Команда. Верхом на атомной бомбе - Максим Шахов

– Как это рано?! Вот-вот корабли отчалят, а тебе рано? Или не убедили факты, которые я предоставил?

– Не кипятись, Серж! Вполне убедили. Потому и мысли появились сразу. Надо эти факты сопоставить с… ну, с другими данными. Это не займет много времени. Думаю, в течение завтрашнего дня я разрешу эти вопросы и сам свяжусь с тобой. Ты в свое хранилище пока не ходи. Вообще, не разгуливай по городу. Пересиди в гостинице, отоспись…

– Теперь вижу, что заинтересовал тебя всерьез, раз ты так насторожился и печешься о моей безопасности. Все будет исполнено, товарищ генерал!

– Да какой я тебе генерал!.. Ладно, до связи. Удачи.

Герман Талеев действительно не был генералом, да и вообще военным. Он был классным журналистом-международником, имевшим блестящую репутацию и солидный вес даже в кругах кремлевского бомонда. А главное, он являлся одним из руководителей тайной организации, весьма условно именуемой Команда. Эта вторая ипостась его жизни была доподлинно известна, пожалуй, лишь одному человеку в стране – разумеется, не считая дюжины штатных сотрудников самой Команды.

Таким человеком был помощник президента России Владимир Викторович Алексахин. Он направлял и курировал деятельность Команды. Даже президент знал лишь о существовании такого подразделения, но не о его численности или персональном составе. Так было заведено еще при предыдущем первом лице государства, и новый президент согласился с этим. Главным в этом решении было, пожалуй, то, что Команда справлялась с задачами, перед которыми отступали все остальные силовые службы. Ведь закон законом, но есть еще и справедливость, и интересы государства, порой идущие вразрез с настоятельными требованиями международной политики, и вопросы невмешательства…

Команда брала на себя то, от чего на любом официальном уровне неизменно открещивались СВР, ФСБ, ГРУ, МВД и полдюжины других аналогичных госструктур. Правда, ее методы решения насущных для Отечества проблем зачастую переступали допустимые грани закона, а подчас вступали в конфликт с некоторыми требованиями человеческой морали и этики. Но к кому апеллировать, если само существование Команды не подтверждалось ни единым документом и не было зарегистрировано ни в одном, даже самом секретном реестре?

Капитан 2-го ранга Редин не был членом Команды, не знал о существовании Куратора, но трудно было найти в стране человека, который бы столь тесно и так часто с ней сотрудничал. На самом деле только стечение обстоятельств свело его с Талеевым несколько лет назад в щекотливом деле о захвате американской субмарины. Затем волей случая он оказался в центре готовящегося теракта на Северодвинском судостроительном заводе. А вот к событиям на острове Шпицберген его привлекли – правда, «втемную» – уже по просьбе самого Талеева.

Короче, кавторанг стал настоящим другом журналиста и просто в доску своим парнем для Вадима, Анатолия и Галины Алексеевой по прозвищу Гюльчатай – основных подчиненных Талеева. К кому же другому мог он обратиться за помощью, попав в сложную, опасную и непредсказуемую ситуацию?!

В животе что-то протяжно заурчало, и он вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Собравшись спуститься вниз, в гостиничное кафе, Редин мельком взглянул на часы, присвистнул от удивления и тут же плюнул с досады: кафе закрывалось уже через десять минут. «Ладно, в двух кварталах отсюда есть ресторан, который работает то ли до полуночи, то ли до 23 часов. Там и поужинаю». Сергей накинул легкую куртку, спустился в вестибюль и, не оставляя ключи портье за стойкой, вышел на улицу.

«Девять часов вечера, а такое впечатление, что весь городок погружен в глубокий летаргический сон. Понятно, почему для местной полиции вполне естественно, что в полночь в целом доме не отыскать ни одного свидетеля убийства! – Мысли его постоянно возвращались к трагической гибели Виктора Гейденрейха. – Ничего, мы еще будем посмотреть, кому это позволено так обижать русских. Неважно, в какой стране».

Занятый своими мыслями, Редин не замечал темного цвета автомашину «Опель» с выключенными фарами, бесшумно скользившую по скудно освещенной и абсолютно пустынной улице в нескольких десятках метров позади него. Вот расстояние сократилось до тридцати метров, вот уже двадцать, десять… Мотор «Опеля» взревел, машина прыгнула вперед, в одно мгновение перекрыв отделяющее ее от пешехода расстояние. Сергей успел лишь повернуть голову на неожиданный резкий шум, когда автомобиль, въехав передними колесами на тротуар, ударил его в бок, отбросив на стену ближайшего дома.

Удар оказался настолько сильным, что Редин сразу потерял сознание. Машина остановилась. Потом медленно съехала обратно на проезжую часть. Из бесшумно открывшейся передней двери на тротуар вылез худой долговязый человек в темной одежде. Он подошел к неподвижному телу, присел на корточки и начал не спеша обыскивать карманы пострадавшего. Время от времени мужчина включал маленький фонарик, чтобы в свете его узкого луча рассмотреть тот или иной извлеченный предмет. Особое внимание он уделил паспорту и мобильному телефону. Все вещи после добросовестного осмотра возвращались на прежние места. Кроме ключа от гостиничного номера.

Когда обыск был закончен, мужчина позвонил куда-то и вернулся на свое место рядом с водителем «Опеля». Машина отъехала за поворот и остановилась. Через семь минут к месту происшествия на большой скорости подъехал микроавтобус «Скорой помощи». Выскочившие из салона двое санитаров с носилками сноровисто уложили на них так и не пришедшего в себя Редина, загрузили в фургон, и «Скорая помощь» так же стремительно растаяла во мраке надвигающейся ночи.

Неприметный «Опель» вырулил на середину улицы и покатился по направлению освещенного входа в рединский отель.

Сергей пришел в себя в палате местной клинической больницы, когда его осматривал дежурный врач. Тут же подошел один из санитаров, который, оказывается, немного говорил по-русски. Пострадавшему объяснили, что никаких серьезных травм у него нет, кроме сильного ушиба левого бедра от столкновения с боковой поверхностью автомобиля и легкого сотрясения головного мозга от удара затылком о стену дома. Хорошо, что на пустынной улице оказался случайный прохожий, ставший свидетелем… э… неосторожных действий господина Редина, попытавшегося сойти с тротуара и столкнувшегося с проезжавшим мимо автомобилем. Этот прохожий и вызвал «Скорую помощь». Если бы пострадавший оставался без сознания длительное время, могли бы возникнуть осложнения в мозговом кровообращении. А так потребуется лишь отдохнуть два-три дня в больничных условиях под присмотром квалифицированных медиков… «Хорошо-хорошо, не волнуйтесь, больной, пусть будет один день. Нет, сейчас вам просто невозможно покинуть стены клиники: пока вы были без сознания, врачи сделали вам необходимые успокаивающие и восстанавливающие силы инъекции. Вы безмятежно проспите до утра…»

Редин опустил ноги на пол и попытался встать. Его сильно качнуло вбок, голова резко закружилась, и он непременно упал бы, если бы не заботливые руки доктора и санитара. Сергей понял, что, действительно, вряд ли ему хватит сил добраться до гостиницы. К тому же неудержимо клонило в сон. «Ладно, какая, в общем-то, разница, где провести ночь». Он позволил вежливо уложить себя обратно в койку и укрыть до самого подбородка мягким одеялом.