Мама, я демона люблю! - Даха Тараторина

— Уходи, — прошептала я.

Ненадолго же хватило его испуга: обманувший меня мужчина быстро выпрямился и смотрел уже свысока, как привык. Он прекрасно знал, что Триста, слабая, безвольная, влюблённая Триста, не причинит ему вреда.

Он закинул ногу на ногу, демонстративно разваливаясь на стуле, расстегнул пуговицы сюртука, чтоб удобнее сиделось: он здесь надолго.

— Ну что ты, малышка? Неужели не рада мне? — он похлопал ладонью по колену. — Иди сюда. Как в старые-добрые.

Я шагнула назад и повторила ещё тише:

— Убирайся.

Рок вопросительно развёл руками: что не так? Ты же ведьма! Ты только что изведала Силу Подземья, так примени её! Но я лишь покачала головой в ответ на его немой укор.

— Девушка требует, чтобы ты покинул лавку, — демон вздохнул, подошёл совсем близко и взялся за спинку стула, готовый выдернуть его прямо из-под седалища незваного гостя. — Свали отсюда.

— Девушка? — гость присвистнул. — Да будет тебе известно, что она давненько уже не девушка, да, малышка? Не смотри так строго! Ты обиделась? Ну, не будь так требовательна ко мне! Мужчине иногда нужно похвастать своими достижениями.

К окну прилипли любопытные круглые физиономии. Одна, вторая, пятая… Кто посмелее, заглядывал в дверь, потрусливее подавали голос и требовали пересказать, что видно из первых рядов. Антуан указал в их сторону маленькой изящной ладошкой:

— Смотри, сколько чудесных людей болеют за наши отношения. Ты умоляла меня вернуться? Ну так вот он я. Считай, снизошёл. Иди сюда и не делай глупостей, цветочек.

Он видел чудесных людей, а я — жажду кислых слухов в их глазах; он утверждал, что они болеют за нас, а я помнила, как каждый норовил задеть меня плечом и шипел вслед унизительные слова.

А ещё я помнила его: с обнажённым торсом, красивого, словно собирался отдать себя в мужья Лунной жрице. Прильнувшего к испачканной в золе груди горничной. Она пыхтела, надувая пухлые щёки, а он… он звал её цветочком.

Голос набрал силу, зазвенел приказом:

— Пошёл прочь!

Будь Антуан поумнее, понял бы, что стоит послушаться. Нет, глуп он не был. А вот заносчив — неисчислимо.

— Всё, цветочек, посмеялись и хватит. Демона она вызвала. Кроме меня, ты всё равно никому не нужна, так что прекращай это представление.

Он направился ко мне, протягивая руку. Хотел схватить за запястье и уволочь… Жрица знает, куда. Может, к матушке — просить руки и доказывать, что способен держать слово; а может, до ближайшего постоялого двора, доказывая уже мне, что никуда, кроме как в его постель, такая невдалая ведьма не годится. Рок, нахмурив брови, бросился наперерез, подцепил его ногу ступнёй, завёл руку за спину, вынуждая поклониться.

Успокоиться бы на этом: личный демон защитил меня от неприятного типа, да ещё и наподдал ему под зад ногой. Но Сила всколыхнулась, заливая, наполняя чёрным опустошённое сердце.

Я стояла перед ним на коленях.

Я стояла перед ним на коленях.

Я. Стояла. Перед. Ним. На. Коленях. И умоляла не бросать.

А он презрительно фыркнул напоследок «таким продажным ведьмам, как ты, только демонам отдаваться».

Магия вырвалась волной, ветром, вихрем, бесцветным жаром. Сбила с ног обоих мужчин, распахнула и с силой ударила о стену повисшую на одной петле дверь, откинула от входа зевак.

— Я сказала тебе убираться!

Я прорезала пальцем воздух, указывая на улицу и, повинуясь воле Первого Тёмного, магии Подземья, Антуан проехался спиной по полу, чтобы закончить свой бесславный путь у чужих ног, среди огрызков яблок и гнилых прошлогодних листьев.

— Ты был прав, — я растрепала и без того лохматые волосы, наслаждаясь свободой от строгой причёски, и добавила в закрывающуюся дверь: — Мне и правда место среди ведьм.

Уже восьмой день Рок вёл себя возмутительно: заставлял меня учиться.

— Ты же демон! Ты должен вводить подопечную в грех лени и тугоумия! — пыталась спрятаться я под одеяло каждое утро.

— Я должен тебя искушать, а не позволять деградировать! — Рок бескомпромиссно отобрал подушку и откинул подальше, чтобы соня снова в неё не вцепилась. — Необразованная ведьма — пятно на репутации Подземья!

— Далось мне ваше Подземье! — попытка подложить под голову Вениамина не увенчалась успехом: он с истошным мявом ретировался и запрыгнул на плечи демону, удобно устроив морду меж двух витых рогов. — Месяц пройдёт — отправлю тебя обратно. Достал!

— Я ещё даже не начинал, кири! И разве не обидно будет отказываться от силы, которую ты даже на зуб не попробовала?

Обидно, тут он прав. Тридцать три дня иметь доступ к неограниченной мощи и ни разу её не использовать — преступное равнодушие.

— Но мы можем заниматься этим хотя бы ближе к вечеру?

— Этим? — переспросил мужчина, похабно улыбаясь.

— Обучением, гений!

— Утром теория, — подмигнул он, аккуратно, чтобы не скинуть кота на пол, потянувшись к учебнику. — Вечером — практика.

На накрытые длинной строгой ночной рубашкой колени опустилась тяжеленная книга. Давно стоило бы вернуть её отцу, но Рок потребовал для начала изучить самые любопытные статьи. «Для общего развития», — заявил он, с интересом разглядывая гравюры с обнажёнными ведьмами.

— Сам же говорил, что тут сплошной бред написан, — заложенная страница всё никак не желала открываться, фыркала и норовила куснуть. Тоже, видать, не выспалась.

— Тем интереснее будет искать зёрна истины! Ай, что ты делаешь?!

— Ищу зёрна истины, — утёрла рот я и ткнула в нужную строку: — «Дабы от демона избавиться, следует плюнуть в него трижды и призвать в защитницы Лунную жрицу».

— Так трижды же!

— Сейчас исправим…

— Нет-нет, достаточно. Вижу, этот урок ты усвоила.

— Так что же, вас правда можно изгнать таким образом?

Демон брезгливо протёр лоб краем простыни:

— Кири, изгнать можно любого собеседника, если плюнуть ему в лоб. Более того, изгнание не единоразовое, к тому же увеличивает масштаб действия: пара применений и к тебе вообще перестанут подходить.

— То есть, имени Лунной жрицы ты тоже не боишься? Но говорят, вы никогда не появляетесь у её обители…

— Верно говорят, — мужчина плюхнулся в кровать, на то самое место в ногах, где любил спать Вениамин, и с наслаждением похрустел пальцами. — А что там делать-то? Сплошь девственницы и недотроги, скучные, как несолёная редька. Тьфу!

Я оскорблённо вскочила:

— Эти девушки — честны и благородны! — собрала по комнате подушки и сгрудила прямо на голову демону, заставив кота покинуть столь удобную смотровую площадку. — Они лучшее, что есть в нашем городе, а может и в стране, они… Они…