Фаворитка. Красавица из будущего при дворе Людовика XIII - Наталья Павлищева

Мужчины более стройные, потому что верховая езда, охота, необходимость заниматься упражнениями со шпагой, дуэли запрещены, но все равно происходят, к тому же существует такая забава, как война, все это хоть как-то держит их в форме.

Толстых мушкетеров просто не видно (может, мне не встречались?). Объяснение Мари прозаично:

– Они же нищие. На хлебе и воде не разжиреешь.

У меня шок:

– Кто нищий, мушкетеры?

– Вы вообще что читали, кроме Дюма, дорогая? Но даже у Дюма, что помимо дыры в кармане и рекомендательного письма имел его герой? Если бы у мушкетеров были деньги, они не питались в таких местах, как «Зеленый лис» на Вьё Коломбье.

«Зеленый лис» настоящая помойка с пьяным посетителем у дверей, которому никак не удавалось освободить желудок настолько, чтобы, наконец, перестало тошнить. Изнутри доносились гогот и непристойные шуточки.

У меня шок и желание бежать подальше, правда, не обратно в свое время, а в чистенький, вылизанный Малый Люксембург. Сто лет пребывания в средневековой Франции не отучили Мари от привычки мыться и содержать дом в чистоте. Половина слуг заняты тем, что моют, стирают, приносят и выносят воду. Внутри шевельнулось чувство благодарности к Арману, не швырнувшему меня в служанки кабаре «Зеленый лис», а все же отправившему под крылышко к Мари.

Герцогиня учила и учила:

– Забудьте половину из того, что читали и видели в фильмах. А еще лучше вообще все, кроме фактов. Лгут и писатели, и режиссеры.

– Чему же верить?

– Глазам, ушам и мне. Король Людовик невыносимый меланхолик, трудяга и чистюля. С детства грустил по поводу несовершенства мира, грустит и ныне. В кого удался, непонятно. Отец один из самых беспокойных королей Франции Генрих IV, мать Мария Медичи не угомонилась даже будучи изгнанной. Братья и сестры на месте и часа не усидят без интриг и заговоров, любовники и любовницы в очередь встают, а этот…

Похоже, маркиза де Комбале не слишком жалует своим уважением короля?

– У Гастона Орлеанского без интриги ни дня, у герцогов Вандомских очередь из любовниц, у самого короля Анри фаворитки рожали наперегонки с королевой, а Его Величество с фаворитками умные разговоры ведет или вон Сен-Мара ублажает.

– Он… голубой?

Я надеялась, что герцогиня помнит, что это такое.

– Не знаю, возможно. Но две сумасшедшие привязанности, одна из которых сбежала в монастырь, а вторая предпочитает ссылку обществу короля, а теперь вот этот Нарцисс… Не завидую королеве.

– Вы ей сочувствуете? Мне казалось, что ваш дядя кардинал ненавидит Её Величество… Или все…

– Дюма начитались? Ни ненависти, ни любви. Это смешно. Как и противостояние короля и кардинала. Я переходила в другой век, а потому описания нынешнего помню не так уж хорошо, но Дюма читала. Как и ужастики о страшной грязи и вони, якобы присущие этому веку.

Я хотела сказать, что так и есть, но герцогиня меня опередила, насмешливо фыркнув:

– Грязь всегда была и всегда будет! Вернее, всегда будут те, кто любит или не любит мыться. Просто в этом веке вторых больше. Король чистюля, у него ванна каждый день, правда, по утрам, а не перед сном. Многие придворные принимают ванны достаточно часто, но попробуйте не подхватить вшей или блох, если бываешь во дворце. Или попробуйте, подхватив, их вывести. И еще один совет: не жаловаться на свои болезни.

– Почему?

– Сейчас есть два средства: клизма и кровопускание. И то, и другое до тех пор, пока больной либо не выздоровеет вопреки лечению, либо не помрет после него же. Есть еще ртуть, но это не лучше. Вам оно нужно?

На прогулке возле Лувра:

– Смотрите, вот объект вашего воздействия Анри герцог де Сен-Мар.

«Объект» сначала приветствовал издали, изобразив поклон, впрочем, не слишком низкий и заковыристый.

– Что скажете? – глаза Мари насмешливо блестели.

– М-да… красив, как Нарцисс, но сразу видно, что настолько же в себя влюблен.

– Вы правы. Если бы его не разбаловали вниманием с раннего детства, мог бы выйти толк. Он очень неглуп, но дурак!

Вот тебе.

– И зря смеетесь. Можно быть умным дураком, наш король тоже таков, только дурость иной направленности.

Договорить не успела, герцог де Сен-Мар подошел к нам.

Изысканный реверанс, белое страусиное перо шляпы подмело дорожку парка, я подумала, что еще пара таких встреч и перо приобретет серый цвет. Бедные страусы.

– Герцогиня, добрый день. Ваше появление здесь редкость, вы почему-то предпочитаете Люксембурский сад.

– Потому что он чище и приятней, – спокойно отрезала Мари. – Велите своим садовникам почаще выгребать грязь из кустов, и у вас будет чисто и приятно.

Пока она щебетала, я разглядывала Сен-Мара. Да, красив, но той глупо-капризной красотой, которую я терпеть не могу. Не люблю Аполлонов с по-дамски надутыми губками. Странно, широко расставленные глаза считаются признаком недюжинности натуры, а у этого ума в широко посаженных глазах чуть. Только этакая усталость от всеобщего внимания и обожания.

У него роман с Марией де Гонзага. Какая дура смогла влюбиться в разряженного Нарцисса, как кошка? Странно… Может, он прикидывается или так себя вести мужчинам нынче можно? Я с мужчинами пока почти не сталкивалась, так сказать, лицом к лицу.

Мари вспомнила о моем существовании:

– Герцог, позвольте вам представить мою родственницу мадемуазель дю Плесси.

Поклон не столь низкий, перо землю не задело. Правильно, кто я такая, чтобы передо мной страусами дорожки мести?

– Мадемуазель…

– Герцог, – я, конечно, не присела «по полной», но выполнила реверанс прилично.

А что делать дальше – подать ему руку, как герцогиня, или обойдется? Если честно, было страстное желание сигануть за ближайший куст, но оттуда доносилось такое амбре, что желание быстро сошло на нет. Напротив, захотелось попросить герцога больше не махать шляпой в мою сторону, поскольку ветерок относил эту вонь в другую.

Мари тоже учуяла запах свежего человеческого навоза и поспешила откланяться:

– Надеюсь скоро встретиться с вами. Я много рассказывала о вас Анне, – она по-свойски кивнула в мою сторону.

Я вспомнила, что мне пора очаровывать этого самовлюбленного индюка, и старательно захлопала ресницами, памятуя, что они у меня черные и густые, это в сочетании с большими голубыми глазами и светлыми локонами, красиво уложенными ловкими руками Бьянки, должно произвести впечатление.

Произвело, герцог явно передумал покидать наше общество, заинтересованно разглядывая мою особу, что совершенно не входило в ближайшие планы Мари, она слегка коснулась опахалом рукава Сен-Мара: