Смута на Руси. Выбор пути - Людмила Евгеньевна Морозова

сказано, что брат царицы к власти не стремится и «на таких превысочайших царских престолах государем быть не может». Все повторилось и 20 февраля.

Наконец, во вторник Сырной седмицы, 21 февраля, патриарх Иов объявил, что в этот день будет отмечаться новый церковный праздник — в честь чудотворной византийской иконы «Богоматерь Одигитрия» («Путеводительница»). Именно ей был посвящен главный храм Новодевичьего монастыря. (Сейчас она называется иконой Смоленской Божией Матери). По случаю праздника был устроен крестный ход из Кремля в Новодевичий монастырь. По замыслу патриарха, икона Владимирской Богоматери должна была как бы поприветствовать икону Богоматери Смоленской.

Утром назначенного дня все высшее духовенство и знать облачились в парадные одежды и с иконами и крестами отправились за город. Впереди процессии несли самую почитаемую на Руси икону Владимирской Божией Матери, за ней — образа святителей московских Петра, Алексия и Ионы. В воротах монастыря пришедших встретили Борис Годунов с монахами и инокинями. Они держали в руках Смоленскую икону. Увидав главную московскую святыню, Борис с удивлением воскликнул: «Зачем, о, Царица, Ты такой подвиг сотворила, придя сюда?!» На это патриарх ответил: «Она явилась, чтобы исполнить волю Сына Своего. Ведь ты являешься не народным избранником, а Божьим. Только Всевышний мог внушить нам одну мысль — назвать тебя новым царем». После этого все вместе отправились к царице-инокине.

Увидав Владимирскую икону и услышав слова патриарха о том, что ее брат является Божьим избранником, она вздохнула: «Кто же может противиться воле Бога?»

Подозвав брата, инокиня Александра благословила его на царство. Она имела на это полное право, поскольку по воле мужа являлась законной наследницей престола. Так с формальной точки зрения прежние традиции престолонаследия были неукоснительно соблюдены.

В местном соборе Борис Годунов получил благословение и от патриарха. С этого момента он стал считаться нареченным царем — до официального венчания на царство.

Даже после троекратного получения прав на престол Годунов все же не поехал в Кремль. Видимо, причина заключалась в том, что приближался Великий пост и любые празднества были совершенно неуместны. Только 25 февраля, в предпоследний день Масленицы, новый государь решил совершить пробный въезд в свои апартаменты. Около городских стен его приветствовали толпы москвичей. Наиболее именитые горожане держали в руках хлеб-соль и дорогие подарки. Борис взял только первое. В воротах Кремля его ждали бояре и патриарх с духовенством. Все вместе они отправились в Успенский собор. Там после литургии Иов вновь благословил Бориса Федоровича животворящим крестом — одной из царских регалий.

Рядом с нареченным царем стояли его дети: красавица Ксения и похожий на ангела юный Федор. Глядя на них, всем было очевидно: у нового государя не возникнет проблем с престолонаследием. С этого времени во всех церквах стали петь многолетие не только Борису, но и его жене, сыну и дочери. Для подданных было составлено наставление о тексте молитвы, которую они были обязаны произносить даже в собственных домах:

«Чтобы Всевышний даровал ему, жене и детям его многие лета и здравие, чтобы все земли трепетали от его меча, чтобы земля Русская непрестанно высилась и расширялась, чтобы юные цветущие ветви царского дома возросли до скончания веков».

Думается, однако, что не только Великий пост задержал царя Бориса в Новодевичьем монастыре. Он не хотел жить в покоях Федора Ивановича и сестры и повелел отстроить для себя новый дворец с большой приемной палатой. Поскольку все делалось из дерева, то уже к лету главные постройки были готовы. Парадный зал имел вытянутую форму и отличался большим количеством колонн. В этом отношении он был совсем не похож на квадратную Грановитую палату с единственным столпом в центре. Новшества красноречиво свидетельствовали о том, что Борис отнюдь не собирался быть последователем Федора Ивановича. Он хотел быть основателем новой династии российских государей, непохожей на прежнюю. Все заявления патриарха Иова на Земском соборе были лишь ловким политическим ходом, и не более того.

Возможно, парадный въезд в столицу Годунов хотел приурочить к главному церковному празднику — Пасхе (она в тот год приходилась на 16 апреля), но тревожные вести из Крыма заставили его пересмотреть свое решение. Несомненно, крымский хан зорко следил за ситуацией в Москве. Его соглядатаи донесли о том, что российский престол до сих пор не занят, но в причинах такого положения им, видимо, разобраться не удалось. Казы-Гирей решил воспользоваться непонятной ситуацией в Российском государстве и напасть на него. Уже в марте в Крыму начался массовый сбор войск. Об этом узнали русские разведчики и сообщили правительству. Пришлось новому государю переезжать в Кремль безо всяких торжеств.

К маю начался сбор главных полков. Во главе Большого полка был поставлен татарский царевич, его помощниками стали Ф. И. Мстиславский, С. В. Годунов и С. Ф. Сабуров. Передовой полк возглавил сибирский царевич с Д. И. Шуйским и А. А. Репниным. Полк правой руки оказался под начатом ногайского царевича, В. И. Шуйского и И. В. Годунова. Менее важные полки — сторожевой и полк левой руки — поручено было возглавлять татарским царевичам вместе с Т. Р. Трубецким, И. И. Голицыным и другими воеводами. В результате самые важные военные силы оказались сосредоточены в руках царских родственников. Участие восточных царевичей, видимо, понадобилось для того, чтобы продемонстрировать крымцам величие русского государя, которому служат дети и родственники многих правителей.

Местом сбора всех полков был определен Серпухов. Сам царь выехал из Москвы 7 мая. В его свите находились наиболее знатные бояре и князья: Ф. И. Мстиславский, В, Й. Шуйский, Д. И. Шуйский, Т. Р. Трубецкой, И. И. Голицын, С. В. и И. В. Годуновы. Обеспечивать удобство их передвижения должен был окольничий С. Ф. Сабуров, в Серпухове все необходимое для встречи государя готовил Я. М. Годунов. Таким образом, получалось, что безопасность Бориса Федоровича обеспечивали преданные ему люди.

Дорога до Серпухова заняла почти четыре дня, поскольку по пути трижды устраивался привал, сопровождавшийся обильным застольем. В конце концов многим стало казаться, что войско направляется вовсе не на войну, а на какую-то увеселительную прогулку. Правда, по сведениям разведки, противника пока нигде видно не было.

Наконец, 11 мая все полки прибыли в пункт назначения. На всякий случай на юг было отправлено сразу несколько разведывательных отрядов: к Перемышльской, Лихвинской и Тульской засекам. Но и там все было спокойно.

По приказу царя был устроен смотр всех ратных людей, их экипировки и вооружения. Потом начались артиллерийские учения. Пиры также продолжались. Только 25 мая от крымского посла Л. Лодыженского пришла весть о том, что Казы-Гирей пока еще не выступил в поход и даже не решил, по каким землям нанести удар. Еще