Лакуна - Роза Сергазиева

Вселенная схлопнулся до размеров пылинки. И скатилась по узкому горлышку песочных часов…

"Бб-а-ах….. бб-а-ах", — Денис, лежа на спине, слышал, как медленно и гулко, словно работал мощный насос, билось поблизости чье-то сердце. Воздух при каждом выдохе с грохотом, как из кузнечных мехов, вырывался из легких. Человеку наверняка плохо. Хромов попробовал пошевелиться и с трудом повернул голову налево, пытаясь разглядеть пострадавшего. Но в воздухе лишь мелькнула бесформенная тень. Через какое-то количество вдохов звук сместился в центр и Денис догадался, что в невероятно замедленном ритме бабахает его собственное сердце. Постепенно удалось сфокусировать взгляд: сквозь пелену проявился кусок стены, покрашенной в голубой цвет. Значит, он находится в помещении? Но где именно, понять невозможно. Затем Денис перетащил голову направо, может быть, там найдется дополнительная подсказка. И чуть не закричал от ужаса: с большой скоростью к нему летели… волны прибоя. Причем присутствие моря подтвердил и характерный шум: в небе кричали чайки. Хорошо, что от кромки воды его отделяло несколько метров, иначе и захлебнуться недолго. Куда же он попал? Парень поводил ладонью вдоль тела и ощутил под пальцами непривычно скользкий песок: его никак не удавалось сгрести в ладонь. Полный бред — сделал вывод Денис: я лежу на пляже, на берегу моря и одновременно внутри дома. Все ясно: это сон! Надо поскорее из него выбираться. Веки послушно сомкнулись.

— Все сюда, — неожиданно прохрипел кто-то над ухом. — Я нашел новенького!

— Дыши, дыши глубже, — а этот голос уже принадлежал женщине, обращалась она явно к Хромову. — Скоро станет легче.

Денис вновь заставил себя сосредоточиться. И в белом тумане увидел…

— Ла-на?! — прошептал Хромов, узнав знакомые черты. — … Так я не сплю?! — настойчивый скрип песка под спиной еще раз подтвердил свою реальность. Чтобы привести впечатления к логическому знаменателю, нужно срочно придумать какое-нибудь удобоваримое объяснение происходящему. — Или я попал в "Матрицу", — Денис, как любой компьютерщик, много раз смотрел голливудский блокбастер и сразу вспомнил похожую ситуацию по фильму, — или я стал снова… подростком. — Рациональное сознание подсказало, что второй вариант более правдоподобен: уж в фильм-то проникнуть никак нельзя. Парень даже поднял правую руку, провел ею по лицу в полной уверенности, что сейчас нащупает вернувшиеся назад прыщи. Но наткнулся на… ссадину, которая больно защипала. — Бред, — повторил он еще раз, — я скорее спятил! — поставил Денис сам себе диагноз и уронил тяжелую руку на песок.

Но жизнь вокруг продолжалась. Он слышал, как рядом разговаривали люди. Монстры из развалин? Ведь последнее, что Хромов помнил, как поскользнулся на кирпичах, когда искал собаку.

Потом его подняли и понесли.

В следующий раз Хромов очнулся, когда Джин привычно потерся мокрым носом о ладонь и тихо тявкнул. Ну, по крайней мере, пес нашелся, правда, и ему досталось: собака неуверенно стояла на лапах, которые в разнобой подкашивались. В итоге Джин плюхнулся на пол и вытянулся. Сам Денис лежал уже на кровати, дышалось по-прежнему с трудом, но потихоньку он стал привыкать к медленно бьющемуся сердцу и почти не слышал его буханья. Парень попробовал принять вертикальное положение, приподнялся на локтях.

Вокруг стояли незнакомые люди. Пятеро мужчин и две женщины. Хотя нет, одна из них ему знакома: это точно Лана. Такая же, как и 15 лет назад, когда он в последний раз видел ее в окне, рядом с начальником ЖЭКа… Нет, не может быть.

— Очень рады вашему… э… прибытию, — взволнованно произнес мужчина с бородкой. — Разрешите представить население нашей маленькой… э… колонии. — И он повернулся к остальным. — Мой сын Егор. — Юноша протянул Денису руку. — Мила Евгеньевна, — пожилая женщина кивнула начесом на голове. — Петр Сергеевич и Ланочка, — говоривший по очереди показал на мужчину и девушку. — Дядя Миша Стальев и Алик, — ещё двое участников церемонии изобразили на лицах подобие улыбок.

Денис не верил собственным глазам — по крайней мере, трех персонажей из семи он раньше знал! Но это настолько невероятно, что не могло быть правдой.

— Как ты себя чувствуешь? — протиснулась поближе к Хромову Лана. — Уже приспособился? Хорошо бы смазать чем-нибудь ссадину, хотя и бесполезно.

— Ну, точно: я — в "Матрице", а ты Тринити, — хмыкнул Денис, примиряясь с окружающей фантазией, и опять провалился в темноту.

— Товарищи, товарищи, расходитесь, — прорывались в мозг голоса сквозь полудрему. — Гость пока останется у меня. Я в щадящем режиме введу человека в курс дела. Сами знаете, как тяжело поначалу. Еще успеете расспросить.

Раздалось шарканье удаляющихся ног.

Когда парень снова открыл глаза, обнаружил только сидящего рядом на кресле бородатого человека.

— Забыл представиться, — привстал мужчина: он был одет в клетчатую синюю рубашку и мятые брюки из непонятного материала. — Аганин. Анатолий Борисович. Мы первые сюда попали с Егорушкой.

— Который час? — окончательно пришел в себя Денис. Неужели, попав в сумасшедшую компанию, он опоздал на собеседование?

— Трудно сказать, — задумался бородач. — Ближе к вечеру, чем к утру. Точнее не определю.

Хромов предпринял вторую попытку сесть. Мужчина заботливо поддержал его за спину. Денис оглядел комнату. Рядом с занавешенным окном висели ходики.

— Шутки не получилось, — с укоризной посмотрел он на бородача. — Ваши стенные часы показывают 6.42.

— А, эти, — профессор махнул рукой, — они давно уже не хронометр. Предмет украшения, напоминание о жизни, которая течет за стенами. Вокруг лакуны.

— Ну, поговорили, хоть и на мало понятном языке, только мне пора домой, — и Хромов попробовал встать, но тут же непреодолимая сила бросила его обратно на кровать.

— Вам лучше не делать резких движений, пока организм привыкнет работать в новом ритме. Не слишком длительный, но достаточно болезненный период. А что касается дома, — потер ладони Анатолий, — э… теперь ваш дом здесь.

— Это какой-то спектакль, реалити-шоу!? — вдруг осенило Дениса. — И где-то спрятана камера? Чтобы потом все смотрели в телевизор и громко смеялись надо мной? А вы — подсадная утка?

— Я не знаю что такое реалити-шоу, когда-нибудь расскажете поподробнее, чем нынче развлекаются наверху, — бородач даже не обиделся на едкие замечания гостя. Выступать в роли транслятора не очень приятных новостей ему приходилось уже как минимум четыре раза. И люди по-разному относились к услышанному. Помнится, Травкин полез с кулаками. Но финал всегда одинаков: человек смиряется с действительностью. А что еще остается делать?

Аганин, следуя своей преподавательской привычке, когда лучше запоминается написанный материал, чем произнесенный, составил на такие случаи конспект. И правильно сделал: ведь, что тогда рассказал Крылов, ему самому по первому разу показалось бредом умалишенного. И если бы Анатолий хорошо не принял на грудь, вряд ли сумел воспринять столь невероятную информацию. Очутившись внутри лакуны, профессор нашел карандаш, тетрадку и попытался сложить пропечатавшиеся сквозь пьяный дым обрывки мыслей математика, в стройную, логичную схему. Что, кстати, помогло и ему самому разобраться в открытии Крылова.