Могущество духовного интеллекта - Тони Бьюзен

наше Солнце в десятки тысяч раз больше, нежели наша огромная Земля, и все-таки оно являет собой лишь небольшой пример из множества, из десятков тысяч миллионов самых разных солнц, составляющих нашу Галактику;

а наша Галактика — это всего лишь одна из миллиона миллионов различных галактик, каждая из которых имеет в поперечнике миллионы световых лет и каждая из которых в среднем удалена от соседней на такое большое расстояние, что если бы вы путешествовали со скоростью света в течение сотни лет, то все равно так и не преодолели бы его!

Вообразите на минуту, сколько же атомов (тех «строительных блоков», из которых состоит всякая материя) должно иметься во Вселенной, если всего лишь одна песчинка на каждом из многих сотен тысяч пляжей на нашей маленькой планете содержит в себе миллионы атомов.

Люди, наделенные Духовным Интеллектом, культивируют в себе благоговение перед величием каждого живого существа, а также перед фантастическими масштабами и красотой Вселенной. Понять всю необъятность Вселенной помогло изобретение телескопов, а в дальнейшем — космических зондов, не говоря уже, разумеется, о космических полетах с человеком на борту. Благодаря всем этим инструментам невероятно красивые изображения планет, звезд, галактик и галактических туманностей, где в триллионах триллионов километров над нашими головами рождаются звезды, стало возможным наблюдать во всем их великолепии по обычным телевизорам. Это постепенно расцветающее духовное просветление можно прочувствовать во всей его красоте, узнав историю американского астронавта Эдгара Митчелла[12].

Я встретился с Эдгаром Митчеллом в 1973 году, через пару лет после того, как он совершил полет на Луну и вокруг нее на космическом корабле «Аполло-14». То, что он при этом испытал, радикально изменило его жизнь, и Митчелл организовал Институт изучения человечества и окружающей среды. Во время той встречи он рассказал мне следующую историю.

Обучение, которое проводило НАСА в рамках подготовки к полету на Луну и вокруг нее, было очень серьезным. Астронавты тщательно имитировали каждую стадию полета, можно сказать, они в буквальном смысле «совершали рейс к Луне и обратно», все это время оставаясь на Земле!

Действительно, наземное обучение и тренировки были настолько полными и всесторонними, что, по словам Митчелла, он фактически не испытал никакого страха или возбуждения, когда корабль уходил от Земли, поскольку все это воспринималось им как абсолютно знакомое и нормальное.

Эти ощущения чего-то хорошо знакомого продолжались на протяжении всего полета на Луну — все шло гладко, без заминок и по графику, а участники действовали чуть ли не как роботы. Наконец они прибыли к Луне, вышли на промежуточную орбиту и начали готовиться к предстоящему путешествию над «темной стороной» Луны.

Конечно же, эта ситуация, как и все остальное, тоже репетировалась. Само по себе первое путешествие в тени Луны должно было занять около всего часа. Особенность пребывания лунного модуля над обратной стороной Луны состояла в том, что впервые за весь полёт вид на Землю окажется полностью блокированным, она станет недоступной для любого наблюдения, и никакие радиосигналы или телевизионные волны не смогут ни проникнуть сквозь Луну, ни обогнуть ее. Астронавтам предстояло очутиться в ситуации полнейшей потери связи с Землей!

Митчелл рассказал, что первые пять минут нахождения над «темной стороной» нашего спутника были прекрасными. но после этого все, чему их обучали в процессе тренировок и моделирования, начало испаряться из головы, зато сильнее и сильнее давали о себе знать беспокойство и лег кий страх. Он начал все больше думать о Земле о своей жене и детях, о доме и его окрестностях, о своих друзьях и о тех местах, где они встречались.

По мере того как воображение Митчелла охватывало все более широкие аспекты его жизни, время начало растягиваться, как это бывает, когда вы ожидаете кого-нибудь любимого, а он опаздывает. Но в данный момент Митчелл ждал вовсе не какого-то одного конкретного человека. Ему нужны были каждый человек и каждая вещь, которую он любил. Наш астронавт начал задаваться вопросом, уж не происходят ли на «темной стороне» Луны какие-либо странные эффекты деформации времени и не попал ли он навсегда вместе с остальными членами экипажа в ловушку вечной ночи. Митчелл признавался, что минуты становились похожими на дни, а время позади Луны нескончаемым.

И вот после какого-то времени, показавшегося им вечностью, они вынырнули на другую, «светлую сторону».

А там наконец-то была Земля!

Но это была вовсе не та Земля, какую рисовал себе Митчелл в воображении. Ему представлялась гигантская планета, на которой располагалась целая Вселенная — его дом и семья. А то, что он увидел на самом деле, оказалось крошечной голубой планетой, которая плыла в безмерной чернильной тьме космоса. Ее окружало некое хрупкое, тончайшее покрытие беловатого цвета — то была вся наша атмосфера. Митчеллу показалось, что можно буквально протянуть руку и одним щелчком отбросить Землю, напоминавшую ему в тот миг миниатюрную жемчужину, куда-то далеко-далеко, в бездну забвения.

Этот краткий момент и это внезапное понимание хрупкой недолговечности нашего маленького дома перед лицом необъятности нашего большого дома стали причиной резкого изменения всей жизненной парадигмы Эдгара Митчелла. Когда он возвратился на Землю, то стал испытывать гораздо больше сострадания к людям и всем живым существам а также обеспокоенности их дальнейшей судьбой, решив посвятить оставшуюся часть жизни защите нашей уникальной и прекрасной планеты.

Для тех, кто наделен Духовным Интеллектом, очень характерны любовь и уважение к природе. Первобытные племена, которыми мы столь часто восхищаемся благодаря их высокоразвитому Духовному Интеллекту, скажем, индейцы — коренные жители Америки — и австралийские аборигены, славятся глубокой обеспокоенностью проблемами сохранения окружающей среды, уважением и любовью ко всему живому, а также почтительным страхом и благоговением перед Вселенной. Источником, из которого произрастает это отношение, является чувство единения с матерью-землей и ощущение собственной ответственности, заставляющее этих простых людей защищать и опекать ее.

Духовное озарение часто проявляется посредством музыки и поэзии, и многие гении искусства и литературы часто воспринимают природу как свою музу.

Джордж Байрон в «Паломничестве Чайльд Гарольда» писал:

Какое счастье быть в непроходимой чаще,

Какой восторг на одиноком берегу.

В сей свет не вторгнутся, и нет мне звуков слаще,

Чем Моря рев и волн, что с музыкой бегут…

Похожие мысли высказывал поэт-визионер, художник и мистик Уильям Блейк[13].