Не торопись сжигать мосты - Ливия Элиот

Шеннон взяла Перри под руку. Они были знакомы уже полтора года, с того самого дня, как она, приехав в Лондон, переступила порог библиотечного хранилища. Джессика Вуд, коротко введя новую работницу в курс дела, сразу же подбросила ей коллекцию средневековых гравюр, полученную библиотекой в дар от наследников известного библиофила. Шеннон предстояло составить опись, проверить подлинность каждого экземпляра и законность приобретения. Она бы ни за что не справилась с поручением, если бы не Перри, который не только подсказал, к кому из экспертов обращаться по тому или иному вопросу, но и сам просидел с ней субботу и половину воскресенья. Приняв от безнадежности помощь, Шеннон с тревогой ждала, какого вознаграждения потребует этот симпатичный блондин. Перри ничего не потребовал. Она сдала работу в срок, и даже мисс Вуд не нашла к чему бы придраться. Не желая прослыть неблагодарной, Шеннон сама предложила коллеге пообедать в итальянском ресторанчике. Они провели отличный вечер, выпили и даже немного потанцевали, после чего он проводил ее домой, но дальше дело не пошло. Заинтригованная Шеннон потихоньку навела справки и выяснила, что ее новый знакомый обручен, что его избранница дочь парламентария от консервативной партии и что дата свадьбы уже назначена. Близок локоток, да не укусишь, как выразилась Сью.

– Как сходили? – поинтересовался Перри, когда они устроились за столиком в уголке уютного, рассчитанного на пару десятков посетителей зала и сделали заказ. – Надеюсь, ты показала себя с лучшей стороны?

– Не знаю, что и сказать. Оказывается, сдается целый трехэтажный особняк. Это в районе Кенсингтона. Его хозяйка, весьма приятная пожилая дама, уезжает на год в Штаты и хочет, чтобы за домом кто-то присмотрел. Оплата минимальная, но дело в том, что и квартиранток будет трое.

– Тебя что-то отпугивает?

– Не отпугивает, но… – Шеннон пожала плечами. – Осталось такое впечатление, словно тебя оценивают. Не знаю, как кому, но мне такое не нравится.

– Не вижу ничего странного. – Перри уже принялся за салат со свежими помидорами и говорил не совсем внятно. – Ты бы тоже не стала сдавать особняк первой пришедшей с улицы девице, а постаралась навести справки.

– Наверное, но все равно приятного мало. Мне почему-то кажется, что она нас отбракует.

– Нас? – Он удивленно посмотрел на нее. С губы свешивался лист салата, и вид у Перри был невероятно комичный.

Шеннон улыбнулась.

– Я разве не говорила? Мы ходили туда со Сью.

– Но Сью же не собиралась никуда съезжать. Или я чего-то не понял?

– Ты все правильно понял. Сью с Фрэнком решили попробовать жить вместе и теперь ждут не дождутся, когда я освобожу комнату.

– Понятно. И долго ждать?

– Миссис Кэвендиш сказала, что даст ответ в течение трех дней.

– Миссис Кэвендиш? – переспросил Перри, не успев прожевать кусок поджаренной рыбы. – Ты сказала – миссис Кэвендиш?

– Да, а что такое? – удивилась Шеннон.

Он пожал плечами.

– Да ничего особенного. Просто я сейчас занимаюсь одним интересным делом, так вот в нем упоминается некий Кэвендиш. Уильям Кэвендиш.

– Фамилия не такая уж редкая. А что за дело? Расскажи. – Шеннон уже расправилась с рыбным салатом и пирожками и теперь ждала, когда принесут кофе. – Если, конечно, не секрет.

Перри проглотил последний кусок рыбы, вытер тарелку хлебным мякишем и с неприязнью посмотрел на подошедшую официантку.

– Ваша сегодняшняя порция меньше обычной.

Девушка покраснела и растерянно развела руками.

– Извините, сэр, но они у нас всегда такие. Конечно, какая-то разница есть, но…

– Перестань, Перри, – одернула друга Шеннон и, повернувшись к официантке, добавила: – Не обращайте внимания, он просто хочет оправдать собственную слабость.

– О чем ты говоришь?! О какой такой слабости? На прошлой неделе я тоже брал рыбу, но тогда одной порции мне вполне хватило, чтобы наесться, а сегодня…

– Позвать хозяина, сэр? – осведомилась девушка, бедж на блузке которой извещал, что ее зовут Айрис.

– Нет, – коротко и решительно ответила Шеннон. – Принесите, пожалуйста, мой кофе.

– И мой, – добавил угрюмо Перри.

– Вам двойной, сэр? – язвительно осведомилась Айрис.

Элси всегда мечтала быть кинозвездой. Мечта родилась в далеком уже девяностом, когда на экраны вышел фильм «Красотка» с неподражаемой Джулией Робертс. Вернувшись домой после сеанса, девочка долго сидела у окна, а когда семья собралась вечером на ужин, объявила, что намерена стать актрисой. Возражать никто не стал, поскольку к тому времени и родители, и сестра, Шейла, и подруги уже твердо усвоили простую истину: спорить с Элси бессмысленно, переубедить невозможно и вообще на свете есть только одна сила, способная одолеть ее упрямство, – время. В данном случае, однако, все ошибались. Время шло, вкусы, увлечения и пристрастия менялись, но мечта сделаться кинозвездой не угасала.

Вот только возможностей для реализации ее у жившей в тихом провинциальном городке Элси было немного. Она читала книги о великих, играла в школьном театре, занималась в студии и устраивала представления перед родителями и младшей сестрой, но с каждым годом все яснее осознавала простую и непреложную истину: чтобы стать звездой, надо попасть на небо. В восемнадцать Элси уехала в Лондон и поступила в колледж. А еще через год умер отец и относительному благополучию семьи пришел конец. Несколько месяцев Элси пыталась удержаться на плаву, совмещая учебу с работой и с отчаянием понимая, что сохранить баланс потребностей и возможностей ей не по силам. Вот тогда-то в ее жизни и появился Келли Снайкс. Они познакомились в рекламном агентстве «Инфинити», куда она пришла по объявлению. Съемки в коротком, трехминутном ролике заняли чуть более четверти часа. Элси попросили оставить номер телефона и сказали, что позвонят. Стандартная, ничего не значащая формула, почти гарантированный отказ. Она уже собиралась уходить, когда кто-то взял ее за локоть.

– Мисс Монтеро?

Элси обернулась. Незнакомцу было около тридцати пяти, шелковый костюм от Армани и туфли от Гуччи говорили о достатке, серые глаза смотрели уверенно и властно, сиреневый шейный платок намекал на романтичность, а аромат дорогого парфюма с ноткой мускуса заставлял усомниться в чистоте его намерений.

– Да.

Он улыбнулся сдержанно, но мило.

– Келли Снайкс. Вы, похоже, спешите, но, может быть, уделите мне четверть часа?

К двадцати годам у Элси уже не осталось иллюзий в отношении мужчин. Впрочем, в отношении женщин тоже.

– Вот что, мистер Снайкс, если вы собираетесь убеждать меня в том, что я величайшая актриса со времен Сары Бернар, а вы величайший продюсер со времен Дэвида Селзника, то скажу сразу: не обольщайтесь, со мной этот номер не проходит.

Он не стал изображать ни оскорбленную невинность, ни уязвленную гордость.