Белый, как снег - Салла Симукка

Иржи заметил, что мурлычет ужасно въедающуюся песенку Карли Рэй Джепсен[15].

Hey, I just met you, and this is crazy. But here’s my number, so call me, maybe…[16]

После работы можно пойти посидеть в каком-нибудь открытом ресторанчике. Дать ледяному пиву пролиться в горло, поглазеть на кокетливых туристок и выяснить, что они смогут рассказать при использовании правильной техники интервью. Иржи обещал себе, что поступит так, если получится осуществить задуманное.

Правила обеспечивают безопасность. Правила создают дом. Правила строят семейный быт. Без правил мы в какой-то мере лишь дрожащие от желания существа, которых ведут за собой тьма и хаос.

Поэтому нам нужны правила. Они – залог нашей безопасности.

Самое важное правило: Семья – это святое. Дела Семьи – это святое. Дела Семьи не относятся ни к кому, кроме членов Семьи. Поэтому о них нельзя рассказывать. О них надо молчать. Если кто-то попытается расспросить о внутренних делах Семьи, ему нельзя ничего отвечать.

Таким образом, мы все знаем: если кто-то нарушит самое важное правило и святость Семьи, это нельзя оставить безнаказанно. Мы заставим замолчать любого, кто слишком много говорит. Мы заглушим его слова, которые могут замарать святую белизну Семьи.

Если кто-то заговорит, мы все будем в опасности.

Желание одного никогда не может быть выше желания Семьи.

Перед следующей тренировкой по бегу было бы неплохо узнать, в чем тут замес, – сказала Белоснежка.

Белоснежка думала, что сможет привыкнуть к этому виду, и он будет цеплять ее с каждым разом все меньше и меньше, но оказалась не права. Прага с высоты птичьего полета роскошна. Естественно, самый красивый вид – это всегда вид сверху, простирающийся до горизонта. Белоснежка мечтала в будущем жить в такой квартире, окна которой смотрят на город свысока. Но на какой город, еще не решила. За время, проведенное в Праге, ей стало еще яснее, что этот город не обязательно должен быть в Финляндии. Центральная Европа даже более соблазнительна. Улицы дышат историей. Шагается по ним спокойнее. В большой массе людей проще раствориться и спрятаться.

Вышеградский замок, по мнению Белоснежки, являлся одним из самых красивых мест Праги. Поэтому ей было ни капельки не жалко, что Зеленка предложила встретиться здесь. Вершина не привлекает сюда туристов такими толпами, как центр и старый город. Гул транспорта сюда не доходит. Спокойно, тепло и красиво.

Белоснежка уселась на согретую солнцем деревянную скамейку и как следует наполнила легкие кислородом. Закрыла глаза. Можно ненадолго приостановить время, взять тайм-аут. Можно просто находиться здесь, посреди лета, не тоскуя ни по чему и в данный момент ни по кому; мысли в полном порядке. Эмоции могут свободно скользить, не завися друг от друга. День переходит в вечер, а вечер – в ночь. Белоснежка могла бы ненадолго уснуть и, проснувшись, вновь любоваться пейзажем, который никогда не наскучит глазу и в котором всегда найдется что-то новенькое.

Она почувствовала Зеленку, прежде чем та что-то сказала, прежде чем на песчаной дорожке послышался шорох ее шагов. Она пахла той же смесью запахов, что и вчера, но сейчас в нем появился какой-то новый резковатый оттенок. Запах пота? Да, и он тоже, но в такие жаркие дни пот стекает быстро, поэтому его запах не настолько силен. Это было что-то другое.

От Зеленки пахло страхом.

Она села рядом с Белоснежкой. Та немного посидела с закрытыми глазами, а Зеленка ничего не говорила. Белоснежка пыталась понять свои ощущения. Чувствует ли она, что сидит рядом со своей сестрой? Достаточно ли знаком ей этот человек? Легко ли и естественно сидеть рядом в тишине?

Нет.

Зеленка испугана, она вся на нервах. Белоснежка тоже напряжена, но она знала, что из ее взбаламученных чувств пока рано делать выводы. Это всего лишь вторая их встреча. Белоснежка не верила в то, что генетическое родство можно почувствовать. На самом деле они всего лишь два чужих друг другу человека.

В жизни Белоснежки был только один человек, который стал знакомым и близким ей так быстро, что она даже не успела этому удивиться.

– Я не верила, что ты придешь, – начала разговор Зеленка.

Белоснежка открыла глаза. Пару секунд солнечный свет казался слишком ярким.

– Конечно, я пришла, – сказала она.

Обычно Белоснежка старалась не вмешиваться в дела, которые ее не касались. Но это касалось ее. И очень даже.

– Наверное, мне следует рассказать тебе о своей семье, – сказала Зеленка.

В каждом ее слове чувствовалось сомнение. Как будто говорить для нее было неприятно и больно. Словно с горячими углями во рту. Зеленка оглядывалась по сторонам еще чаще, чем вчера. Белоснежке пришел на ум трусливый заяц, который каждую секунду ждет, когда его схватит лиса или подстрелит охотник. Или он угодит в капкан. Белоснежка видела в своих мыслях, как капкан сжимается на лапке кролика и алая кровь течет по белой шубке. Она вспомнила свой сон. В объятиях горячего воздуха почувствовался холод.

– Когда моя мама умерла, я в первый раз узнала, что у меня есть другая родня в Праге. Мама об этом молчала. Не понимаю почему. Они добрые люди.

Опять эти слова. «Добрые люди». Они звучали для Белоснежки странно, но она не могла понять, в чем тут дело.

– Как ты их нашла? – спросила Белоснежка.

Зеленка замотала головой и слабо улыбнулась.

– Я не находила. Это они нашли меня. Они появились сразу после несчастного случая и сказали, что позаботятся обо мне. Позаботятся обо всем. Так они и сделали. Организовали похороны, сделали всю бумажную работу, разобрались с официальной частью. Уладили дела с арендой, налогами и всякими такими делами, в которых я ничего не понимаю. Без них я не справилась бы. Они спасли меня.

Улыбка Зеленки стала заметнее, в ней появился странный свет. Белоснежка думала о том, что нет чудес на земле. С другой стороны, ясно, что после такого человек неизбежно чувствует себя спасенным. Зеленка была тогда на два года младше нынешней Белоснежки, когда умерла ее мама. Белоснежка подумала, каково это, когда родители внезапно и одновременно умирают и кто-то приходит к тебе и обещает позаботиться обо всем. Она наверняка молилась бы на такого человека. По крайней мере, тогда…

– Это супружеская пара или… – Белоснежке не было ясно, сколько людей входило в понятие «они» в рассказе Зеленки.

– Нет, они…

Зеленка вдруг запнулась, и Белоснежка увидела, как на ее лице, озаренном светлой улыбкой, вдруг отразился страх, даже ужас. Девушка смотрела куда-то над плечом Белоснежки. Та оглянулась и увидела бородатого мужчину в солнцезащитных очках и светлой льняной одежде. Она не успела рассмотреть его, так как Зеленка намертво вцепилась в ее руку и рванула за собой.