Сердце дракона. Том 18. Часть 2 - Кирилл Клеванский

Что же до упомянутой тысячи лет…

— Не думаю, — теперь пришел черед Хаджара ухмыляться. — не думаю, что у тебя есть тысяча лет, Гарк’алер. Вряд ли даже сутки есть.

Волк утробно зарычал. Как собака, грозящая бросится, но скорее желающая отпугнуть, нежели действительно — напасть.

— Вы Лэтэю не отпустили, сама она тоже не сбежала. Кто-то ей помог. Кто-то настолько могущественный, что вы даже по следу пойти не смогли. Или пошли, но заплутали. Смогли только след её запаха на мне учуять, но все равно — стаей не пришли. Значит не можете. Так что нет силы в твоих словах, Гарк’алер. Ты мне истину дал, ну так и я тебе истину дам. Лэтэя находится в доме, посреди ледяных скал, под небом и на земле. В мире смертных. В стране без короля. Такая истина. Точнее я тебе сказать не могу — и это тоже, истина и…

— Глупец! — рявкнул Бадур.

— Поздно, княжий сын, — засмеялся волк. — Слово мы сдержали.

— Язык, словно помело! — сплюнул северянин.

Хаджар опомнится не успел, как оборотень завыл и, в прыжке обернувшись огромным мохнатым волчарой, бросился сквозь снежные заросли.

— Что…

— В этих горах есть только один дом, — сплюнул Бадур и, подхватив упавший ствол на плечо, заткнул топор за пояс. — Мой.

— А как же…

— Страна Севера — не мир смертных.

Хаджар выругался.

Видимо, он все еще не в той же лиге, что и Древние.

— Как ты относишься к полетам, северянин?

— Чего? Ты в своем у…

Договорить северянин не успел. Его окутали потоки синего ветра и следующее, что он увидел — огромные крылья птицы Кецаль, несущей его через заснеженные вершины северных гор.

Глава 1604

В просторном, но темном зале, на одиноком троне, направив взгляд куда-то в пространство под высокими сводами, находился всего один единственный человек. Его волосы цвета пепла были связаны в тугую косу. Они спускались вдоль лопаток, касаясь кончиком того места, где спина теряет свое благородное название.

Одетый в простые одежды — льняные штаны и рубаху, он никак не выглядел королем целой страны. Страны, в создании которой принял непосредственное участие.

Разноцветные глаза цепко вглядывались во мрак огромного зала. Заполненного самыми разными скульптурами, гобеленами, фонтанами, но от того не менее пустого.

— Титания нашла бы это забавным, — прошептал Пепел, Мастер Почти Всех Слов.

Сидя в своем дворце, а это именно он и был — дворец в самом сердце страны бессмертных, Пепел ощущал себя как никогда одиноко. Даже тогда, в лесу, до встречи с королем Газранганом, когда его сердце еще не знало человеческих эмоций, он не был так одинок.

— Не думаю, маленький принц, — прозвучал голос во тьме.

Из мрака, аккуратно ступая огненными стопами по черному мрамору, вышла девушка. В платье из лепестков пламени; над его шлейфом дрожали волосы со вплетенными в них лучами весеннего солнца.

— Королева, — не сходя со своего каменного трона, вытесанного из скалы, ставшей фундаментом для дворца, Пепел поприветствовал гостью.

— Король, — она ответила взаимностью и, сделав еще один шаг, исчезла в вихре жаркого огня.

Когда же Титания вновь ступила из мрака, то облик юной принцессы, буквально дышащий красотой и страстью, сменился на совсем иной.

Теперь это была чуть сгорбленная, с крючковатым носом и узловатыми пальцами, старуха, опирающаяся на ростовой, самодельный посох. Кряхтя и кашляя, она подошла к трону и взмахом морщинистой руки создав себе кресло из лиан и цветов, тяжело опустилась в него.

— Плохая магия, — проскрипела королева летнего двора. — заставляет меня вспоминать, сколько уже прошло лет…

Еще недавно — прекрасный, будто ожившая скульптура, юноша, вдруг превратился в старика. Обтянутого кожей, скелетоподобного монстра со всего несколькими волосинами на голове. И только его по-прежнему яркие синий и карий глаза, позволяли понять, что это все еще именно он — Король Бессмертных.

— Твоя плоть смертного, даже учитывая, как много ты потратил, чтобы укрепить её, не может выдержать могущества твоей души.

Пепел только пожал плечами. Выглядело это не очень лицеприятно. Да что там — звучало тоже. Кости терлись друг о друга и щелкали даже те места, которые самой природой задуманы так, чтобы никогда не щелкать.

— Вы, королева, пришли, чтобы рассказать мне уже то, что я и так знаю или, все же, по делу.

— Какие дела могут быть между старыми, — Титания, делая ударение на этот слог, растянула потрескавшиеся, серые губы в беззубой усмешке. — товарищами.

— Фейри мне не товарищи, — покачал головой Пепел.

— Но ты нашей крови.

— Моя мать принадлежала миру смертных, а отец… вы, Королева, лично изгнали его и казнили моего деда и прадеда.

Титания дернулась от этих фраз. И не потому, что именно сказал древний волшебник, а то — как он это сказал.

Безразлично.

Абсолютно серо.

Тоном, которым могут упомянуть про не очень приятный дождь или какую-то иную погодную неурядицу, но точно не про личную трагедию, ставшую, некогда, причиной, по которой Пепел сражался на дуэли против Рыцаря Летнего Двора, а затем и самой Титании, когда та вмешалась в поединок.

И, может, именно по этой причине, как бы это парадоксально не звучало, в далекие времена Пепел не встал на сторону Черного Генерала, хоть искушение было велико.

— Ты изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, Кровавый Генерал, — Титания ударила посохом о пол. Мрак на мгновение вспыхнул всеми цветами пламени, а затем все вновь окутал уютный сумрак. — Я пришла к тебе с одной целью.

На троне из цветов и лиан вновь сидела прекрасная женщина неопределенного возраста. Ей можно было смело дать как двадцать пять, так и сорок пять и, скорее всего, ошибиться на сотню эпох.

Напротив неё сидел юноша и все так же скучающе смотрел куда-то в сторону высокого свода.

— Южные ветра принесли мен вести, что в Тир’на’Ног, прямо на праздник летнего солнцестояния, заявился смертный вместе с… демоном. И пока один украл из-под носа Титании шип дерева, из которого был рожден Черный Генерал, второй — едва было не ранил саму Титанию.

— Пока подло не бежал, скрывшись в тенях между мирами, — подытожила Титания. — Ты ведь и сам знаешь, что южным ветрам нет веры. Они легко обманут и много за это не возьмут.

— Но видимо на этот раз не обманули.

Они снова замолчали. Несмотря на то, что Пепел являлся не просто Древним, а старейшим из ныне живущих смертных, на фоне Титании он не был так уж стар. Впрочем, это не мешало им общаться на равных.