📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаЕгипетский манускрипт - Борис Батыршин

Египетский манускрипт - Борис Батыршин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 100
Перейти на страницу:

Теснота становится особенно невыносимой, когда из трюма высыпают люди за кипятком для чая. Для этого поставлены два больших медных котла – прямо на верхней палубе.

Другая проза жизни – отхожие места на противоположном борту парохода, общим числом три. Их берут штурмом, без разбору, мужчины и женщины. Грязь. Ветер. Качка. Паломники испуганно жмутся к своим мешкам; многие не в силах подняться с палубного настила.

Когда к полудню качка поутихла, паломники тоже оживились. Один из них, стоя посреди столпившегося народа с книжкой в руках, читал Акафист Божьей Матери. Сосед его, густо заросший волосом и одетый в какую-то невообразимую хламиду, подхватывал наизусть; последнюю фразу «радуйся, невесто неневестная», или «аллилуйя», подпевала уже вся толпа, растянутым напевом, называемым, как мы узнали, «афонским».

Здесь следует сделать отступление. Во время странствий с паломниками не раз становилось заметно одно обстоятельство. И здесь, на пароходе, и среди тех, кто был с нами в караване, было немало монахов и священников. Однако паломники, предоставленные сами себе в выражении своего религиозного рвения, охотнее обращались к таким вот «каликам перехожим», нежели к официальным служителям церкви. И дело, как представляется, вовсе не в неуважении к сану. Просто, как говорят, «кто первый палку взял, тот и капрал». Кто свободно, раньше остальных, проявит религиозные чувства, не связанные к тому же церковными уставами, кто окажется способен на вдохновенное обращение к Творцу – тот и во главе толпы, тот и предстоятель…

Однако, рассуждая о паломниках – тип, совершенно незнакомый нам, выходцам из двадцать первого века, – я отвлекся от остальных впечатлений морского путешествия. Взять, например, хлеб насущный. Конечно, в описании последствий качки для желудка трудно состязаться с убедительностью Джерома[8], но все же некоторые собственные наблюдения мне сделать удалось.

Когда приключился приступ морской болезни, главное – не допустить, чтобы желудок был пуст; иначе вас будет рвать желчью. Лучшая пища в данном случае – черные сухари с солью. Некоторые, обращаясь к опыту «просвещенных мореплавателей», ищут спасения в лимонах, апельсинах и иных кислотах. Но они если и помогают, то весьма слабо. Променад, черный хлеб и свежий воздух – вот то, что наверняка избавит вас от мучительных симптомов морской болезни. Однако же многие паломники, особенно женщины, не понимали этого – и без движения лежали на палубе. По счастью, качка все больше стихала – плавание начиналось при благоприятной погоде.

Глава 4

– Ну что, убедились, пан Никол? – Яша опасливо озирался, но не сбавил шага.

– Да что вы все «пан» да «пан», – поморщился Николка. – Сколько можно? Какой я вам пан?

– Ну как же… – растерялся молодой человек, – а как прикажете вас называть?

– Слушайте, Яков, давайте лучше на «ты»? Вы же, наверное, старше меня. Сколько вам лет?

– Шестнадцать в феврале стукнуло, – ответил Яша. – Только как же так, пан Никол? Ваш батюшка – офицер, моряк, дворянин. Значит, и вы… а я кто? Еврейский гимназист из черты оседлости, да еще и экстерн!

– Глупости, – решительно заявил Николка. – С этой минуты будем на «ты». А поскольку я сын офицера и дворянин – то и не спорь!

Яков неуверенно кивнул:

– Ну ладно, пан… Прости, Никол. Так что дальше-то делать будем? Вон идет за нами, холера ясна…

Яша был кругом прав – деваться было некуда. Покинув двор, они с Николкой не успели пройти десятка шагов – и Яша заметил давешнего соглядатая. Невзрачный тип с наружностью то ли студента, надевшего вопреки уставу партикулярное платье, то ли мелкого чиновника: светлый полотняный сюртук, тоненькая тросточка и новомодная круглая шляпа канотье из соломы. Тип окинул Якова с Николкой скучающим взором и проследовал дальше, глазея по сторонам и беззаботно вертя тросточкой. Дойдя до угла, господин перешел на другую сторону и пошел им навстречу.

Николка толкнул спутника в бок и прошипел:

– Точно, я видел! Шпик! Слушай, Яш, давай дойдем до переулка, а потом как припустим!

– Ни в коем случае! – возмутился Яков. – Он же пока не знает, что мы его срисовали. Пусть ходит. А мы посмотрим – он один такой или их несколько?

– Срисовали? – озадаченно переспросил Николка. – Это как?

– Ну, то есть заметили слежку, – пояснил Яша. – Вы что, книжек про сыщиков не читаете?

Николка помотал головой:

– Нет, я больше люблю про путешествия. Майн Рид, Жюль Верн. Не приходилось?..

– Приходилось, а как же! Ладно, о книгах потом поговорим, а сейчас – давайте в переулок; и бога ради, пан Никол, делайте… то есть делай вид, что не замечаешь его!

Мальчики свернули в переулок и ускорили шаг. Николке страсть как хотелось повернуться и посмотреть, как там шпик. Яша, наоборот, головой не вертел, шел прямо, слегка ссутулившись, – и все время прибавлял шагу, едва-едва не переходя на бег. Шпик, шедший по другой стороне переулка, вдруг остановился и оглушительно свистнул; и тут же из подворотни навстречу мальчикам шагнули трое.

Яша с Николкой замерли как вкопанные: перед ними стоял франтоватого вида господин в дорогой суконной паре и котелке. Весьма приметный господин – поперек его правой брови шел глубокий шрам, отчего сама бровь была как бы вздернута; казалось, господин удивленно ее поднимает.

За плечами его мялись два угрюмых типа, каждый на полголовы выше предводителя. Типы, как и господин в котелке, одеты не по июньской погоде – в темное сукно. И явно страдали от жары: у того, что справа, физиономия исчерчена дорожками пота.

Яков схватил Николку за руку:

– Бежим, пан Никол! Это и есть Ван дер Стрейкер, а эти – они меня ловили!.. – и рванул наискось по мостовой, надеясь проскочить мимо соглядатая в канотье.

Бельгиец (если это был он) махнул тросточкой; типы кинулись на мальчиков. Николка увернулся от выставленных лапищ и проскочил в подворотню дома напротив; Яша следовал за ним. Они бежали сломя голову, а за спиной грохотали тяжелые башмаки: бам-м-бам-м-м-бам-м!

Проскочив один за другим два проходных двора, беглецы выскочили на Гороховскую. Там было людно; Николка с разбегу чуть не сбил разносчика с пирамидой медных тазов на голове, увернулся от пролетки и выскочил на тротуар. Мельком обернувшись, мальчик увидел, что преследователи перешли на быстрый шаг и следуют по другой стороне Гороховской, ни на секунду не теряя беглецов из виду.

– Так, – прошипел Яков. – Сейчас дойдем до перекрестка, там наверняка городовой. Остановимся возле него и подумаем, что делать. При нем не тронут.

Городового, что стоял обычно на углу Гороховской, Николка хорошо знал – это был тот самый квартальный, что заходил к ним с гимназическим надзирателем, расследуя дело о «газовой атаке». Стоп! Как же он мог забыть, нарочно ведь домой заходил!

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?