Обвиняется маленькое черное платье - Марина Серова

– Галина сдержала слово?

– Да, каждый понедельник с тех пор звонила. А в этот раз звонка не было. Я уже подумала, это из-за того, что денег мало перевела. Звонила ей, хотела объяснить, а телефон не отвечает. Тогда я решила поехать к ней на работу. Попросила сына моей хозяйки найти в Интернете эту «Серебряную нить», отпросилась и поехала. Но на фабрике мне сказали, что Галочки с понедельника на работе нет. Вещи оставила, трудовую книжку не забирала. И предупредить никого не предупреждала. Просто не вышла на работу, и все. Я сразу поняла, что с ней беда стряслась.

– Может, ей просто надоело работать? – предположила я.

– Нет, здесь другое, – решительно возразила Валентина. – Я Галочку хорошо знаю. В «Серебряной нити» остались ее туфли и косметика. Она бы их ни за что не оставила, если бы не собиралась возвращаться. Галочка моя – жуткая мешочница, ни одной вещи не бросит. Когда она из дома уходила, даже ватные палочки все до единой собрала. А тут косметика. У нее каждая помада по триста рублей. Нет, не могла она такое добро оставить.

– Вы узнали, что за должность она занимала в «Серебряной нити»?

– Узнала. И, знаете, очень удивилась. Галочка работала на конвейере простой вязальщицей. Они там выпускают всякие чулки-носки, ничего экстраординарного. А место само – жуть берет. В каком-то заброшенном ангаре. Как только ее угораздило туда попасть? Я-то думала, что она где-то в офисе сидит, бумажки с места на место перекладывает, а тут такое, – Валентина вздохнула.

– Понятно. Вывеска красивая, а под ней ужас. Ничего удивительного, у Галины ведь нет никакого специального образования, так?

– Только школа.

– Я так и думала, – кивнула я. – Итак, что мы имеем: место работы вашей племянницы, номер ее банковской карты и номер телефона. Не так уж мало. Кстати, Галина сказала вам, что это зарплатная карта?

– Нет вроде. Галочка говорила, что сама в банк пойдет, картой пользоваться удобно. Я, говорит, не деревня какая-то, – приготовилась всхлипнуть Валентина.

– Мне нужен номер карты. И телефона.

Она порылась в сумочке, извлекла потертый блокнот и протянула мне.

– На первой странице все, что вам нужно.

– Скажите, у Галины есть подруги?

– Нет.

– Тогда просто одноклассники или соседи. С кем-то ведь она общалась, – не сдавалась я.

– Есть одна девочка, Ира Позднеева, одноклассница. Только вряд ли Галочка стала бы делиться с ней своими секретами. Кажется, они после школы уже не общались.

– Все равно дайте мне ее адрес на всякий случай.

– Так она в нашем доме живет. Моя квартира на пятом этаже, а Ирочкина – на втором.

Записав адрес одноклассницы Галины, я попыталась выяснить насчет ухажеров. Ответ был все тот же: о сердечных делах племянницы Валентине ничего не известно. Еще минут двадцать я пыталась выудить информацию о знакомых Галины, но так и не узнала ничего существенного. Я записала номер телефона Валентины и велела ей ждать вестей. Еще попросила в случае, если Галина объявится или хотя бы позвонит, сразу сообщить мне. На этом мы и расстались.

Первый визит я решила нанести владельцу фабрики. Судя по адресу, который я получила, фабрика располагалась на самой дальней окраине Тарасова. Из центра я добиралась туда не меньше часа. Решив раньше времени не светить машину, я оставила ее у поворота, откуда начиналась дорога в район бывших заводов. Когда-то, когда промышленность в Тарасове процветала, предприятия здесь работали круглосуточно. Теперь же большая часть заводских корпусов простаивала и постепенно приходила в негодность. Городские власти это, по всей видимости, давно не беспокоило. Заводские строения прятались за высокими заборами и до поры до времени не уродовали общий пейзаж своим видом.

Предстояло пройти пешком километра полтора. У каждой проходной меня встречала стая голодных собак. Их неистовый лай сотрясал воздух все то время, пока я находилась на их территории. Правда, держались здешние собаки на почтительном расстоянии и никакого желания приблизиться к человеку не изъявляли. Наконец я добралась до последних ворот. Будка охраны пустовала, похоже, вахтера здесь не было уже давным-давно. Я вошла на территорию завода и принялась искать корпус, где нашла пристанище чулочно-носочная фабрика с поэтическим названием «Серебряная нить».

Нужное строение указала женщина неопределенного возраста. Я заметила ее, когда в третий раз обходила территорию. Женщина катила тележку, доверху нагруженную пустыми коробками. На вопрос, где найти администрацию «Серебряной нити», она молча указала пальцем в сторону облезлого двухэтажного ангара без окон. Я поблагодарила ее и прошла в узенькую решетчатую калиточку. Пустой грязный цех, заваленный отходами производства, создавал впечатление полного запустения.

К дальней стене были пристроены отдельные помещения. Располагались они в два ряда. На второй этаж здесь можно было попасть по лестнице, которая шла ровно до середины стены и переходила в открытый балкон. Он тянулся вдоль всей стены, образуя что-то вроде воздушного коридора, только вместо второй стены здесь были перила из арматуры. Понять, что здесь что-то производят, можно было только по отдаленному гулу, доносившемуся со второго этажа. Я пошла на звук, поднялась по металлической лестнице и остановилась у первой двери. Дверь была приоткрыта. Я собиралась постучать, но так и застыла с поднятой рукой. За дверью кто-то разговаривал.

– Как это все не вовремя, – произнес мужчина, судя по голосу, в летах.

– Да ерунда. Тетка ее уже была здесь. И ничего не узнала, – ответил другой голос, помоложе. – Не о чем волноваться.

– А если полиция нагрянет, тогда что? – возразил первый.

– Им-то что здесь делать? Даже если и придут, что с того? Пошныряют по территории и отвалят, – спокойно произнес второй. – Забудь ты об этом. Мало ли в нашей стране людей пропадает?

– Мне бы твою уверенность, – вздохнул первый. – Ладно, ты знаешь, что делать. Смотри, не подведи меня.

Я вся обратилась в слух. Похоже, речь шла о Галине. Не думаю, что в «Серебряной нити» каждый день пропадают сотрудники. Интересно, отчего они так всполошились? Рыльце в пушку? Неосторожно повернувшись, я зацепила ногой пустое металлическое ведро, стоявшее у двери. Ведро перевернулось и с грохотом покатилось по лестнице. Проклятье! Теперь хозяин кабинета поймет, что я подслушивала. Из кабинета выскочил невысокий толстенький мужичонка и сердито уставился на меня. Пришлось поднять ведро и с невинным видом обратиться к нему:

– Ведро упало. Это ваше?

– Кто вы такая? Что вам здесь нужно? – зарычал толстый.

– Я не нарочно. Просто оно на дороге стояло, – залепетала я, делая вид, что жутко напугана. – Вы не волнуйтесь, оно пустое было. Ничего не пролилось и не просыпалось.

– Вы не ответили на мой вопрос. – Толстый явно не собирался со мной любезничать.

– А вы здесь главный, да? – Я решила косить под дурочку. – Наверное, самый главный. Вон какой костюм шикарный! И рубашка белоснежная, и галстук. Определенно главный.