Последний сезон - Элизабет Бикон

Он проклинал женщину, которая сейчас смотрит на него так, словно ей милее он нынешний, повзрослевший мужчина, но никак не тот глупый юнец. Вряд ли она понимает, какие муки сулят ее пухлые губки и округлые формы такому окаянному дураку, как он.

«Она не та, кем кажется», — мысленно повторил он, терпеливо снося прикосновения восхитительных форм к своим напрягшимся мускулам, кружа ее в последнем туре и молясь, чтобы эта пытка поскорее закончилась. «Она — та, кем кажется, и более того», — уколол его чувствительные ноздри мимолетный аромат розовой отдушки на ее коже, и нежно скользящий шелк, согретый женским теплом, ожег уверенные пальцы даже сквозь вечерние лайковые перчатки. Словно все его чувства настроились только на нее. «Но она не для тебя, она не вписывается в твою домашнюю идиллию. Не желает любить тебя», — сверлило у него в голове. Он очень обрадовался, когда музыка наконец смолкла и он смог опустить руку. Неуважительно поспешно, отметил бы сторонний наблюдатель, не проникший в его мысли.

Он теперь на три года старше и циничнее, закален жизнью, она же на три года прелестнее, чем в те восторженные восемнадцать. Та дебютантка выглядела неоперившимся птенцом по сравнению с этим роскошным созданием. Он заставил себя припомнить, что за ней, помимо того, числились гордыня и черствость, и отступил от бездушной сирены.

«На самом деле ничего не изменилось», — скорбно заключил Эдмунд, поймал всплеск потаенной ярости в индиговом взгляде и увидел, как ее рот сжался в тонкую линию. Затем Кейт на мгновение приоткрыла губы, тем самым послав ему предупреждение: дескать, пытки еще не закончились. Но он и сам знал о том, измученная плоть явно реагировала на ее близость. Ему отчаянно захотелось поцеловать эти розовые пухлые недовольные губы, пришлось сделать вид, что надо срочно прочистить горло и он никак не может предложить ей руку.

Да, лучше таким способом отсрочить свою казнь, чем коснуться этой горячительной «рюмки», и под хихиканье завидущих сплетниц отставить ее в сторону ради более солидной компании. Даже если бы он и хотел отомстить за свои бессонные ночи и бесцельные дни, такое выше его сил. Ей же невдомек, решил он. Она и понятия не имеет о муках, на которые обрекла мужчину. Пора бы ей выйти замуж за какого-нибудь несчастного идиота, пусть потом он спасает ее от собственной глупости и предоставит Эдмунду возможность отыскать свою нежную, словно облако, виконтессу. Жизнь сразу станет легче. «Чем скорее, тем лучше», — заклинал он себя до тех пор, пока не уверился, что достаточно остыл и теперь можно предложить руку мисс Элстоун и проводить ее в залу на ужин.

Надо же ему, дураку, было догадаться проставить в ее бальной карточке свои инициалы против последнего танца перед ужином, только чтобы убедиться в собственном равнодушии к ней. Да, глубоко засела в нем та заноза, однако до конца сезона достаточно времени, и он успеет излечиться. Скоро пожалуют легионы дебютанток, верно, вполне миловидных и падких на лесть, можно будет окончательно изгнать Кейт Элстоун из своих мыслей. Он нахмурился, поскольку внутренний голос услужливо подсказал, что слухи о сказочном бриллианте первой величины давно уже достигли бы его ушей, и в самом деле существуй тот вне красочных иллюстраций модного романа.

Такая невероятно идеальная девушка произвела бы фурор, вздумай она лишь появиться в столице, но инстинкт мрачно предостерегал, что предпочтительнее жить с женщиной, а не с изящной феей. «Нет, — упрямствовал он, — типаж давно определен. Хорошенькая и угодливая жена». Ему удалось не отдернуть руку, пока Кейт робко просовывала ладонь под его согнутый локоть, словно боялась, что он укусит ее, вздумай она отвести свой строгий взгляд.

В Эдмунде внезапно пробудилось веселье, и он настроился на игривый лад, отвлекаясь от головоломки, как смутить прелестную мисс Элстоун и отыскать истинный источник своего замешательства. «Да, надо бы проучить рыжую бестию, — вынашивал он коварный план. — Никакой жестокости, но, Небо свидетель, кто-то должен преподать ей урок, пусть поймет, что она живет на грешной земле, не витает в небесах, и прислуживают ей вовсе не ангелы».

— Как живется в Вичвуде, мисс Элстоун? — спросил он таким тоном, словно ему даже спрашивать скучно, а дожидаться ответа и вовсе неинтересно.

Между тем он с симпатией относился к графу Карнвуду и его эффектной жене. Сразу пришло на ум, что если бы Кейт Элстоун не только внешностью, но и характером пошла в сестру, фурию и красавицу, он не смог бы оторваться от нее и согласиться на менее оригинальную жену. Спасибо, нет в ней экстраординарности старшей сестры. Однако высказаться вслух не хватило смелости даже у него, битого жизнью.

— У них все прекрасно, — сдержанно отвечала Кейт, словно поняла, о чем он думает. Ему пришлось заглянуть в ее интригующие глаза, чтобы удостовериться в своей ошибке.

«Нет!» — приструнил он себя. Не стоит гадать о причинах тоски и неудовольствия, мелькнувших в ее взгляде, допытываться, почему приоткрылись лепестки ее грозовых уст. «Это иллюзия, — внушал он себе. — Возможно, она мечтает найти в своем браке хоть каплю той страстной взаимной любви, что выпала на долю ее сестры, однако ей вовсе не хочется повторить тернистый путь Миранды Элстоун». Он сам целое лето терпел ее холодность и теперь может судить, что бессердечной Кейт нечего терять. Пусть сегодня пожалеет себя и поймет, что окончательно сошла с пьедестала, и он спокойно отправится искать себе иную богиню.

— Сестра скоро одарит лорда Карнвуда еще одним залогом его нежной любви, — пояснила она чуть дрогнувшим голосом. Эдмунд поморщился, могла бы и научиться скрывать свои чувства.

Любому другому собеседнику ее тон мог показаться печально-ироничным, с намеком на то, что сестра и зять крепко любят друг друга и всякому разумному человеку невыносимо пребывать в их компании. Ему ли не понимать — она никогда не опускалась до желчной зависти, ведь он изучал ее настроения и интересы достаточно долго. Печаль в том, что она, похоже, мечтает вынашивать детей и готова, в конце концов, взять его в мужья, в то время как он сам уже понял, сколь невыносимо взять в жены ту, которую некогда мечтал обожать вечно, пока она не вернула его с небес на землю. Не сострадать же ей, если она полагает, что может любить своих детей, но не мужа, который мог бы стать ее страстью. Нет, Карнвуд и его графиня — исключение в своем роде, о котором нечего и мечтать. Кейт — не его суженая.

— Что ж, — беспечно отозвался он, — ваш зять заждался наследника.

— Кит рад всякому подарку моей сестры, милорд. Даже самый циничные недоброжелатели никогда не отрицали это.

Она явно обиделась на него, впрочем, он этого и хотел. Мелькнувшая в ее глазах боль и чуть заметно дрогнувшие ресницы тронули его сердце. «Тем лучше», — встряхнулся он и приветливо улыбнулся некой мисс Трэнсом, с которой познакомился ранее, и ее простоватому кавалеру. Если постараться, можно составить им компанию и разбить все предположения наблюдателей о его желании сидеть за ужином рядом с красавицей, приклеившейся к его руке. Возможно, многие даже и не вспомнят затем, что он некогда сходил по ней с ума и был разочарован в своих надеждах.