Ведьмина неделя - Диана Уинн Джонс

Увы! На тарелках оказалось фирменное блюдо школьной столовой: его давали раз в месяц и официально оно называлось «Рагу в горшочке». На гарнир полагались картошка, маринованные помидоры и консервированная вареная фасоль. Чарлз и Нирупам снова повернулись к мисс Кэдвалладер, чтобы выяснить, чем это полагается есть… Мисс Кэдвалладер взяла вилку. Они тоже взялись за вилки и, снова вывернув шеи, убедились, что мисс Кэдвалладер не берет нож, а зря: всем было бы гораздо легче. Нет, нож она не взяла. Ее вилка грациозно вонзилась в горку консервированной фасоли…

Мальчики хором вздохнули — и невольно уставились на Нэн, ожидая чего-то ужасного.

Их ожидания были вознаграждены: подцепив первый жирный картофельный кружок, Нэн почувствовала, как ее снова одолевает страсть к описанию. Она была как одержимая — с самой собой не справиться!

— Цель создания этого блюда — использовать все отходы, — сказала Нэн. — Берете старую картошку, вымачиваете в помоях, использованных как минимум дважды. Нужно, чтобы в помоях было побольше объедков… — «Прямо как говорить на иных языках,[2]будто апостолы в Новом Завете, — подумала она. — Только это не иные языки, а всякие гадости». — Потом берете грязную старую консервную банку и протираете ее носками, которые носили не меньше двух недель. Укладываете в банку слоями картошку с объедками, кошачий корм и все, что подвернется под руку. В нашем случае в дело пошли плесневелые пышки и дохлые мухи…

«Может, назвать Нэн „рагу в горшочке“? — подумал Чарлз. — Подходит! Хотя нет, не годится: рагу бывает раз в месяц — за что большое спасибо, — а похоже, что ненавидеть Нэн ему придется чуть ли не каждый день. Ну почему ее никто не остановит?! Неужели мисс Кэдвалладер не слышит?!»

— А это, — Нэн ткнула вилкой в маринованный помидор, — какое-то мелкое животное, убитое и ловко освежеванное. Будете пробовать — обратите внимание на слабый сладковатый привкус его крови…

Нирупам коротко застонал и пожелтел пуще прежнего.

Услышав его стон, Нэн подняла голову. До сих пор она глядела только на стол вокруг тарелки, оцепенев от ужаса. Теперь она обнаружила, что напротив сидит мистер Уэнтворт. «Он же все слышал! Это было ясно видно по его лицу! Почему же он меня не остановил? — подумала Нэн. — Почему они все позволили мне говорить и говорить? Почему никто ничего не сделал, почему меня не разразил гром, почему меня не оставили после уроков на веки вечные?! Может, сползти под стол и сбежать?» А голос ее все звучал:

— На заре жизни это действительно была фасоль. Но затем ее подвергли долгим мучениям и издевательствам. Полгода фасолинки пролежали в канализации, впитывая ароматы и приобретая тонкий вкус. Сегодня их по праву можно назвать не просто вареными, а полупереваренными! Затем…

Тут мисс Кэдвалладер грациозно повернулась к ним. Нэн, к величайшему своему облегчению, запнулась на полуслове.

— Вы учитесь в школе достаточно давно, — пробасила директриса, — и уже успели хорошо узнать город. Помните ли вы то прелестное старинное здание на Хай-стрит?

Все трое вытаращились на нее. Чарлз поспешно проглотил кусок помидора:

— Прелестное старинное здание?

— Его еще называют Старые Ворота, — пояснила мисс Кэдвалладер. — Когда-то это была привратная башня в старой городской стене. Прелестная старинная кирпичная постройка!

— Это тот дом с башенкой и окнами, как в церкви? — спросил Чарлз, абсолютно не понимая, почему мисс Кэдвалладер говорит об этом, а не о вареной фасоли.

— Да-да, — кивнула мисс Кэдвалладер. — Какой стыд! Здание предполагают снести и на его месте построить супермаркет! Вы, конечно, знаете, что у кровли этого дома совершенно необычный конек?

— О, что вы говорите? — учтиво откликнулся Чарлз.

— Да, и кобылка тоже, — снова кивнула мисс Кэдвалладер.

Какая кобылка?! Тем не менее бедному Чарлзу пришлось взвалить на себя бремя непостижимой светской беседы. Нирупам вздохнул с облегчением, а Нэн ограничилась тем, что сделала умное лицо. Говорить она не решалась, боясь, что стоит открыть рот — и опять ее понесет описывать еду!

Мисс Кэдвалладер говорила, Чарлз волей-неволей отвечал, одновременно пытаясь есть маринованные помидоры (именно помидоры, а не освежеванных мышей!) одной вилкой, без ножа. В конце концов все это стало казаться ему утонченной пыткой…

Чарлз подумал, что для мисс Кэдвалладер тоже надо подыскать кодовое обозначение. Может быть, это она будет «рагу в горшочке»? Ведь невозможно, чтобы подобный ужас происходил с ним чаще чем раз в месяц, — это было бы уж слишком! Но тогда надо придумать слово для Нэн…

Рагу унесли. Чарлз почти ничего не съел. Мисс Кэдвалладер все говорила и говорила о городских достопримечательностях, потом перешла к особнякам и замкам графства, и наконец принесли пудинг. Пудинг, белесый, бледный, тающий, трепетал на тарелке, и белые зернышки в нем казались букашками в янтаре… (Ой, мама, Нэн Пилигрим, оказывается, заразная!)

И тут Чарлз понял, что нашел обозначение для Нэн!

— «Рисовый пудинг»! — воскликнул он.

— О да, это так вкусно! — улыбнулась мисс Кэдвалладер. — И питательно!

Тут произошло невероятное: мисс Кэдвалладер протянула руку и взяла вилку. Чарлз вытаращил глаза. Она что, собирается есть полужидкий пудинг вилкой? Но именно это и случилось…

Директриса подхватила вилкой кусочек пудинга и понесла его ко рту, роняя молочные капли.

Чарлз тоже взял вилку, медленно занес ее над тарелкой и покосился на Нэн с Нирупамом. Они глазам своим не верили…

Нирупам с несчастным видом уставился в тарелку. Тающий пудинг вот-вот собирался перетечь через край.

— В «Тысяче и одной ночи» есть история о женщине, которая ела рис по зернышку булавкой, — убитым голосом сообщил он. Чарлз в панике покосился на мисс Кэдвалладер, но та беседовала с лордом. — Оказалось, что эта женщина — упырь, — продолжал Нирупам. — Каждую ночь она наедалась до отвала мясом мертвецов…

Чарлз покосился в другую сторону — на Нэн. — Ты что, дурак? — зашипел он. — Она же сейчас опять начнет!

Однако оказалось, что одержимость оставила Нэн. Она склонила голову к тарелке и прошептала — так тихо, что ее слышали только мальчики:

— Глядите, мистер Уэнтворт ест ложечкой! — Думаешь, можно? — прошептал в ответ Нирупам.

— Я тоже буду, — решился Чарлз. — Есть хочу!