История военного искусства XVI—XVII вв - Евгений Андреевич Разин

Кромвеля, Густава Адольфа. Работы Ф Энгельса указывают основные направления исследования военного искусства XVII в.

Вопросы политического содержания войн и материальные основы развития военного искусства в XVII в. рассматривает в ряде своих трудов Ф Меринг. Войну нидерландской буржуазной революции с точки зрения исторического развития он называет важнейшей и вскрывает экономические и теоретические предпосылки военных реформ, разработанных и осуществлявшихся принцами Оранскими на рубеже XVII в. Реформы превратили Нидерланды «в высшую школу военного искусства». Однако центром тяжести буржуазной республики являлось морское могущество, и Нидерланды в то время превращались в первоклассную морскую державу. В связи с этим Ф Меринг голландскую военную реформу называет «теоретическим образцом», который ревностно изучали европейские военачальники. К утверждению Меринга следует добавить, что военную теорию и боевую практику нидерландской революции в начале XVII в. тщательно изучали русские военные теоретики и военачальники, используя обобщенные выводы для обучения своих войск.

Следующим за нидерландской революцией этапом в развитии военного искусства Ф Меринг считает Тридцатилетнюю войну 1618–1648 гг. и называет ее «ужасной катастрофой» для Германии, что, как правило, отрицают буржуазные историки. Очень важное значение имеют его марксистские оценки трех полководцев этой войны – Тилли, Густава Адольфа и Валленштейна, являвшихся орудием в руках определенных господствовавших классов, боровшихся за гегемонию в Европе.

Исторический материализм Ф Меринг называет руководящей нитью военно-исторического исследования. Он подтверждает марксистское положение о том, что вся история войн может быть только тогда правильно понята, когда она сведена к ее экономическим основам. «Если же считать движущей силой большую или меньшую “гениальность” полководцев, войны превращаются в исторический роман»[25].

Основой военно-исторического исследования вопросов развития вооруженной организации и военного искусства мануфактурного периода войны являются марксистские источники.

* * *

На развитие военно-теоретической и военно-исторической мысли XVII в. оказывали влияние господствовавшие в то время исторически прогрессивные мировоззрение и метод научного исследования.

В период феодальной анархии (Средневековье) безраздельно господствовала метафизика, представлявшая собой основу теологии (учение о боге, богословие)[26]. В XVII в. против теологии и метафизики идеологи буржуазии выдвинули атеистическое и материалистическое мировоззрение, расчищавшее путь науке.

Материализм (антиметафизическое, антитеологическое мировоззрение) К Маркс и Ф Энгельс назвали «прирожденным сыном Великобритании». Родоначальником английского материализма XVII в. был Бэкон (1561–1626 гг.), провозгласивший истинной наукой естествознание, а физику – важнейшей составной ее частью. Английский философ Гоббс (1588–1679 гг.) систематизировал бэконовский материализм и физическое движение материи принес в жертву механическому или математическому движению, на основе чего геометрия провозглашалась главной наукой. Английские материалисты XVII в. рассматривали явления природы как арифметическую сумму механического движения, т. е. исключительно с количественной стороны, игнорируя качественное различие. Это был механический материализм, оказавший большое влияние на буржуазную военную науку.

Метафизика не уступала своих позиций без борьбы. Она имела своих крупных представителей в лице Декарта, Мальбранша, Спинозы, Лейбница (философы XVII в. Франции, Голландии, Германии).

Однако материалистическое мировоззрение нанесло смертельный удар теологии, что позволило буржуазным идеологам против теории божественного происхождения государства и власти выдвинуть теорию «естественного права», «естественные» законы природы, являющиеся основой государственного устройства. Эти «естественные» законы представляли собой не что иное, как потребности растущей буржуазии, которая уже располагала экономическим могуществом и стремилась к завоеванию политической власти.

Следует учесть двойственный характер буржуазной идеологии не только в аспекте исторического развития, но и на каждом конкретном этапе такового, по крайней мере в тенденции, превращающейся в действительность в процессе общественного развития. Так, например, прогрессивная политика буржуазии превращается в реакционную, буржуазно-революционные войны – в империалистические, да и буржуазия, достигнув политической власти, превращается в реакционный класс, подавляющий освободительное движение трудящихся масс как в метрополии, так и в колониях.

Мировоззрению буржуазных идеологов XVII в. также свойственна двойственность: в вопросах познания природы они были материалистами (хотя и ограниченными – механическими), но в объяснении общественных явлений они исходили из идеалистического мировоззрения. Так, например, Гоббс гражданскую войну объявил корнем всех зол, происходящих от незнания гражданских обязанностей (научной философии). Вождей революции он называл проходимцами, действовавшими по причине честолюбия или своего расстроенного состояния. Следовательно, английский философ общественные явления объяснял субъективными причинами, а не объективными законами, идеалистически, а не материалистически.

Идеологи буржуазии не понимали связи исторических явлений. В их трудах «…история, в лучшем случае, являлась не более, как готовым к услугам философа сборником иллюстраций и примеров»[27].

Все эти особенности мировоззрения буржуазных идеологов сказывались на развитии естествознания и общественных наук, непосредственное влияние которых можно наблюдать и в военной науке.

В XVII в. по-новому встал вопрос о содержании науки и методах научного исследования. Буржуазные идеологи главной целью науки считали изучение природы и технические изобретения, выражавшие потребности развивавшегося производства. В связи с этим центральной проблемой становился метод изучения явлений природы[28].

Теология является врагом науки, и ее догматический, авторитарный метод в своей основе порочен[29]. Поэтому философы XVII в. авторитарному методу противопоставили опытное познание, провозгласили всемогущество разума и требовали неограниченных прав свободного исследования. «Наука (согласно утверждениям английского философа Бэкона. – Е.Р.) есть опытная наука и состоит в применении рационального метода к чувственным данным. Индукция, анализ, сравнение, наблюдение, эксперимент суть главные условия рационального метода»[30].

В философии Бэкона опытное и рациональное (разумное) познания рассматриваются в единстве. Опыт дает факты, разум их классифицирует и анализирует. Затем вследствие одностороннего исследования философами проблемы метода опытное и рациональное познания были разорваны, возникли два направления в теории познания – эмпиризм и рационализм. Эмпиризм в основу познания кладет опыт, который можно понимать материалистически (Бэкон, Гоббс, французские материалисты) и идеалистически (Беркли, Юм). Рационализм единственным источником познания считает разум, так как чувства якобы обманывают нас (философы-рационалисты – Декарт, Спиноза, Лейбниц).

В военной науке XVII в. опытное и рациональное познания применялись в единстве: собирались фактические данные организационной и боевой практики, систематизировались, обобщались и делались теоретические выводы, многие из которых проверялись на практике, т. е. в ходе военных действий. На метод военно-научного исследования значительное влияние оказали философские взгляды Бэкона.

Ф Энгельс в «Анти-Дюринге» показал, что в естествознании и философии XVII в. господствовал метафизический способ мышления, являвшийся прямой противоположностью наивного стихийно-диалектического взгляда на мир греческих философов.

Метафизический способ мышления возник в естествознании и был перенесен Бэконом и Локком в философию. Этот способ заключается в классификации явлений, в разложении каждого из них на составные части и в изолированном изучении каждой такой части вне их общей связи, вследствие чего исчезает представление о целом. Метафизик изучает явления не в движении, а в неподвижном состоянии, не как существенно изменяющиеся, а как вечно неизменные, не живые, а мертвые.

«Для метафизика вещи и их мысленные отражения, т. е. понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого