Бедная овечка - Полищук

поэтому его не раздражало излишнее любопытство ребенка.

Мальчонка сел рядом, заболтал ногами и с интересом посматривал на чужака.

— Тебя как звать? — с улыбкой спросил майор.

— Сашка. А вас как?

— Михаил.

— А вы уже поймали маньяка?

— Нет, но скоро поймаем, — мужчина проникся симпатией к общительному мальчику.

— А у меня завтра День рождения! — немного подумав, похвастался Сашка.

— Ого, надо же! И сколько тебе исполниться?

— Да десять уже, — сказал будущий именинник.

— Кем станешь, когда вырастешь?

Саша пожал хлипкими плечиками, школьник пока еще не решил.

— Не знаю, может как папка?

Перегудов хотел было поинтересоваться профессией отца, но не успел. Из парадной донеслись звуки потасовки. Майор вскочил и мигом подлетел к двери, которая резко распахнулась, отбившись о стену.

Астахову едва ли не вытолкали из подъезда местные мужики.

— Пошла вон! — кричал разъяренный отец с лестничной клетки, удерживаемый братом, батюшкой и еще кучей родни.

— Это немыслимо! — только и смогла сказать полковница.

До глубины души оскорбленная, все же держала лицо, стараясь выглядеть невозмутимой, она молча направилась к машине, Михаил тут же последовал за ней, заметив как Сашка бросился к беснующейся толпе, где его отец всё никак не мог успокоиться.

***

— Я просто хотела взять образцы из под ногтей, — оправдывалась по дороге полковница. — А они набросились на меня как дикари!

С ужасом вспоминала она недавний инцидент: пока батюшка старательно святил воду всем желающим, Астахова подошла к гробу и взяла за руку мертвую девушку, ногти покойницы выглядели чистыми, ухоженными. Лариса Георгиевна осторожно достала из сумочки необходимые инструменты и пакетик, наклонилась ближе, чтобы соскрести из под ногтей материал для анализа, когда услышала за спиной недовольное: “Вы что себе позволяете?”.

Тут же сбежались все остальные участники процессии, батюшка сурово нахмурил густые брови, а отец Насти вскипел от негодования, вот-вот пар пойдет из ушей. Он налетел, словно разъяренный коршун на полковницу СК и толчками выпроводил за дверь, но и на этом злоключения Астаховой не закончились.

— Нет, ты представляешь?! Крестная покойной облила меня святой водой! Это уму непостижимо, до чего дикий народ!

— Успокойся, Лара, ничего страшного, — Перегудов как мог поддерживал коллегу.

— Пиз*ец, — не удержалась интеллигентная до мозга костей женщина.

И как не пыталась полковница донести до оскорбленных ее поступком людей, что сотрудничать со следствием крайне важно, ведь убийца до сих пор на свободе, — увы, без толку. Откуда же было знать столичной следовательнице, что с родителями перед похоронами неплохо поработал капитан Панин, настроив тех против сующих свой нос, куда не надо москвичей.

Запрещенный приём

Ни свет ни заря Виталий Егорович уже был на рабочем месте, бедняга не сомкнул ночью глаз, всё думал, как выкрутиться из столь некрасивой ситуации. Под глазами капитана залегли тени, а пухлое лицо еще больше раздуло от переживаний.

Но он не собирался сдаваться без боя и с нетерпением выжидал в дежурной стажерку Валюшкину. У Панина к ней было особое поручение.

Девушка зашла в отделение полиции как обычно — без двадцати восемь. Не успела она отметиться в журнале, капитан схватил ее под руку и увел подальше от любопытных глаз и ушей.

— У меня для тебя важное задание, стажёр, — негромко сказал он.

Валюшкина настороженно слушала.

— С сегодняшнего дня помогаешь москвичам. Мне надо чтобы ты вошла к ним в доверие и потом докладывала о всех их планах.

Девушка оторопело уставилась на интригана.

— Извините, Виталий Егорович, — тихо ответила она, — но я не буду шпионить.

Опять Панин почувствовал накатывающее волной раздражение.

— Да ну почему сразу шпионить, деточка? — вдруг весело спросил он. — Не шпионить, а помогать своему отделу полиции избавиться от москвичей.

— Нет, — стажерка не могла согласиться, во-первых: крысятничать ниже ее достоинства; а во-вторых — это опасно.

Панин побагровел от злости, но тем не менее продолжал говорить с улыбкой.

— Детка, а ты когда к нам в отдел пришла, статут внимательно читала? Тебе пункт “моральные устои” ни о чем не говорит?

Валюшкина понятия не имела о чем толкует начальник, куда клонит.

— Ну чего глазёнки вытаращила, а? Луп-луп, — передразнил он девушку, моргнув несколько раз. — Когда с капитаном Колмаковым кувыркалась о статуте, наверное и не вспоминала, да?

Пришла очередь стажерки краснеть, она потупила глаза в пол и не могла совладать со стыдом, который окрасил в пунцовый не только щеки, но и уши.

— Ая-яй, — отчитал ее словно школьницу капитан, — это же какое пятно на репутацию. А тебе здесь еще работать и работать. Так что решай, стажер.

Но Валюшкина так и не решила, в коридоре послышались гулкие шаги, кто-то поднимался по лестнице.

Панин осторожно выглянул и расплылся в лицемерной улыбке. Максим легко перескакивал ступени и заметив капитана кивнул в приветствии. Он хотел пройти мимо, а не тут-то было.

— Доброе утро, как настроение? — поинтересовался капитан, загородив своей тушей проход.

— Спасибо, прекрасное, — слукавил Дорошев.

Спалось ему плохо, ко всему прочему по дороге он не нашел ни одной приличной кофейни. Утро без моккачино с двойной дозой кофеина не могло быть добрым.

— А я вам помощника нашел! — Виталий Егорович обернулся, чтобы представить стажёрку, но той и след простыл.

Девушка обладала уникальной способностью исчезать незаметно.

— Вы знаете, мне помощник не нужен. Мы и сами неплохо справляемся, — отверг предложение Панина Максим и попытался пройти мимо.

— Ну как же не надо?! — воскликнул Виталик. — Еще как надо! Потом мне еще спасибо скажите! Это стажер, у нас тут их много, всё равно без дела болтаются, а то хотя бы какая-то польза будет. Принести, подать, как говорится, ксерокопию какую сделать. А ксерокс у нас работает только на первом этаже! В архив сгонять — это на соседней улице. Так что вам помощник просто необходим!

Молодой следователь задумался, в словах капитана присутствовал смысл.

— Ну хорошо, — нехотя, но всё же согласился он.

— Отлично, — обрадовался Панин. — Вы кофе предпочитаете или чай?

— Пожалуй, от крепкого кофе не откажусь, — теперь капитан казался Максиму не таким уж безнадежно потерянным.

Виталик раболепно прошаркал по коридору, пропуская вперед московского гостя, а сам побежал искать запропастившуюся не пойми куда Валюшкину.

Он заглядывал во все кабинеты, бормоча недовольно: “где же эта убогая?”

В курилке спросил у сотрудников:

— Овечку не видели?

— Неее, — ответил веселый опер, изображая блеяние.

— Ага-га! — загоготал Панин, оценив шутку. — Дурачье!

К его же удивлению, Овечка оказалась на своем рабочем месте.

— Вот ты где! — снова укоряюще произнес капитан. — А я тебя по всему отделу ищу!

Валюшкина обреченно вздохнула и отложила бумаги.

— Давай, вставай! Я договорился! Вставай-вставай! — настойчиво