Голос моей души - Ольга Куно

Я настороженно застыла на своем привычном месте под потолком, над собственной головой, и старалась никак не проявлять свое присутствие. Да, я уже успела выяснить, что могу контролировать, кто именно услышит мою речь. Могу говорить так, чтобы слышали все присутствующие. Могу – так, чтобы слышал только Андре. И тем не менее сейчас я боялась пошевелиться. Ибо отлично понимала, что брюнет в черном костюме – это, возможно, единственный человек, который способен меня вычислить.

И еще: я точно знала, что он пришел сюда из-за меня. Хочет посмотреть, жива я до сих пор или уже нет. Я очень отчетливо помнила, как этот самый человек приходил сюда вскоре после того, как я – по-своему – умерла. Он был одет очень похоже, точно так же, с иголочки, умудряясь выглядеть одновременно франтовато и по-деловому, только в темно-синий сюртук. Брюнет вошел в камеру, сопровождаемый одним из стражников, державшим факел. Подошел ко мне очень близко, почти вплотную, и стал осматривать, сперва визуально, потом магически. Заставил стражника поднять мне голову – тот был испуган и пытался отказаться, но одного лишь намека на недовольство во взгляде брюнета оказалось достаточно, чтобы заставить его подчиниться, – оттянул мое веко, потом отошел на один шаг и принялся водить руками, что-то проверяя при помощи магии.

– Она мертва, – произнес он наконец, отступая еще на пару шагов.

В его голосе слышалось удовлетворение, а во взгляде смешалась такая гамма чувств, что я не рискнула бы полноценно ее охарактеризовать. Здесь и злорадство, и облегчение, и восторг, и одновременно разочарование. Ненависть и презрение вперемешку с уважением и, кажется, даже желанием. Будто он всеми силами добивался именно такого итога, но втайне надеялся, что я не сдамся так быстро. Вот только он не знает, что я еще не сдалась.

– Но, господин альт Ратгор, – нерешительно проговорил стражник, – она же дышит.

Он тут же опустил глаза и весь напрягся, осознав, что совершил непозволительное: вступил в спор со знатным вельможей, к тому же еще и магом. Но тот остался равнодушным к данному нарушению субординации. Не исключено, что ему даже была приятна предоставленная возможность высказать свою оценку ситуации вслух.

– Дышит, ну так что? – холодно отозвался маг. – Бывает. И тем не менее ее душа покинула тело, это абсолютно точно. Тело еще немного поживет по инерции. Такой эффект дала защита. Но это уже не важно. Она теперь все равно что растение, которое по-своему живо, но лишено разума и чувств. Пройдет какое-то время, и тело умрет.

– Как прикажете действовать до тех пор? – осторожно и с должной почтительностью осведомился второй стражник, тот, что оставался у двери камеры.

– Никак. – Альт Ратгор небрежно повел плечом. – Держите ее, как держали. Когда ее сердце перестанет биться, известите меня. Вот и все.

– Следует ли давать ей еду и воду? – спросил первый стражник.

Маг взглянул на него удивленно и одновременно пренебрежительно, как на ненормального.

– Разумеется, нет, – фыркнул он.

Альт Ратгор бросил на меня последний взгляд, потом развернулся и ушел, сопровождаемый старающимися всячески угодить ему стражниками. А я осталась на своем месте, над головой безжизненно висящего на цепях тела, и мстительно думала, глядя ему вслед: «Ты слишком рано радуешься, маг. Не знаю, что связывало нас с тобой в прошлом, но ты ошибся. Я еще жива. Даже растения способны порой чувствовать. Даже камни. А я не камень и не растение и все еще способна мыслить и испытывать эмоции. Когда-нибудь и тебя настигнет в этой жизни неприятный сюрприз».

В этот раз он снова вошел в камеру. Один стражник, обнажив меч из соображений безопасности, встал между посетителем и Андре, другой освещал помещение. Повинуясь жесту мага, последний приблизился к моему телу и поднял факел повыше. Альт Ратгор внимательно на меня посмотрел. Видимо, ничего для себя нового или неожиданного не обнаружил. Коротко кивнул своим мыслям. Потом обернулся к Андре.

– Ты замечал что-нибудь необычное за то время, что здесь сидишь? – спросил он.

Андре, давно уже поднявшийся на ноги, удивленно изогнул брови.

– Не припомню, чтобы мы пили на брудершафт, – с вызовом заявил он.

Стражник приготовился нанести удар, Андре – ответить, хотя ничем хорошим это для него закончиться не могло. Но маг едва заметно отрицательно повел головой, заставляя охранника остановиться.

– Прошу прощения. – Насмешка в его голосе если и была, то едва заметная. – Итак, не обратили ли вы внимание на что-нибудь необычное? Изменение в ее состоянии? Какие-либо странные явления?

Я напряженно следила за разговором. Сейчас сердце должно было бы забиться так часто, чтобы заглушить своим отдающим в ушах стуком все прочие звуки. Вот только у меня – нынешней – не было сердца.

Андре безразлично пожал плечами.

– Никаких изменений не заметил. Она все время выглядит так же, как сейчас. А странности… Странно, что она до сих пор дышит, учитывая, что ей не дают ни еды, ни питья.

Альт Ратгор пристально посмотрел на него, потом коротко кивнул.

– Что ж, благодарю за помощь.

Утратив к нам всякий интерес, маг вышел из камеры. Стражники поспешили за ним.

Я подождала, пока стихнет звук шагов. Потом, ни слова не говоря, вылетела из камеры и устремилась вслед за магом. Удостоверилась в том, что он поднялся на несколько этажей и действительно выходит из тюрьмы, и с чувством облегчения вернулась назад.

– Спасибо! – сказала я сокамернику, привычно пристроившись под потолком.

– За что? – поднял голову Андре.

– Ты меня не выдал.

– С какой стати мне было это делать? – удивился он.

– Да мало ли. Кто я тебе, в сущности? Не жена, не невеста, не сестра. Совершенно посторонний призрак. Ты мог бы попытаться выторговать для себя какие-нибудь поблажки в награду за ценную информацию.

– Неужели? И какие? – с фальшивым воодушевлением поинтересовался Андре. – Вроде лишнего куска хлеба в придачу к здешней каше?

– Ты не успел как следует наголодаться, – хмуро усмехнулась я. – Со временем поймешь, что лишний кусок хлеба в день – это тоже совсем не мало.

– Может, ты и права, – равнодушно отозвался сокамерник. – Но я не собираюсь пресмыкаться перед кем бы то ни было ради этого хлеба. Тем более сдавать своих таким, как Йорам альт Ратгор.

– А разве призрак может быть своим? – поинтересовалась я.

– А почему нет? – откликнулся Андре. – Лучше скажи, почему считаешь информацию, которой я располагаю, настолько для него ценной.

– Не знаю, – в отчаянии ответила я, сбившись со счета, в который раз за последнее время произношу эти слова. – Но почему-то для него это важно. Он меня ненавидит. И ждет моей окончательной смерти. Хоть и считает, что фактически меня уже нет. И, наверное, он где-то прав.

– Спорный вопрос, – возразил сокамерник. – Любопытно, почему твоя судьба так для него важна. Не думаю, что глава магического ведомства Риннолии многих посещает в тюрьме.