Обидеть каждый норовит - Vladarg Delsat

размышлять над своим логическим построением, девочка изволила поужинать и отправиться в свою опочивальню, о чем родителям и объявила. Глубоко задумавшихся стало двое, потому что девочка повторила эту фразу на восьми языках, включая русский, испытавший уже влияние басурманской речи, потому использовавшийся, в основном, на флоте.* * *

Окончание школы Добрыней вызвало стихийный праздник в этой самой школе. Понять-то их было можно, особенно детей, потому что Добрыня поставил себе цель, к которой шел. А какая может быть цель у богатыря? Ну вот к ней он и шел, поэтому просиживание уроков в школе считал безмерной глупостью. Кроме того, в состоянии покоя ему хотелось есть. При этом смотрел он так, как будто прикидывал, кого съесть первым, хотя тупым Добрыня, разумеется, не был. Ему нравилось изображать эдакого прямого, как лом, бесхитростного человека. Впрочем, для школы и этого было достаточно, а вот для колдунов… Хотя правила общения с колдунами как-то продемонстрировал Муромец — за бороду и об дерево.

— Мистер Поттер, покажите на карте, где находится Лондон, — учитель географии не сразу понял, что этого ученика лучше не трогать, поэтому указку, пробившую стену и напугавшую учительницу английской литературы, зашедшую в уборную, оказалось проще перепилить с обеих сторон, чем вытащить. Впрочем, коллега-педагог была в чем-то благодарна ученику, избавившему ее от обстипации[1].

— Мистер Поттер, пожалуйста, не используйте в вашей работе иностранные слова, — вежливо попросила преподававшая английский язык молодая женщина. — Я понимаю, что вам, как полиглоту, это трудно, но тем не менее… — Добрыня поразился проницательности и доброте учительницы — глотать он любил, но не все подряд, правда.

— Мистер Поттер, я поставлю вам «А», если вы твердо пообещаете никогда не заниматься биологией профессионально, — биолог тоже ничего проверять не стал, потому что скелета было искренне жаль после прошлого раза.

Вот примерно так школа и закончилась. Дети к мальчику претензий не имели, потому что бил он сразу, очень больно и со скучающим выражением лица. То есть, страшно было. Учитывая, что Добрыня просто так, да на голодный желудок бегать не любил, то просто крикнуть «урод очкастый» и убежать, был не вариант. Ибо стулом богатырь мог снести стоящего в трех метрах человека, что на себе директор школы и испытал. При этом мальчик легко изображал наивный взгляд своими зелеными глазами, отчего желание его наказать пропадало. Возможно, правда, оно пропадало и по другой причине.

Закончив со школой, Добрыня вернулся домой. Петунья как раз готовила праздничный обед, Дадли тихо сидел в углу, хотя зеленоглазый мальчик кузена не бил уже целую неделю, но последнему оставшемуся на ногах представителю мужского пола Дурслей опыта хватало и так. Папа, который Вернон, находился на очередном отдыхе, в этот раз не рассчитавший силы Поттер сломал ему только руки, которыми тот хотел задушить племянника во сне. По крайней мере, так показалось Добрыне.

— Поскорей бы этот ваш Хогвартс, — вздохнула тетушка, утерев слезу. — Целых девять месяцев без Гарри…

— Что за Хогвартс? — с подозрением спросил яркий представитель богатырей, игравший с амбарным замком. Замок и хотел бы уже развалиться на составляющие, но будучи сжат в богатырском кулаке, такой возможности не имел.

— Это школа волшебства, Гарри, — сообщила ему Петунья. — Туда твоя мама уезжала… Правда, школа Лили изменила, а потом она вышла замуж и умерла.

— Хм… А чего это она меня ждет? — поинтересовался Добрыня, школу в принципе тяжело переваривавший. Кроме того, озвученная последовательность ему не понравилась.

— А вот увидишь… — ответила не желавшая вдаваться в подробности женщина. Обида на Дамблдора еще жгла ее сердце.

Сначала появились письма. Писем было много, приносили их ночные птицы, выглядевшие странно солнечным днем, поэтому Добрыне пришлось отловить штук пять наименее бдительных. Остальные совы решительно улетели, поняв, что ответа на письмо не будет. Впрочем, его и не требовалось, судя по прочитанному пергаменту. Это было, скорее, извещение.

— Так, — задумчиво произнес Добрыня, почесав свою лохматость. — Скажите этим вашим волшебникам, пусть человека пришлют, — вежливо попросил мальчик пойманных и с силой запулил тех в небо, забыв о том, что это не голуби, после чего уселся ждать, ибо больше сов не прилетало.

Гость заявился в ночь на рож… На день рождения мальчика, который уже праздновался, поэтому его ожидал торт. Гость был крупным, но Добрыню не впечатлил, ибо разило от него, как от Муромца после рыбалки. Мальчик внимательно посмотрел в глаза высокому, упитанному существу и облизнулся, отчего Хагрид умилился.

— Гарри! А я тебя вот такусеньким помню! — сообщил полувеликан, желая уже войти в дом, но остановился. Взгляд Гарри Поттера напомнил Хагриду Арагога, чем умилил еще больше, поэтому полувеликан неожиданно для себя предложил: — Давай выпьем?

— Вот это по-нашему! — обрадовался Добрыня, почти втаскивая дорогого гостя в дом, откуда вскоре послышалось бульканье и громкие высокоинтеллектуальные тосты.

Петунья решила из комнаты не выходить, особенно когда услышала песни, распеваемые на два голоса. Добрыне Хагрид очень понравился. Особенно понравился самогон, принесенный полувеликаном, который они на двоих и употребили. После употребления ожило шило, и мальчика с полувеликаном повлекло приключаться. Сначала приключались по городу, но было просто скучно — столбов немного оказалось, несмотря на то что они явно нарывались, отказываясь выпить с Добрыней. Поэтому Хагрид возьми и предложи:

— А давай на Косую Аллею сходим? — полувеликан других мест просто не знал, но мальчику и того было достаточно.

— А давай! — ответил ему русский богатырь, над которым качалось звездное небо.

Закрытый бар, конечно же, никого не остановил. По стене постучали от души, слегка ее деформировав, а потом перед Добрыней раскинулась басурманская сторона. И с криком «Иэ-э-эх! Раззудись плечо, размахнись рука!» две тени скользнули в Магический Квартал. Что случилось затем, Добрыня не помнил и только по тяжелой болящей голове сообразил, что попойка ему не приснилась. Приснился ли ему Хагрид, мальчик не знал, решив выяснить это несколько опосля. А пока у него была более серьезная проблема — найти, чем опохмелиться.

* * *

Хагрид проснулся в своей хижине в попытках вспомнить, что вчера было, что ему, несомненно, не удалось. Само слово «вчера» для полувеликана являлось чем-то эфемерным, в связи с чем похмелившись остатками перегнанного яда акромантула с перебродившим единорожьим молоком, Хагрид почувствовал себя гораздо лучше. То есть смог идентифицировать, где находится,