Росские зори - Михаил Павлович Маношкин

не терпелось взглянуть на чужие — оттого, быть может, что бабка и мать Брони водили дружбу с упырями[22], подкарауливающими заблудившегося в лесу человека, чтобы завлечь его в гибельную топь, и со злобными навьями[23], которые витают вместе с ветром над землей, высматривая, где и кому бы причинить зло. Видно, огонь святочного очага был слишком слаб, чтобы отпугнуть злых навий, и они вошли в новорожденного Броню и наделили его неуемным стремлением в неведомые края.

Лавр, сын Святозара, жил, не покидая родных мест, и был счастлив этим. Синеглазая красавица Васена стала его женой. Он возделывал землю, растил скот, объезжал коней, бортничал, ходил с рогатиной на зверя, варил и ковал железо, ставил сети в Веже, а за оружие брался, лишь когда надо было отстоять свободу, жизнь и честь. Тогда в нем проявлялась властность воеводы, которая в сочетании с умом и справедливостью приносила благо россам. Он был крепок телом, не терял присутствие духа, умел держать себя в руках и свои преимущества перед другими не обращал во зло им. За то его неизменно выбирали воеводой, за то и прослыл Добромилом, как человек, живущий по правде и совести.

Броня, сын Будимира, был невоздержан, упрям, свои личные желания считал важнее чьих-либо иных. Задиристый, самолюбивый, он часто пускал в ход кулаки, а силу ставил выше всех других людских достоинств. Его смелость привлекала к нему сверстников — собравшись в ватагу, они представляли собой буйную, плохо управляемую массу, подчиняющуюся только силе. Само собой получилось, что в Вежине, разделенном пополам ручьем, образовались два постоянно соперничающих между собой лагеря. Ни один праздник не обходился без стычек между ними, заканчивавшихся с переменным успехом. Но чаше побеждала Добромилова сторона — как более организованная и разумная.

Стычки молодежи — а нередко и зрелых мужчин — будоражили округу, вносили в повседневную жизнь неизбежное напряжение. Так было до тех пор, пока не появились степняки. Перед обшей опасностью разом погасли внутренние распри, и все мужчины взялись за оружие, чтобы отразить вражеское нападение. Лавр и Броня действовали сообща, при этом хладнокровие и здравомыслие одного дополнялись буйным темпераментом другого. В битвах с сарматами полегло немало вежинцев, но враг был отбит.

Случались и другие схватки с чужаками — после них Лавр неизменно возвращался домой и продолжал привычную жизнь, а Броня все сильнее тяготился повседневностью, и даже женитьба и рождение детей не удержали его в родном селе. С торговым обозом он уехал в Ольвию, оттуда со своими людьми направился в Италию, там вступил в римское войско и начал свой долгий солдатский путь. Он участвовал во множестве битв и прославился силой и храбростью. При императоре Александре Севере[24] он командовал отрядом преторианской гвардии[25], известной своей разнузданностью. Жизнь солдата, которому дозволялось все, пришлась по душе неистовому Брониславу. Он убивал, обогащался, участвовал в заговорах и оргиях, давая своим подчиненным — а среди них были и его односельчане — пример безграничной распущенности.

Потом был сирийский поход.[26] Бронислав оказался в Малой Азии, откуда после поражения римского войска попал на Истр и несколько лет провел на границах Империи, где тоже не скучал. При императоре Максимине он был одним из его приближенных и исполнял любые приказы жестокого фракийца. В конце концов однообразие солдатской жизни стало надоедать Брониславу. После убийства Максимина взбунтовавшимися солдатами он оставил службу и с богатой добычей отправился на родину. Пережив во время долгого пути немало приключений, он добрался до Вежина. Он был уже немолод, минувшие годы заметно охладили его, он пресытился войной, кровью, добычей, оргиями и неожиданно для самого себя его потянуло к домашнему уюту и покою. Те, кто помнил Бронислава молодым, не узнавали его. Пока он был солдатом, выросли сыновья, унаследовав от отца необузданный нрав, а жена, и в девичестве не отличавшаяся добродетелями, превратилась в мегеру[27], воспитавшую сыновей по своему образу и подобию. Бронислав только посмеивался над ее злобностью, его закаленное сердце было неуязвимо для всяких чувствований. Хотя он и прибыл в тихую жизненную гавань, где отдыхал от излишеств солдатского ремесла, на людей он по-прежнему смотрел глазами солдата. Заботы жены и повседневные сельские конфликты представлялись ему забавой, которую не следовало принимать всерьез.

Однако само его возвращение домой придало местным конфликтам дополнительную остроту, и теперь не так-то просто было предсказать, как они будут развиваться. Вежинцы не сомневались: рано или поздно две могущественные семьи непременно столкнутся между собой, и тогда быть беде.

Но драматическое столкновение удалось предотвратить. Здравомыслящий Добромил сумел сохранить мир в селе.

Нарс и Ивон, старшие сыновья Бронислава и Добромила, соперничали из-за девушки. Агна избрала Ивона, в доме Добромила уже шли приготовления к свадебному пиру, но Нарс умыкнул Агну в день Лады, увез к себе, и когда Ивон опять увидел ее, на ней уже был брачный наряд, она стала засеянным полем…

Нарс сорвал сговор двух семей, расстроил свадьбу, овладел Агной, а свадебный пир состоялся не в доме Добромила, а на другом краю села, в доме Бронислава.

Вспылил было воевода, лик его потемнел от гнева, рука потянулась к мечу, чтобы отомстить за нанесенное оскорбление, и уже стояли рядом с ним его воины, не раз ходившие с ним в битвы, но сдержал себя Добромил, всеми силами своей души обуздал гнев, вложил меч в ножны, потому что, если бы он не сделал этого, то беда в стократ худшая обрушилась бы на всех вежинцев, и их земля обагрилась бы кровью. Тяжелый перенес удар — не каждому такое по плечу…

Ивон пришел к дому Бронислава, где шел свадебный пир, увидел Агну в брачном наряде, постоял, глядя на нее, молча повернулся и пошел прочь. Все видели, как он шел, — побледневший, с опущенной головой. Никто не остановил его, все видели: беда у человека, и ничем ему не помочь. Одна Аста пошла за ним, — молча, как он. Он оседлал коней, навьючил, помог сесть в седло Асте, сам повел своего коня на поводу, а когда Вежино осталось позади, вскочил в седло и повернул в лес. На опушке их догнал Фалей. Эллин вернулся в село через два недели, а Ивон и Аста больше не показывались в Вежине.

Этот случай взбудоражил сельчан, оставил в их сознании глубокий след. Люди Бронислава не скрывали своего злорадства — пусть хоть так, но они восторжествовали над своими соперниками. А Добромил молчал, молчали и его люди, хотя никто не забывал об