На коньках по Неве, или Мышь в рукаве - Наталья Колотова

— Не понравился мне почему-то этот инженер английский, — прошептала Тинка Тимке на ухо. — Глаза злые. А уж набалдашник!

— Да, кабан страшенный, — согласился Тимка, — но, может быть, у них в Англии сейчас мода такая.

Тем временем царь приступил к делу.

— Вот книга. Варениус Бернхардус. «География генеральная». Видишь, Иван: «Москва, 1718 год». Я для Морской академии выписал. Приказал, чтоб переводили не высокими словами словенскими, но простым русским языком. Толмач-то хитёр, гляди, чего пишет, чтоб ему голову не оторвали.

Пётр раскрыл книгу на заранее заложенной странице и прочёл с выражением: «Любомудрый читатель, разум мой могу сравнить с малым и худым кораблецем, дерзнувшим пуститься на широкий сей океан толкования». Вот ведь шельмец!

— А издано, государь, славно. Пользы немало быть. — Иван ждал указаний. Какая удача, что голландское издание «Географии» (Амстердам, 1671 год) как раз сейчас лежало в кабинете Ивана в новом доме. Ивану читать по-русски было пока труднее, чем говорить.

— Четыре главы в конце этой «Географии» посвящены науке корабельной. Держи, братец Иван. Срочно нужна мне карта побережья Балтийского моря, с определением координат для цели навигации. А завтра передам тебе ещё кое-что. — Пётр вдруг тяжело вздохнул: — Видишь ли, Иван, со шведом-то никак не замириться. Король шведский убит, слыхал, небось, в Норвегию его чёрт понёс! А мы ведь уже почти о мире договорились, так на тебе, всё сначала начинай. Видимо, придётся Швецию к миру-то силой принуждать.

— Сделаю, государь Пётр Алексеевич, не сомневайся.

— Ну, спасибо, Иван. Я к тебе в Академию загляну поутру? Не прогонишь? На отроков учёных смотреть зело приятно. — Пётр подмигнул Ивану и вдруг подошёл к Тимофею, приподнял ему волосы со лба, пристально посмотрел в глаза.

— В сём малом будет путь, быть ему гардемарином.

Тимоху прошиб пот. А царь продолжал, и каждое его слово наполняло мальчика радостью и надеждой.

— Приходи вместе с Фёдором завтра. Поступишь в цифирную школу. А отцу Даниле передай, что я велел и что ради приумножения учения будут тебе выдавать кормовые деньги до гривны и до четырёх алтын в день. А коли по прилежности станешь переходить в другие высшие степени того учения, довольствие будет иметь прибавление. Ну, прощайте пока.

Иван ван Блюмен поклонился государю. Фёдор с Тимофеем тоже поклонились.

Тинка с Тимкой вдруг так обрадовались за Тимофея, что им захотелось выскочить из зипуна и поблагодарить Медного всадника, то есть Петра Первого, то есть государя Петра Алексеевича, и порассказать ему всякого интересного…

Словно почувствовав это мышиное желание, Тимоха прикрыл карман рукой и глазами показал на него Феде. Мол, не открыть ли царю-батюшке удивительную штуку? Фёдор, не разгибаясь, быстро-быстро зашептал.

— Если он вас увидит, в Кунсткамеру посадит. Там всякие диковины заморские содержатся в банках, мне батюшка сказывал, скелеты двухголовые и жабы ядовитые.

Мышата прекрасно знали, что такое Кунсткамера. Желание знакомиться с Петром тут же пропало. Взрослые — не дети. Взрослым чудо надо разъять и посмотреть, что у него внутри…

Обратный путь до дома Иван шёл молча, погружённый в думы о срочном важном деле и о завтрашнем визите царя в Морскую академию. А Федя объяснял Тимохе, что за порядки в цифирной школе, какие есть там уроки, какие учителя. Про мышат мальчики будто забыли.

— Спасибо за всё, — поклонился Тимофей учителю. — Мне надо домой. Новости рассказать.

— Значит, завтра встретить, — сказал Иван, и Фёдор, воспользовавшись тем, что по-русски его отец говорил ещё не совсем правильно, дёрнул его за рукав и сказал:

— Да, батюшка, нам надо Тимофея завтра встретить. И мы от нас в школу пойдём. Я ему всё покажу. Можно?

Они уже стояли перед знакомой Тимохе дверью дома в Немецкой слободе.

— Хорошо. Будет так.

Фёдор незаметно погладил Тимофеев карман, прошептал мышам: «До завтра», пожал Тимофею руку, ему прошептал: «Только их не позабудь», и в этот момент Марья открыла дверь.

— Я поняла, — Тинка вылезла из кармана и ловко забралась Тимохе на плечо. — Нам надо проникнуть в дом царя. Вернее, в его шкаф. Тимофей, ты знаешь, где царь живёт?

— Во дворце, где же ещё?

— Понятное дело. Адрес какой?

Тимоха только хлопал глазами.

— Ну, название улицы или площади?

— Тинка, ты что? — перебил сестру Тимка. Он хотел было тоже вскарабкаться вслед за сестрой, но передумал и остался в кармане — на улице, прямо скажем, было нежарко. — Забыла, где мы? — ещё самого города толком нет, а ты — названия, названия!

— Действительно. — Тинка потеребила правую косичку.

— Зимний дворец в Петербурге находится на набережной Невы недалеко от Адмиралтейства. Мы с мамой альбом смотрели. Два дня назад, — сказал Тимка.

Ой-ой-ой, как вдруг стало грустно мышатам:

«Где ты, мамочка дорогая? На триста лет впереди», — подумала Тинка, и эта мысль придала ей решимости.

— Пошли, — скомандовала Тинка Тимофею и нырнула обратно в карман. И Тимоха пошёл. О том, что направление было выбрано правильно, говорило изрядное количество саней, которые проезжали мимо наших путников.

— Пошли вот за этими. Ах, какая в них дама красивая! — Тинка явно решила взять ситуацию в свои лапки.

Совсем скоро Тимоха вышел на набережную. Нечастое в это время года солнце вдруг выглянуло на секунду, осветив впереди высокий шпиль какого-то собора. Слева от него — Нева, вернее, один из её рукавов, тянулась вверх, к морю. Бескрайнее белое ледяное пространство засияло так, что мальчик зажмурился. Мышата выглянули из кармана. Уж очень и им хотелось полюбоваться открывшимся видом. Но, увы, откуда ни возьмись, налетел холоднющий ветер, и Тимофею пришлось повернуться к реке спиной.

— Да, ну и погода! — покрутив головой, сказал Тимка. — А домá-то настоящие, каменные, нет ни одной временной постройки, видишь?

— Я слышал, батюшка сказывал, что государь уже давно запретил строить деревянные дома на набережной.

— Значит, у каменщиков всегда много работы? — сочувственно спросила Тинка. — И у батюшки твоего тоже?

— Не то забота, что много работы, а то забота, как её нет. — Тимофей внезапно покраснел. — Вот что, я не могу с вами дальше идти. Здесь простым людям, наверное, ходить не полагается.

— Но что же дворца Зимнего всё не видать? — сказал Тимка.

По счастью, в этот момент недалеко остановились те самые сани.

— Бежим, — пискнула Тинка.

Не успел Тимофей и глазом моргнуть, как его неугомонные друзья уже неслись вперёд вдоль каменной стены.