В объятиях ночи - Серена Паркер

— Значит, вот ты какая, Алина, — выдохнул Грег, опускаясь перед ней на корточки.

Шейла переводила взгляд с девочки на Грега. Сейчас их сходство было для нее более очевидным, чем накануне. Алина робко улыбнулась, потом вдруг смутилась, подбежала к матери и спряталась за нее.

— Можешь не прятаться, Алина, все в порядке, — нежно заверила ее Шейла, и девочка высунулась, чтобы еще раз взглянуть на великана, явившегося в их дом. Карие глаза ее теперь смеялись. — Лучше поздоровайся с дядей Грегом, — сказала Шейла, метнув на него настороженный взгляд.

Грег ничем не выдал своего недовольства.

— Она, верно, еще не умеет говорить, — сказал он, чтобы поддразнить девочку.

— Добрый день! — весело крикнула Алина с таким раскатистым «р», что Шейла и Грег засмеялись. — Я еще стишок знаю! «Шалтай-Болтай», — объявила она и, не дожидаясь приглашения, детской скороговоркой прочитала стихотворение с такой уморительной жестикуляцией, что у взрослых от смеха слезы выступили на глазах. — Пойдем, я покажу тебе свои игрушки. — С этими словами Алина решительно взяла Грега за руку и повела по коридору.

Снова Шейла увидела в его глазах растерянность и… нежность, когда Грег обернулся, словно извинялся перед ней за что-то.

— Знаешь, Алина на удивление общительный ребенок, — сказал он, дождавшись, пока Шейла накормила девочку, уложила спать после обеда и пришла к нему в гостиную. — Холли совсем другая по характеру, тихая, сдержанная, — задумчиво произнес он после паузы.

Шейла подумала, что в атмосфере дома Чандлеров ребенок и не мог вырасти другим. Мысль о том, что Холли, ее родная дочь, росла с чужими ей по духу людьми, заставила ее сердце сжаться от сострадания. Но все равно я не могу расстаться с Алиной, в которой заключался смысл моей жизни на протяжении последних лет! — мысленно воскликнула Шейла, настороженно поглядывая на Грега.

— Играешь? — спросил он, подходя к роялю.

Шейла молча кивнула. Грег тоже помолчал, нервно барабаня пальцами по полированной крышке.

— Теперь нам надо подумать, как организовать твою встречу с Холли, — произнес он с озабоченным видом и стал, как и накануне, расхаживать по комнате, засунув руки в карманы светлых брюк. — Может быть, завтра я смогу…

— Нет! — Увидев недоумение в глазах Грега, Шейла замолчала и после паузы продолжила: — Я… не готова… пока. Понимаешь, я не знаю, как отреагирует на мое появление Холли, — сказала она, пытаясь объяснить не столько Грегу, сколько самой себе свой страх перед встречей с трехлетней девочкой. Безмерная усталость навалилась на нее, она побледнела и почти рухнула на диван, закрыв глаза.

В ту же секунду рядом с ней оказался Грег и привлек ее к себе. Шейла опомниться не успела, как ее щека оказалась прижатой к его груди и она отчетливо различила гулкий стук его сердца. Робко приподняв вверх лицо, Шейла встретилась глазами с Грегом и не уклонилась, когда его губы слегка коснулись ее полураскрытых губ. Было ли в этом касании всего лишь желание освободить ее от страхов, Шейла подумать не успела. Сладкая боль пронзила ее тело с такой силой, что, обхватив рукой шею Грега, она притянула к себе его голову и сама поцеловала его. Дыхание Грега стало тяжелым, рука требовательно скользнула по ее телу, вырвав у Шейлы гортанный звук. Их поцелуй становился все более глубоким, и неизвестно, как далеко бы они зашли, если бы Грег мягко не отстранился от нее.

— Нет, Шейла, так мы еще больше запутаемся, — твердо сказал он.

Она уронила руки на колени и застыла в смущении, не смея поднять на него глаза. У нее не было такой уверенности, как у него. Напротив, близость с Грегом, возможно, вернула бы ей уверенность в себе. Заговорить об этом Шейла конечно же не могла, не могла сказать ему, что исходящая от него сила поможет ей справиться со своими страхами.

— Полагаю, будет лучше, если я уйду и оставлю тебя в покое. День сегодня был не из легких, — сказал Грег, поднимаясь с дивана, — для каждого из нас. Потребуется время, чтобы осмыслить произошедшее и подумать о наименее болезненном выходе из ситуации. — Он медлил, дожидаясь ответа Шейлы. Она молчала, прижав ладони к коленям, и не смотрела на него. — Не возражаешь, если я загляну к Алине?

Не поднимая глаз, Шейла кивнула. В ее ли власти запретить ему видеть родную дочь, дитя их любви с Джессикой, подумала она с болью в сердце.

Грег вышел в коридор, тихонько приоткрыл дверь детской. Несколько минут он пристально смотрел на спящую в кроватке дочь. Алина шевельнулась во сне, и Грег поспешил выйти.

— Она спит, — сообщил он Шейле, вернувшись в гостиную. Было заметно, что Грег с трудом сдерживает радостное волнение. — Знаешь, я подумал, что теперь ты можешь позвонить родителям. Пришло время рассказать им.

Шейла проводила его до двери и прошла в кухню, чтобы приготовить себе чай, а малышке творожную запеканку. Но руки ее вдруг опустились, и, закрыв ладонями горящее от стыда лицо, она села на стул. Почему она всегда так глупо ведет себя с Грегом? Почему не может забыть, что физическая близость, поцелуи, объятия, вся эта любовная атрибутика значат для мужчин так мало, что не доминируют над их рассудком. Грег не хочет скандала, добиваясь своей цели, а потому проявляет к ней участие. Всего лишь участие. Возможно, и за ту грозовую ночь любви вина лежит исключительно на ней одной. Она сама тогда спровоцировала его на близость, потому и старалась не вспоминать о нем все четыре года. Ее поведение сегодня лишь доказывает, что даже в годы замужества она была неравнодушна к старшему брату Кевина, придавая слишком большое значение тому, как Грег смотрит на нее при встречах. Если бы кто-нибудь тогда сказал ей об этом, Шейла искренне стала бы отрицать. Теперь, возвращаясь памятью в прошлое, она поняла, почему испытывала раздражение в его присутствии. Грег привлекал ее своей мужской сексапильностью, просто она не хотела в этом признаться даже самой себе, ведь она была женой его брата. Ее любовь к мужу была лишь слабым отголоском той страсти, которую пробуждал в ней Грег. И в ту грозовую ночь эта страсть вырвалась из-под спуда понятий о супружеском долге, стоило Грегу обнять ее, чтобы утешить. Конечно, гибель Кевина потрясла ее, ей казалось, что мир, в котором она чувствовала себя так уютно, рухнул в одночасье. Рухнули заодно и сдерживающие барьеры. Излившаяся страсть, словно горящий поток лавы, унесла в небытие обломки ее прошлой жизни.

Испугавшись того, что натворила, Шейла воспользовалась предложением о гастрольном турне по Европе и просто-напросто сбежала. Ее концерты в столицах Франции, Австрии, Италии, ФРГ проходили с потрясающим успехом. Никогда до этого музыка, которую она исполняла, не звучала с такой силой проникновенности, вовлекая слушателей в процесс сопереживания. После концертов к ней подходили женщины со слезами на глазах, взволнованные мужчины. Они говорили какие-то слова, благодарили. Шейла улыбалась, произносила дежурные фразы и торопилась уехать, чтобы закрыться в номере отеля. Первые два месяца круг ее общения был ограничен.

Только приехав к родителям в Англию, Шейла обнаружила, что носит в себе ребенка Грега.