Сердце дракона. Том 18. Часть 2 - Кирилл Клеванский

Ощущение чем-то напоминало клятву на крови перед Рекой Мира, только, судя по всему, призывало в качестве свидетеля совсем другие силы.

Не сказать, что более могущественные, просто — другие.

— Что тебе от меня надо? — спросил Хаджар, краем глаза поглядывая в отражение сосулек. Он все ждал, когда Бадур закончит рубить дерево и переговоры можно будет закончить.

Волк ему не нравился.

Было в нем что-то такое… неприятное. И отчего-то Хаджар ощущал чувство, о котором, казалось бы, уже давно забыл.

По совершенно неясной ему причине, к существу, встреченному им впервые, Хаджар чувствовал чистую ненависть. Будто… будто это создание что-то отняло у него. Что-то очень дорогое и невосполнимое. Что-то сильно ранившее Хаджара.

Странное чувство.

Не очень… свое?

Глава 1603

— Не очень много, — развел руками волк. — мне нужна девчонка.

— Девчонка? — переспросил Хаджар.

— Истинный север все же слишком тяжел для тебя, генерал? — прищурился оборотень. — Мне нужна золотоволосая с глазами-звездами. Та, что пришла к тебе ночью.

— Лэтэя, значит… — протянул Хаджар.

Бадур молча и мерно стучал железом о промерзшее дерево. На задворках сознания Хаджар, как и полагается рожденному смертным, все думал, сколько бы тысяч лет понадобилось простым смертным мастерам, чтобы хоть немного надрубить это сухое дерево…

— Сперва ты, Гарк’алер, говоришь, что вы её отпустили, а теперь — что она вам нужна. Может вы со стаей слишком низко спустились? Юг растопил ваши мозги?

Оборотень ощерился и потянулся когтями к Хаджару, но тут же замер. Пусть и зверь, но понятия чести были не чужды и ему.

Какое-то время они просто играли в гляделки.

— Не заблуждайся, Безумный Генерал, — процедил волк. Его утробное рычание немного коверкало слова, так что если бы не магия, может Хаджар и не смог бы разобрать сказанного. — То, что я пришел сюда слово держать, а не кровь с тебя взять, не значит, что я этого не сделаю в будущем.

— То в будущем, — пожал плечами Хаджар. — а то — сейчас. Не знаю, как заведено в твоих краях, Гарк’алер, но в наших — не стоит начинать переговоры со лжи. Получается, что Лэтэю вы не отпустили, а она сама сбежала.

Волк промолчал, а Хаджар внезапно понял, что не смотрят на картину целиком, а лишь на её часть. Если бы оборотням нужна была мертвая принцесса — они бы убили её сразу, а не уволокли одни лишь Вечерние Звезды знают куда.

Если бы они действительно хотели с её помощью выйти на след Бадура, Артеуса или Хаджара, то напали бы той же ночью, а не ждали до полудня следующих суток.

Получалось только одна — Лэтэя им требовалась в качестве заложницы. А заложников, насколько знал Хаджар, держат с двумя мотивами. Получить какую-то выгоду, либо… либо потому, что Лэтэя была нужна кому-то другому.

— И кто же отдал приказ? — спросил Хаджар.

Оборотень снова фыркнул.

— Слишком умные слова ты говоришь для того, кто не сможет поддержать их сталью и кровью, — прорычал Гарк’алер.

— Ты меня не подначивай, сын Пожирателя Звезд, — чуть устало произнес Хаджар. — мы слово держим с тобой? Держим. Ну так и держи его. Я тебе правду, и ты мне правду. Кто отдал приказ? Второй раз я сказал и второй раз ты услышал.

— Мудрые слова я слышу от глупца, — гиеной загавкало создание. — Знаешь и как север живет и как духи живет. А сам-то ты как живешь? Или… доживаешь? Смертью от тебя пахнет. Скорой. Сколько тебе осталось? Пять смертных веков? Шесть? Ношу у тебя тяжелая. А я облегчить знаю как. Давай сойдемся на том, что ты мне — девку, а я тебе — помощь. Жить будешь, дурак.

Хаджар нахмурился. Ему не очень нравилось, что каждый встречный из числа древних сходу понимал, что Хаджар чуть ли не живым мертвецом являлся. И постоянно, при этом, пытались использовать это знание в качестве рычага при торге.

Видимо тем, кто прожил тысячи и тысячи лет, сложно представить, как столь «короткий» срок, как шесть веков, кому-то может показаться в шесть раз больше, чем нужно.

Хаджар прожил долгую жизнь. Очень долгую. Если сложить вместе все его путешествия как в реальных мирах, так и иллюзорных, то года уже давно клонились к концу второго века.

Жизнь без цели и смысла, ради одного только развития и существования — его не интересовала. Он даже мимолетного искушения не ощутил.

— Третий раз я спрошу и третий раз ты услышишь. Кто приказал похитить Лэтэю?

Оборотень сжался, зарычал, затрясся. Всем своим естеством он пытался одолеть старые заветы и традиции. Но в отличии от устных и неписанных законов, которыми разумные пытались упорядочить Безымянный Мир, сейчас оказались задействованы иные силы.

Силы самой природы духов.

Даже если Гарк’алер и являлся полукровкой — то вторая его половина не могла противостоять правилу «трех раз». Все, что сказано трижды, не может быть случайностью и потому — либо чистая истина, либо запланированная ложь.

Когда они договорились держать слово, то условились обменивать истину на истину. Так что Гарк’алер был связан дважды — и севером, и духами.

— Мэб, — с грудным рыком, наконец, произнес он. — её приказ.

— Мэб? — искренне удивился Хаджар. — Зачем ей нужна Лэтэя?

— Уймись, смертный, — сплюнул оборотень. — Слово мы держим, а не я у тебя на допросе. Ты свою истину на мою обменял. Мой черед теперь.

И снова — чужие слова резаком прошлись по душе Хаджара и тот замолк. Сейчас оборотень вступил в свое право спрашивающего.

— Где девушка?

Хаджар внутренне усмехнулся. Может на фоне древнего он и прожил меньше, чем живет младенец, еще не сделавший первого вздоха, но… важен не срок жизни, а то, что за этот срок произошло. А событий в жизни Хаджара хватило бы, чтобы утомить несколько молодых Бессмертных.

— Девушка? В доме?

— В каком?

— Из дерева, да камней.

— Как мне его найти?

— Как и любой дом — ступай по дороге. Дорога к дому приведет.

Волк прищурился.

— Отсюда какой путь?

— Что не выберешь — любой путь тебя к дому приведет.

— Мне нужен не любой путь и не любой дом. Ты это знаешь.

Хаджар промолчал. Вопроса в словах Гарк’алера не прозвучало, так что и ответа не требовалось.

— Пока ты мне истину не отдашь, мы можем хоть веками вести эту беседу, — внезапно произнес волк с дикой усмешкой в алых глазах. — У меня-то время есть, а у тебя? Есть лишняя тысяча лет для размена, Безумный Генерал?

Оборотень был прав в одном — пока Хаджар не обменяет истину, то он должен был отвечать на вопросы волка. И только если сам Гарк’алер перестанет их задавать — тогда их переговоры закончатся.