Последний сезон - Элизабет Бикон

«Эдмунд Джордж Фрэнсис Сент-Эрит-Стэндон-Ворт, не теряйте головы», — мысленно приказывал себе джентльмен, придерживая в танце обольстительно прелестную мисс Кэтрин Элстоун. При этом он старался не раздевать ее взглядом, воображая, как она пылает от страсти, танцуя с ним под задушевную мелодию, разумеется, в более интимной обстановке, вне обозрения сливок общества.

Какое же наказание сулила медноволосая Немезида[3], неотступно следившая за ним, словно впервые увидела в танцующей и говорящей марионетке нечто заманчивое? «Возможно, ради интереса решила приманить поближе гипнотической силой своего пристального взгляда», — размышлял он с нарочито равнодушным выражением лица, словно танцевал ради соблюдения этикета. Однако его своевольная плоть знала: он одержим ею все три года, с тех пор, как впервые заметил. К несчастью, ей тоже известно это, и поэтому, как он ни пытался, ему не удавалось полностью расслабиться и просто наслаждаться танцем с превосходной, элегантной и, очевидно, безразличной к нему партнершей.

Три года назад он был глупым мальчишкой, не умеющим скрывать свои страсти.

Когда она отмахнулась от него, точно от назойливой мухи или докучливого щенка, он велел себе забыть то дурацкое наваждение, как преходящую юношескую прихоть. После чего запретил себе даже мечтать о ней, это стоило многих болезненных усилий. В один прекрасный день он с улыбкой будет вспоминать свою доверчивую молодость. Теперь же он здесь, чтобы подыскать женщину, с которой сможет заключить брак и жить до скончания дней, и эта женщина не Кэтрин Элстоун.

Нынешней весной, отправляясь из обширного поместья в Херефордшире в свою потрясающую лондонскую резиденцию на Гросвенор-сквер, он загадал, что непременно присмотрит себе спокойную, послушную особу, которая станет его виконтессой. А жениться на слишком умной и бойкой красавице, которой он некогда безуспешно предлагал свое сердце, только накликать несчастья на их головы. Он жизнерадостно внушал себе, что должен на коленях благодарить Кейт за то, что она отказывала ему раз за разом.

Те планы казались вполне разумными, когда он пребывал в усадьбе Крейвен-Хилл, однако мисс Элстоун все же отказалась погостить у него летом и с милой усмешкой дала ему понять, что они слишком молоды и вряд ли подойдут друг другу.

«Откуда ей знать?» — спрашивал он себя, мучаясь желанием как следует встряхнуть эту субтильную, бесконечно желанную противную особу так, чтобы ее белые зубки застучали. Однако теперь они оба на три года взрослее и, предположительно, мудрее.

Он неловко повел плечами, чтобы избежать тесного контакта с ней и не воспламениться, и увидел удивление, мелькнувшее в ее синих-пресиних глазах, когда она подняла на него вопросительный взгляд. Сделал вид, что понуждает ее кружиться, обгоняя замешкавшуюся пару, между тем как стая демонов грызла его изнутри: близость ее тела, грациозно изгибающегося в ритме танца, почему-то напоминала страждущему, что он наконец-то держит в объятиях эту женщину, теплую, желанную, вполне реальную.

«Нет», — свирепо приказал себе Эдмунд и дернулся, словно на дыбе, когда его тело инстинктивно ответило на ее колдовское движение. Он давно выбросил Кейт Элстоун из головы и из сердца и никогда больше не будет терзаться из-за нее бессонными ночами, тосковать о близости в постели, за столом, да везде и всегда. Он пытался обмануть свое отчаяние и завел интрижку с женщиной легкого поведения, несколько внешне похожей на нее. Но те амуры не принесли удовлетворения и не избавили от фантазий о Кейт в его постели. Теплой и бесстыдной, с безупречно-шелковистой кожей, своевольно-упрямой и уступающей наконец его желаниям. Нет, он уже не будет грезить, как тот одурманенный телок, в какого превратился тогда по ее милости.

Как только Эдмунд уяснил разницу между пылкими фантазиями и хладной реальностью, он вернулся к своим поместьям и в утешение съездил в Бат, повидать пожилую тетушку. В один прекрасный день заставил себя обрести полный самоконтроль и смог признаться, что отныне равнодушен к Кейт Элстоун. Именно в том фешенебельном и спокойном курортном городке, чьи воды популярны среди возрастной публики, он повстречал Терезу, любвеобильную и прелестную вдовушку на десять лет старше его. Она затащила его к себе в постель и научила, что в мире, кроме Кейт, существуют и другие женщины, хотя его сердце никак не желало тогда в это поверить. А когда он было поверил в обоюдное удовлетворение их союзом, Тереза снова решила выйти замуж. Избранник был на десять лет старше ее, и она, отказавшись стать виконтессой Шаттлворт, обвенчалась с ним.

— Вы слишком молоды, любимый, слишком идеалистичны и непримиримы, чтобы обрести счастье в таком приторном супружестве, — сказала она на их последнем свидании. — Да, нам было хорошо вместе, но пора расставаться. Я выхожу замуж за полковника и намереваюсь быть ему примерной женой, я не та женщина, о которой вы грезите и имя которой выкрикиваете во сне. Или убедите ее обвенчаться с вами, милый Эдмунд, или вырвите из сердца, прежде чем вступите в брачные отношения с некой бедняжкой.

Он, разумеется, горячо опровергал все доводы. Уверял, что, если она обвенчается с ним, возможная семья всегда будет для него на первом месте. Но Тереза оборвала его косноязычное предложение, сказав, что не следует обещать того, чем не владеешь. Он долго не решался уйти, пока она, грустно улыбнувшись, не оставила его ради хорошо сохранившегося отставного полковника, красавца и богача. Они уехали в тридевятое графство, и это оказалось к лучшему для всех троих. Тереза была прекрасной женщиной, живой, остроумной, сердечной, и теперь она благополучно устроилась с человеком, который обожал ее. Эдмунду она нравилась, он восхищался ею, но не боготворил. Предметом его восхищения оставалась рыжеволосая красавица, которая однажды едва не свела его с ума, ввергнув в опрометчивую юношескую страсть.

Итак, в этом году он выехал из поместья Крейвен-Хилл в Лондон искать себе жену, улыбки которой, предназначенные иным мужчинам, не ставили бы его всякий раз на грань помешательства. Он вернется вместе с ней к тихой размеренной жизни и проведет ее не без пользы. Порой он позволит себе покутить в Лондоне в компании старых друзей. Жаль, однако, что его заранее пробирает смертельная скука.

Впрочем, какая же это скука? Всего лишь размеренная жизнь. Ему хочется покоя и уюта в своем мирке, детишек, не только ради обретения наследников титула и поместий. Он сам, одинокий и благородный, сиротствует с тех пор, как научился ходить. Ему необходимо здравомыслие и порядок, ощущение, что жизнь проходит не зря. И безумные страсти ни при чем, равно как и разочарования и приступы гнева, которые Кейт Элстоун сулит своему многострадальному мужу. Которого она допустит до своей постели, но не до сердца.

Теперь достаточно легко оценить свою безнадежную страсть к Кейт, положив на другую чашу весов милую нежную леди Шаттлворт, которая нарожает ему сыновей и дочек и будет любить каждого так же пылко, как и обожать его. Да, тогда можно будет сказать, что он излечился. Хотя… все эти образы пока настолько безлики и туманны, что он снова не в духе и гневается на Кейт и на себя самого.