📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгТриллерыДевушки из хижины - Минка Кент

Девушки из хижины - Минка Кент

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 55
Перейти на страницу:

Мне не хватает сил ответить, что для леденцов нужна черная патока, а у нас ее нет.

И сахара нет.

У нас нет ничего, кроме яиц и козьего молока. Остался последний пакет муки, немного консервированной фасоли, в погребе несколько картофелин, луковиц и чуть-чуть чеснока.

Вчера я проверила запасы, хотя боялась этого несколько недель. Однако пришлось произвести инвентаризацию.

Выбравшись из постели и сунув ноги в ботинки, завязываю шнурки, потом снимаю с двери зимнюю куртку, беру корзинку для яиц. Нужно проверить кур и убедиться, что они пережили похолодание минувшей ночи.

– Скоро вернусь, – говорю я Сэйдж.

Бреду по снегу, в котором почти целиком скрываются ботинки, и на полпути к курятнику мой усталый взгляд натыкается на цепочку следов, проложенных через передний двор и уходящих за дом.

Остановившись, опускаюсь на корточки и рассматриваю их вблизи.

Ботинки.

Это отпечатки обуви. И они огромные.

Уронив корзинку, бросаюсь назад к хижине, то и дело поскальзываясь в слякоти, и, ворвавшись внутрь, захлопываю дверь. Быстро закрыть засов у меня не получается.

– Рен? Что случилось? – подскакивает ко мне Сэйдж, но я уже спешу через комнату, хватаю стул и несу обратно к двери.

Встав на сиденье, тянусь за дробовиком, висящим над дверью.

– Рен… – На этот раз Сэйдж с трудом выговаривает мое имя, и дыхание у нее учащается. – Что ты делаешь? Ты меня пугаешь.

– Следы, – отвечаю я, задыхаясь. Голова идет кругом, и комната вертится вокруг меня. – На дворе следы.

– Койот? Медведь? Кто? – спрашивает она.

– Ботинки. Большие ботинки.

Сэйдж идет к оконцу у двери, приоткрывает занавеску и смотрит во двор, но я оттаскиваю ее.

Мама говорила, что снаружи каждый сам за себя, и нам всем придется сделать все возможное, чтобы выжить. Она уверяла, что здесь мы в безопасности, называла наш дом крепостью, и я всегда думала, что это глупость, потому что ни от хорошего ливня, ни от сильного ветра домик защитить не мог.

Если в дом проникают стихии, то может проникнуть кто угодно.

Снимаю ружье, кладу на плечо и тянусь к ручке двери.

– Что ты делаешь? – спрашивает Сэйдж. Ее остекленевшие глаза напоминают кусочки отполированного мрамора.

– Собираюсь пройти по следу. – Не обращаю внимания на ком в горле, мешающий глотать, и на дрожь в пальцах, сжимающих дробовик. – Хочу осмотреть границы участка, но подозреваю, что человек уже ушел, и, по моим расчетам, следы приведут в лес, где мне придется остановиться.

Но если он затаился снаружи, то, возможно, увидев меня с ружьем, уйдет и не вернется.

Стиснув зубы, чтобы унять сердце, выхожу во двор, крепко зажав приклад дробовика под мышкой, и иду по отпечаткам ботинок в снегу. Слух наполняется скрипом снега под ногами и блеянием коз.

Не знаю, кто он и чего хочет, но я не буду прятаться, как трусиха.

Я не стану легкой добычей.

Глава 6 Николетта

Впереди меня ребенок в магазинной тележке болтает ногами и пинает мать. Наблюдаю, как она хватается за них и опускает вниз. Малыш извивается. Мама шепчет что-то ему на ухо. Ребенок дуется. Она идет дальше, толкая тележку в конец прохода.

Уверена, что сцена повторяется в продуктовых магазинах по всей Америке, но я увлечена моментом, наблюдаю за ними в режиме реального времени и представляю себя на месте матери.

На ее спортивных брюках тут и там висят клочья золотистой собачьей шерсти, футболка мятая, но темные волосы собраны на макушке в блестящий пучок, как у балерины, и когда она поворачивается, я вижу ее профиль.

Хорошенькая даже с темными кругами под глазами, она так молода, что лицо кажется почти детским. На безымянном пальце левой руки тонкое золотое кольцо, украшенное крошечным бриллиантом.

Сжимаю ручку тележки и, оторвав от них взгляд, стараюсь припомнить, что мне нужно в этом отделе. Миндальная мука? Ксилитол? Темный шоколад без сахара для выпечки? Для меня это не главные продукты, но Брант сидит на какой-то свободной от сахара и клейковины мудреной палеодиете, которая, как он уверен, обостряет его творческие способности.

Ломаю голову, припоминая, что надо взять.

Нехватка сна в последнее время сказывается на моей кратковременной памяти. Несколько недель пробовала пить мелатонин в таблетках, но это кончилось кошмарами – очень специфическими ночными снами, в которых присутствуют мой муж, светловолосый ребенок и безликая женщина.

Стоя посреди продуктового магазина в маленьком городке, тешу себя надеждой, что я, быть может, выдумываю все это, и молю Бога, чтобы так и было.

Грезы о моей воображаемой семье посещают меня долгие годы. Воображаю, как муж фотографирует нашего ребенка и как я сама любовно размещаю снимки в альбомах. Мечтаю о поездках в родительский дом в Нантакете, где нашего маленького встречают с распростертыми объятиями, кружат и тормошат. Мама учит его готовить наше знаменитое овсяное печенье с малиной, а папа на своем «Парсивале III» – управлять парусами. Вижу лыжные прогулки в Вермонте и летние каникулы в Европе, тоскую по поздним завтракам с оладьями и беготне по магазинам перед началом нового учебного года в школах.

Если повезет, еще не все потеряно.

А если нет, то я потратила годы на пустые мечты и гадание на ромашке.

За последний год Брант отдалился, и все это время я думала, что виной тому усталость и застой в наших отношениях. Мне казалось, что нам нужно начать с чистого листа, и я была уверена, что мы к этому готовы.

Поэтому я начала подталкивать его к мысли о приемном ребенке.

Я называла это детскими шагами. Я давила и давила, изо всех сил, так, как давит отчаявшаяся женщина – хлопая ресницами и сыпя шутками, которые шутками отнюдь не являлись.

Бранту потребовалось время, чтобы созреть для этой идеи. В его нежелании я винила расписание предстоящих рабочих поездок мужа. Когда же он наконец согласился, я объяснила это его чувством вины за то, что непропорционально много времени он уделяет работе и мало – мне, а также тем фактом, что я никогда ни о чем его не просила.

Теперь я боюсь, что он просто тянет время, ждет подходящего случая разбить мне сердце и спалить нашу совместную жизнь дотла. Только не уверена, какой у него план… потому что у него есть слава, а у меня – деньги.

Дом. Автомобиль. Все это я купила на семейные деньги из моего трастового фонда. Не спорю, Брант сам прилично зарабатывает, но без меня его уровень жизни упал бы заметно. Не говоря уже о том, что возможность жить, совершенно не беспокоясь о деньгах, вообще неоценима.

Насколько мне известно, из своих заработков Брант не сберег ни пенни. В основном потому, что в этом не было необходимости. Наше будущее обеспечено, по крайней мере финансово. Мы всегда относились к его доходам как к деньгам на развлечения. Брант мог потратить их на что хотел, потому что он их заработал, и на самом деле мы в них не нуждались.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?