Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - Лоуренс Сутин

Филип Киндред Дик и его сестра-близнец Джейн Шарлотта родились недоношенными на шесть недель раньше срока 16 декабря 1928 года.

В то время было обычным явлением, что их мать, Дороти, не знала, что вынашивает близнецов. Она и их отец Эдгар переехали из Вашингтона в Чикаго, куда Эдгар был переведен по работе Департаментом сельского хозяйства США. Дети родились в их новой квартире по адресу 7812 Эмеральд-авеню. Была суровая и очень холодная зима. Лечащий врач, которого выбрала сама Дороти, жил на той же улице.

Фил родился в полдень, на двадцать минут раньше своей сестры. Эдгар, который часто присутствовал при родах у животных на фермах, вытер слизь с личиков младенцев. Детишки выглядели слабыми и болезненными. Фил весил четыре с четвертью фунта[21] и громко кричал. Джейн весила всего лишь три с половиной фунта[22], была спокойнее и темней, чем ее белокурый брат.

Дороти, высокая и худощавая, слышала детский плач, но ей не хватало молока на близнецов. Эдгар был занят на работе, а свободные часы проводил в мужском клубе, чтобы скрыться от новых домашних проблем, и это вызывало гнев у Дороти. Но от правды никуда не спрячешься: малыши становились все слабее день ото дня.

Примерно через пятьдесят лет, в августе 1975 года, Дороти в письме Филу вспомнила нарастающий ужас той зимы:

В начале следующего, 1929 года мать Дороти, Эдна Матильда Арчер Киндред (известная как «Бабуля»), приехала из Колорадо, чтобы помочь новоиспеченным родителям. Бабуля была очень добра к маленьким детям; она сама вырастила троих, но трудности, связанные с недоношенными двухнедельными близнецами, были ей незнакомы и пугали ее. К тому же Дороти, чтобы согреть детскую кроватку, случайно обожгла ножку Джейн бутылкой с горячей водой.

Они случайно узнали о полисе страхования жизни детей, с помощью которого можно было покрыть расходы на приходящую медсестру. В том же письме Филу Дороти продолжает:

Сама Дороти назвала свое письмо mea culpa[23] из-за своих материнских грехов, которые Фил не мог забыть и никогда бы не простил. Величайшим из этих грехов, по мнению Фила, была ее нерадивость, а то и хуже, что привело к смерти Джейн 26 января 1929 года.

Когда Фил был еще очень молод, Дороти пыталась объяснить ему, что тогда случилось. Джейн, сестра-близняшка, о которой, конечно, Фил не помнил, продолжала жить в самом существе ее брата. В ее письме сквозила неприкрашенная боль; это не столько недостаток любви, сколько невежество, чудовищное невежество, потому что она не знала, как обращаться с маленькими детьми, не знала, отчего Фил и его сестра-близняшка голодают. Через тридцать лет Фил признается своей третьей жене, Энни: «Я много слышал о моей сестре Дженни, и мне это было больно. Я чувствовал себя виноватым: ведь я выпил все ее молоко».

Травма от смерти Джейн оставалась главным событием в психологическом состоянии Фила на протяжении всей его жизни. Эта мука постоянно преследовала его, что отражалось на его сложных отношениях с женщинами и на увлеченности неразрешимыми (биполярными) дилеммами: НФ/«мейнстрим»; реальность/иллюзия; люди/андроиды; и, в конце концов (насколько интеллект и эмоции Фила смогли сочетаться), – космология, имеющая два источника, которая описана в его шедевре «Валис» (1981).

Смерть Джейн омрачила и, в конце концов, расколола семью из трех человек. Брак Эдгара и Дороти, которые в свое время представляли собой идеальную пару – оба высокие, стройные, с ярко выраженным интеллектом на лицах, – долго не просуществовал. И развод отнял у Фила отца.

* * *

Джозеф Эдгар Дик родился в 1899 году вторым по старшинству из четырнадцати братьев и сестер в шотландско-ирландской семье. Он провел первые шестнадцать лет своей жизни на двух разных маленьких фермах на юго-западе Пенсильвании. В 1969 году, когда ему было семьдесят лет, Эдгар написал автобиографические воспоминания «Насколько я их помню», где подробно описал характер своих родителей.

Ясно, что Эдгар предпочитал теплоту его матери Бесси тяжелым урокам отца Уильяма, который как-то высек Эдгара вместе с братьями и сестрами, за то что они передразнивали его, когда он полоскал горло, лечась от простуды. О Бесси Эдгар писал как любящий сын: «Она могла плакать и смеяться в одно и то же время, совсем как апрельский дождь, когда сияет солнце». Любовь Бесси к животным стала жизненным принципом и для Эдгара – после Второй мировой войны, будучи лоббистом в законодательном собрании Калифорнии, он продвигал важное законодательство о защите животных.

Слышал ли юный Фил от Эдгара восторженные истории об этой идеальной матери, которой в тяжелые времена удавалось сохранять детей здоровыми и сытыми? Влияние Бесси сказалось на представлении об идеале материнства; это представление разделяли Эдгар и Фил, и с их точки зрения, Дороти до него не дотягивала.

От отца Эдгар узнал об американской трудовой этике, окрашенной страхом перед адскими муками. Согласно Уильяму, Библия учила тому, что грех не только в лености, но и в бедности, в которой жили семьи шахтеров по соседству. Но Эдгар избавился от веры в ад, и ему не было никакого дела до церквей, которые сеют страх проклятия, ничего не делая для нуждающихся людей среди прихожан.

Дискомфорт по отношению к религиозным учреждениям, возвеличение простой человеческой доброты на фоне бессердечных чиновников – такие порывы, основные личностные особенности Эдгар передал своему сыну. И кое-что еще.

Эдгар поступил на военную службу вскоре после того, как Америка вступила в войну в 1916 году. За год до этого семья переехала из Пенсильвании на пыльный правительственный земельный участок в Седарвуде, штат Колорадо. В семнадцать лет Эдгар, зарабатывая себе на пропитание подсобной работой на ферме, мечтал увидеть мир. Перед тем как отправиться в Европу, он встретил Дороти Киндред из соседнего городка Гринли. Между ними вспыхнула искра, но Дороти и Эдгар не переписывались во время войны. «Вы полностью распростились с гражданской жизнью, – сказал он позже. – Так же, как и я».