в экстремальных условиях. Серебряная кожа потеряла блеск, тени под глазами стали гуще.

«Надо будет поговорить с ней, — решил Йолт. — Если нужно, то за руку отведу её к Штолю. Что бы она там себе ни придумала, это не повод…»

Словно услышав его, Лэра кашлянула и взглянула на него своим прожигающим золотом глаз: мол, не мели чепуху. Йолт чуть склонил голову набок, извиняясь за невысказанный упрёк.

Лэра кашлянула вновь. Поднесла ко рту ладонь, стараясь заглушить спазм, спрятать его поглубже, но это не помогло: новый уже рвался наружу.

— Лейтенант? — капитан, вдвинув серебряные брови, повернулся к ней. — Всё хорошо?

Лэра вцепилась рукой в горло и взглянула на Шада глазами, блестящими от слёз. Йолта порывался подскочить к ней, сделать что-то, но что? Поэтому он лишь крепче сжал край своего монитора, скрипнув когтями по метапластику. Скорее всего, она просто поперхнулась, с кем не…

Кашель не отпускал. Лэра тоже вцепилась в свой монитор и, казалось, не успевала дышать от рвавших её горло спазмов. Она побледнела, и на этой белизне особенно жутко расцвела ниточка крови, потянувшаяся из носа.

Капитан вскочил, но Йолт оказался быстрее. Наплевав на субординацию, он в один прыжок оказался у Лэры и подхватил её, падающую, на руки.

— Лэри!.. — зашептал он, забыв про динамик и про то, что он всё исказит. — Лэри, ты что?..

Она больше не кашляла, но, кажется, и не дышала. Кровь смешалась со слюной, и голова безвольно откинувшись, оставила влажный отпечаток на рукаве Йолта. Алое на алом.

— Лэри… — он аккуратно приподнял её за затылок, чтобы девушка не захлебнулась. Золото её глаз больше не светилось: сквозь приоткрытые веки виднелись только пронзительно-светлые полоски белков.

— Экстренный телепорт, в медотсек двоих, — донёсся словно из другой галактики голос капитана. Йолт повернулся к Шаду, не выпуская из рук Лэру.

— Будешь с ней, — коротко приказал тот. — Я подойду сейчас же.

Не найдя слов, Йолт просто кивнул. Когда сияние телепорта охватило его, он прижал Лэру к себе крепче. Не упустить её — единственное, о чём он мог сейчас думать…

4. Свои и чужие решения

Кхеф влетел в медотсек, а оказался в бунте Татха’рага4 в миниатюре. Ма’лэр на столе извивалась и шипела, двое санитаров стягивали ей тело и руки эластичными ремнями, а над ней тёмным чешуйчатым утёсом навис Штоль. В его руке был пистолет-инъектор, нацеленный Ма’лэр в шею, но активировать его доктор не спешил, ждал, когда санитары закрепят на лбу последний ремень, прижимающий к столу голову и не дающий вертеться.

Йолт стоял в стороне. Неподвижно смотрел на медиков, и по чешуйчатому лицу, наполовину скрытому маской, невозможно было понять, что он думает или чувствует. Пусть — не до него сейчас.

Инъектор щёлкнул. Йолт вздрогнул. Ма’лэр захрипела, но Штоль безжалостно держал её за подбородок когтистыми пальцами, всматриваясь в глаза. Санитары крепили на запястьях и шее Ма’лэр датчики.

— Что с ней? — спросил Кхеф.

— Острый инфаркт, — Штоль метнулся к стойке с препаратами.

Кхеф, и без того хмурый, свёл брови.

— Причина?

— Пока не знаю, — Штоль быстро, но чётко наполнял инъектор, позванивая препаратами. Сказывалась выучка военного медика. — Анализы потом. Не стабилизируем её сейчас — она умрёт.

— Умрёт?.. — впервые подал голос Йолт.

Кхеф бросил на него взгляд. Успокаивать старшего навигатора сейчас было точно не в приоритете. Однако что ещё он, как капитан, мог сделать, пока медики боролись за жизнь Ма’лэр?..

— Мы этого не допустим, — Кхеф шагнул к нему и положил руку Йолту на плечо.

— Санитар, — коротко приказал Штоль, и рослый юлжанец разорвал на Ма’лэр платье, обнажая грудь.

— Слышишь? — повторил Кхеф. — Она не умрёт.

Штоль приставил инъектор к середине груди, к самому сердцу, и нажал на спуск. Ма’лэр выгнулась, Йолт пошатнулся.

— Нужно больше тромболитиков, — приказал Штоль, сверяясь с показаниями приборов. Второй санитар тут же бросился к колбам. — Ещё инъекция, и…

— Больше нельзя, — раздалось от входа. Все обернулись и увидели Мишель Бергман.

Штоль сделал санитару знак остановиться.

— Объясните.

— Вколете ещё — она умрёт. — Командор приблизилась к столу, на котором была прикована Ма’лэр. — Она проходит трансформацию, — Бергман наклонилась, отодвигая санитара-юлжанца. Йолт рванулся было к ней, но Кхеф его удержал. — Она должна пережить её сама.

— Что за трансформация? — Штоль ещё не понимал, о чём речь, но Кхеф уже начинал догадываться. И следующие слова подтвердили его догадку.

— Позовите эту девочку, биолога, — Бергман оттянула немного веко Ма’лэр и кивнула сама себе. — Морин Левченко. — Она выпрямилась и повернулась к Штолю. — А пока возьмите у неё анализы на алкалоиды.

— Капитан? — Штоль смотрел на Кхефа.

Всё верно. Это его корабль и его команда. Только он может решать судьбу экипажа. Не Бергман. Но что-то подсказывало, что стоило довериться ей. Пускай, может, в последний раз.

— Выполняйте, — кивнул он Штолю. — Я сам вызову Левченко. А вам, — обратился он к Бергман, — придётся многое объяснить.

— Я объясню, капитан, — командор склонила голову, и только сейчас Кхеф заметил, что, несмотря на по-юлжански тёмную кожу, она необычайно бледна. — Я всё обязательно объясню.

* * *

В тот вечер Морин плакала впервые со дня, когда Рэн Джана отправили в ссылку, а ей не дали последовать за ним. Это имя в последнее время подозрительно часто стало всплывать на поверхность тёмного колодца воспоминаний, но что поделать: видимо, история циклична. Или всё-таки нет?

Не допускала ли она ошибку, раз за разом сравнивая Кхефа то с Джаном, то с кем-то из более классических абьюзеров, то с властными боссами, из нескончаемой череды любовных романов, которыми полнилась сеть? Да, капитан определённо был властным, но насколько это выходило за пределы мостика? Стремился ли он доминировать, когда кормил её с рук на крыше? Когда протягивал ей сферу с цветком со своей родной планеты? Когда во время их первого раза десять раз спросил, что она чувствует и чего хочет?

Должно быть, после такого ему и правда