Ритуал возмездия - Александр Тамоников

— Обойдемся без закуски. У тебя в кабинете курить можно?

— Кури возле окна, там и пепельница.

— Наливай!

Влад открыл свой огромный сейф, выложив из него почти всю наличную бухгалтерию, достал из самой глубины металлического шкафа бутылку «Арарата». На стол поставил чайный бокал. Плеснул в него изрядную долю спиртного.

Дмитрий махом опрокинул в себя обжигающую светло-коричневую жидкость. Закурил, отойдя к окну.

— Я развожусь с Галиной, Влад!

Горелов ожидал иной реакции друга. Но тот спокойно сказал:

— Делов-то! Мы вон с Маринкой тоже разбежались. А ведь семь лет прожили. Полюбила другого, вот так! И ничего не сделаешь. Жизнь! Поначалу тяжело будет, потом пройдет. Верь свежему опыту! А ты отойдешь быстро. Схлестнетесь с Куланом и Джумой, все забудешь.

— Может быть. Но сейчас на душе хреново. Если бы Галина полюбила другого, то, кажется, легче было бы, но она все время, сколько мы с ней прожили, изменяла мне! И, представляешь, это в ее понимании ничего особенного. Вроде так и должно быть. Вот что обидно!

— Такой расклад, безусловно, другое дело, но, Дима, не раскисай! Детей у вас нет, а это главное. А бабы, они и есть бабы, народ более чем коварный и непредсказуемый. Пройдет все, Дим. Ты только водкой боль первоначальную не заглушай. А то затянет, не отпустит!

— Об этом не беспокойся! В общем-то, у меня к тебе просьба будет.

— Давай! Что в моих силах, сделаю. Цепануть ее хахаля? Или ее саму?

— Нет. Не надо. Пусть живет, как хочет. Я сейчас поеду к ней, подписать бумагу одну да вещи кое-какие забрать. Надо будет дня через два остальное взять, что она приготовит. И доставить к матери. Сделаешь?

— А ты сам-то почему не заберешь?

— Не успею. Да и не хочу я в барахле всяком копаться.

— Не успеешь? Ты что, ненадолго в Первопрестольную?

— Завтра поутру бортом на Ханкалу.

— Понятно. Какой разговор? Сделаю! Но мы и не посидим вместе, получается?

— Если только вечером, но, признаться, не до посиделок мне сейчас. Вот в отпуск прибуду, тогда и оторвемся! Как, Влад?

— Понимаю, а посему ни на чем не настаиваю. Приедешь – позвони, телефон не забыл?

— Помню.

— Возьми еще мобильный номер, по нему всегда найдешь меня, где бы я ни был, а вообще, на тебе визитку, там все мои координаты. Найдешь!

Дмитрий взял пластиковую карточку, на которой вверху красовался герб Российской Федерации.

— Ну, я пошел, Влад? Извини, что так вот, но…

— Да ладно тебе, Дим, чужие мы, что ли? Иди! Смотри, не сорвись там, у жены. Ну а попадешь в ментовку, звони, вытащу.

— Спасибо, Влад, но удостоверение ФСБ и у меня есть. Рад был тебя видеть.

— Я тоже, Дима. Удачи тебе, друг! Подожди, я сейчас машину вызову, подбросит куда надо. Чего на метро маяться!

— Удобно ли?

— Прекрати.

Горелов доехал на служебной машине, предоставленной другом, до станции метро района, где ранее проживал с Галиной. Отпустил водителя, решив немного пройтись пешком.

Еще никогда Дмитрий не подходил к собственному дому с неприятным чувством. Еще никогда в жизни ему не претило идти в свою квартиру, прежде полную любви и счастья при его возвращении.

Москва, продолжение дня

На подходе к подъезду своей пятиэтажки он увидел перегородивший весь тротуар черный, наглухо тонированный «Мерседес» шестисотой модели.

Чтобы попасть в подъезд, Горелову теперь предстояло перелезть через штакетник, кусты, а значит, влезть в грязь. Чего ему и не хотелось и чего он делать не собирался из принципа.

Он подошел к блестящей от влаги машине и сильно ударил рукой по крышке багажника.

Дверь со стороны водителя мгновенно открылась, и оттуда вылез бритоголовый бугай в строгом черном костюме при цветастом галстуке. Он был вне себя:

— Ты че, чувак, в натуре, охренел? С чердаком напряги? Не видишь, по ЧЕМУ бьешь?

— Сдай тачку вперед, мне в подъезд пройти надо, – скорее приказал, чем попросил Горелов.

— Чего?.. Да ты че? Борзый, что ли? Или больной? Я тебе сдам! Канай в обход, пока я тебя наизнанку не вывернул!

— Убери телегу, бык колхозный! – повысил голос майор спецназа.

— Ух ты, сука! Да я… да ты, придурок… сейчас, погоди, ты мне за «быка» ответишь, быдло мужицкое!

Заведясь от неслыханной и невиданной ранее наглости этого обычного с виду, простого работяги, которых бритоголовый и за людей-то не считал, сопя, «бык», как окрестил его Горелов, пробирался по кустам, обходя свой длинный «мерин», что-то яростно при этом бормоча.

Дима отошел на середину тротуара напротив места, где должен был объявиться водитель, и спокойно ждал приближения этого самоуверенного недоумка.

В наплечной кобуре лежал готовый к бою табельный «ПМ», но пользоваться им Горелов не собирался. Не тот уровень, чтобы применять оружие.

Бритоголовый наконец вылез из грязи:

— Ну, сучара, щас ты мне за…

Договорить он не успел.

Горелов нанес ему двойной удар. Ногой в пах и правым кулаком в челюсть, отбрасывая незадачливого бойца вновь за штакетник на кусты.

Все произошло молниеносно. Раздался лишь глухой вскрик после первого, коварного удара и треск разрываемого досками заборчика сукна дорогого костюма.

Из распахнутого пиджака «быка» вылетел пистолет «ТТ», сотовый телефон и бумажник. Все это упало на асфальт.

Дмитрий подобрал пистолет, ногой отбросил портмоне в ближайшую лужу, сотовый телефон вместе с оружием разложил по карманам своей куртки.

Посмотрел на бугая, распластавшегося в кустах и онемевшего от боли и неожиданности после столь агрессивной, быстрой и эффективной атаки противника.

— Вот так! – проговорил Дмитрий, за время короткой схватки так и не опустивший свою сумку на мокрый асфальт. – Слушаться надо, когда тебе что-то говорят старшие, чмо! Будь возле тачки и не дергайся. Иначе вернусь через пару минут, так разделаю, что мама родная не узнает в реанимации! Понял, дурак?

Бритоголовый что-то прохрипел в ответ, но понять его было невозможно, да и не нужно это было Дмитрию, который, вскочив на багажник, через крышу спрыгнул на дорожку, ведущую в подъезд. Мелькнула мысль: интересно, к кому это заявился такой крутой гость, что на «мерсе» разъезжает? И тут же словно ударило: а не к Галине ли прибыл этот гость? Писала же мать… Ярость охватила Горелова. Он быстро поднялся на площадку между вторым и третьим этажами.

Так и есть! Возле его двери, облокотясь на перила, стояли еще два бугая в таких же черных, строгих костюмах, которые шли им, как балеринам в «Лебедином озере» общевойсковые защитные костюмы.