Флёр-о-Флёр - Олег Селиверстов

– Мерси боку, большое спасибо, – еще раз повторила она. Ей захотелось в знак благодарности погладить Кирилла по руке. Но она не решилась.

Кирилл появился в ее жизни около двух месяцев назад. Он был другом мужа Риты. Лера до сих пор не могла понять, почему он стал ухаживать за ней. Тридцать лет, не женат, имеет собственный бизнес – крупный автосервис. Не курит, занимается спортом. Два образования. Такие парни обычно избалованы вниманием молоденьких девчонок. Лера вздохнула и взяла вилку. Возможно, у них давно бы все получилось, если бы она не боялась повторения прошлого. Сначала неудачное замужество, потом затяжной роман с женатым мужчиной. Каждый раз, как только ей казалось, что вот-вот наступит счастье, все вдруг ломалось и разбивалось. Она представила себя одной из женщин с картины брата – голой, сжавшейся, с перекошенными, угловатыми коленками и плечами. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она стала раскладывать на тарелке еду. Горку салата передвинула в центр, а кусочки рыбы и грибы разложила по диаметру тарелки. Получился орнамент.

– Ты чего такая озабоченная? – Кирилл закончил разговор и отложил телефон в сторону. – Опять проблемы?

– Да нет, все в порядке. Извини, что не смогла приехать в пятницу. Мама просила съездить за лекарством.

– Знаешь, Лера, – Кирилл сделал пометку в ежедневнике и убрал его в барсетку, – мне кажется, что твои родственники тебя используют. Так нельзя. Каждый человек имеет право на личную жизнь. У всех свои трудности, наша жизнь вообще состоит из одних проблем. Если решать не только свои, но еще и чужие, никакого времени не хватит.

– Я знаю, – Лера вздохнула и съела ломтик рыбы. – Кирилл, хочешь, сделаю тебе бутерброд?

– Нет, не хочу. Я заказал себе бараньи ребрышки и темного «баварского».

– Везет тебе! – Лера съела еще кусочек рыбы. Слабосоленая семга таяла на языке. Ей тоже захотелось пива.

– Давай закажу и тебе, – предложил Кирилл, когда принесли заказ. – Поставим твой «Пежо» здесь на подземную парковку. Выпьем пива, поболтаем. Брось ты свои заботы!

– А как я поеду?

– Зачем тебе ехать? – продолжал настаивать Кирилл. – Переночуешь у меня.

– Кирилл… – Лера изобразила строгое лицо. – Ты знаешь, я пока не могу.

– Я не имел в виду секс.

Он стал серьезным.

– А что ты имел в виду? Предлагаешь девушке выпить пива, а потом переночевать…

– Ты меня неправильно поняла. В общем, как бы это объяснить… Понимаешь, если человек, ну, то есть парень, приглашает девушку к себе, это еще ничего не значит…

– Как не значит? – Лера развеселилась, ей показалась, что чучело курицы сейчас клюнет Кирилла в лысину. – Во Франции, если мужчина приглашает женщину поужинать у него дома, то под этим подразумевается, что после ужина они займутся любовью.

Кирилл окончательно стушевался.

– Ну, мы же не во Франции. Я постелю тебе в зале. И ужинать я тебя не приглашал, а всего лишь переночевать… Хотел сэкономить твое время.

Лера расхохоталась.

– Прости, ты такой смешной, – она взяла его за руку. – Мы же договорились, что пока будем только друзьями. И потом, у нас с мамой сегодня традиционный воскресный ужин.

– Да, мама у тебя суровая.

– Она одинокая. Слушай, Кирилл, а ты никогда не мечтал одеть маску? – произнесла Лера с ударением на слово «маска».

– Чего? – не понял Кирилл.

– Купить карнавальную маску и постоянно носить ее, – повторила Лера, пристально вглядываясь в лицо Кирилла.

– А зачем?

Он продолжал есть как ни в чем не бывало.

– Чтобы тебя никто не узнал! – пояснила Лера.

– Ерунда какая-то. Вечно ты что-то выдумываешь!

– У меня работа такая.

– Я, пожалуй, закажу еще кружечку пива. Может быть, все-таки выпьешь?

– Нет, мне уже скоро ехать.

* * *

– Почему ты опоздала на ужин? – недовольно спросила мама, когда Лера приехала домой.

Мама сидела за столом с неизменной пышной укладкой, в строгом платье, чуть располневшая за последние два года, с тех пор как уволилась из мэрии. Она сохранила все привычки государственного чиновника: властный взгляд, требовательность, нетерпимость к возражениям.

– Переезд был закрыт, – извиняющимся тоном проговорила Лера. – Пробки.

– Курица давно остыла.

– Мам, – Лера подошла к плите и заглянула под крышку сковороды. – А ты можешь дать мне взаймы три тысячи долларов?

– Зачем?

– Погасить кредит.

– У тебя же были деньги?

– Сейчас нет.

– Где они?

– Я отдала их взаймы.

– Кому?

– Какая разница?

– Как это, какая? – возмутилась мама. – Ты отдаешь кому-то деньги. Возможно, даже под процент, а потом у меня просишь. Мало того, что я плачу за все в этом доме, а ты только тратишь на свой автомобиль, так я теперь должна еще возвращать за тебя кредит.

– Я не давала деньги под процент. Я дала их Виктору, на выставку, – разозлилась Лера. И тут же поняла, что сделала большую глупость.

– Виктору? – пальцы матери сжали лежавшую на столе вилку.

– Ему нужно было напечатать подарочный альбом, – начала объяснять Лера. – Эта выставка очень важна для него.

– Ты дура! – Вилка звякнула, покатившись по полу. – Думаешь, он тебе их вернет? Ты глупая и наивная девочка. Доросла почти до тридцати лет, а соображения – ноль!

– Он отдаст. – Лера насупилась. – У них есть спонсор, который готов оплатить все после начала выставки.

– И ты ему поверила? Этому пьянице и неудачнику?

– Виктор не пьяница, он художник, – возмущенно заступилась за брата Лера.

– Он не художник, он пьяница и бомж! Я договорилась, что его примут на юридический почти без экзаменов, а он сбежал в беспутное художественное училище. Идиот, так ему и надо. Он мог стать адвокатом, а променял все на шлюху и краски. Перед людьми стыдно. У всех дети как дети, выучились в нормальных институтах, зарабатывают на жизнь. А этот…

– Мама…

– Не перебивай мать! Это все твой отец виноват, его воспитание. Избаловал вас обоих. А потом… – мама махнула рукой, встала и, прихрамывая, подошла к плите. – Садись, я положу тебе курицы.

– Каждый человек имеет право сам выбирать свою судьбу! – громко выпалила Лера.

– Конечно, сам! Если он имеет голову на плечах, и в этой голове – мозги, а не вздорные фантазии и мечты. Что он заработал своим искусством? Ничего! Даже дочь по-человечески одеть не может! Вместо того чтобы заставлять учиться, таскает ее по выставкам и мастерским. Так и вырастет охламонкой.