Нелетная погода - Александр Бушков

– Мне пора, – сказала Ирена. – Вещиразбирать, осваиваться. До встречи, командор. Хрустального башмачка у меня нет,но если захотите меня найти – найдете.

Она ступила на «бегущую дорожку», прощально махнула рукой иисчезла за поворотом. Панарин задумчиво смотрел вслед. Потом покосился надорожку, подумал секунду и пошел пешком. Задержался у серого трехэтажного дома– светилось окно на втором этаже, и Панарин увидел на белой занавеске четкийсилуэт Кедрина. Адмирал, скрестив на груди большие руки, стоял вполоборота кокну, задумчиво глядя вглубь комнаты. В этой позе он показался Панарину похожимна капитана Немо.

Пилоты Эвридики, даже те, кто был старше Панарина, не говоряуж о самых молодых, чуточку по-мальчишески гордились своим адмиралом – Кедринбыл единственным в своем роде. Он был легенда. Один из шестидесяти двухрелятивистов. С две тысячи пятидесятого года по две тысячи пятьдесят пятыйЗемля отправила к одиннадцати ближайшим звездам одиннадцать кораблей. Впятьдесят четвертом к Ауриге ушла «Рогнеда», десятый по счету корабль. Вторымпилотом был тридцатилетний Кедрин. На долю экипажа «Рогнеды» выпал самыйтрудный полет – улетало восемь человек, вернулось четверо.

Они вернулись в две тысячи восьмидесятом – двадцать шестьлет по земному времени, семь лет по локальному времени корабля. Кедрин оказалсяодним из немногих релятивистов, кому удалось продолжить службу – теперь уже вЗвездном Флоте. Восемь лет летал командиром корабля, потом был флаг-капитаномпоисковой эскадры Дальней разведки, последние семь лет руководил здешнимполигоном и был директором поселка.

«Впрочем, – подумал Панарин, – пожалуй, самыйтрудный полет выпал на долю „Кентавра“».

Десять кораблей вернулись, но почему не вернулся «Кентавр»,замолчавший в пятьдесят четвертом, никто не знал. Смерть всегда трагична, но,сопряженная с неизвестностью, трагична вдвойне. Кедрин никогда об этом неупоминал, но все знали, что двое из пяти навсегда ушедших на «Кентавре» былиего близкими друзьями…

Светилось окно еще одного полуночника, Виктора Крылова.Тезка великого баснописца представлял здесь «Динго» – отдел безопасности СоветаСистемы. Со всевозможными разведками и контрразведками прошлого эта контора,разумеется, не имела ничего общего. Одно из его подразделений занималосьвсевозможными складами боеприпасов (даже сейчас их находят порой), затонувшимидавным-давно кораблями с оружием на борту, скрытыми в укромных местахконтейнерами с ядовитыми газами и отходами. Предки порядком захламили в своевремя планету…

Второе подразделение наблюдало за безопасностью ученых,ставивших особо рискованные опыты. Третье присматривало за туристами на Земле идругих планетах – туристы имели иногда склонность шататься там, где можнонарваться на зверя.

Четвертое, отдел чрезвычайных происшествий, было создано леттридцать назад. На всякий случай, если произойдет что-то действительно из рядавон выходящее – нагрянут с агрессивными целями инопланетяне, появится Сатана,сбежит из лаборатории киборг, одержимый манией создать на Меркурии государствороботов. Правда, за все время существования отдела не произошло ни одного ЧП,для борьбы с которыми он предназначался…

Назвать его сотрудников бездельниками все же не поворачивалсяязык. За эти тридцать лет они разработали неисчислимое множество моделейгипотетических конфликтов, критических ситуаций и опасных осложнений, связанныхс непредсказуемым развитием новых областей науки или контакта с иным разумом.Злые языки утверждали, что писатели-фантасты вместо того, чтобы самостоятельноискать темы и сюжеты, беззастенчиво пользуются информаторием отдела ЧП. Как бытам ни было (фантасты отчаянно отпирались), отдел располагал богатейшимтеоретическим материалом при полном отсутствии практики, и это способствовалоиронически-прохладному отношению к нему. Лет десять назад отдел даже хотелизакрыть, но не закрыли – опять-таки на всякий случай. Человечество былонастолько богато, что могло позволить себе эту маленькую роскошь, тем более чтопри успехе Проекта «Икар» отделу ЧП найдется какая-нибудь работа. Но покасотрудников в нем было очень мало, и в последние годы многие о нем попростузабыли…

Панарин вошел в свой коттедж, уселся в большое мягкоекресло. Посидел с закрытыми глазами, вновь вспоминая беззвучно рассыпавшийсякорабль, физиков, стоявших унылой кучкой у выхода на летное поле…

Встал. И обнаружил на столе листок бумаги – списокпассажиров, которые должны были прилететь завтра на «Кассиопее». Видимо, списокпринес Кедрин. Одна фамилия была подчеркнута синим карандашом, каким обычнопользовался адмирал.

Каратыгин И. Е. Профессии туристов обычно не указывались, нофамилию каждого, который прилетал в служебную командировку, сопровождалоупоминание о роде занятий. Так и здесь – Каратыгин И.Е., член Совета Системы,начальник Управления энергетики Системы. Он же – Дрессировщик Харибды, Скупойрыцарь, Гобсек. Молодежь проекта была остра на язык и порой несдержанна впрозвищах, метко отражавших тем не менее суть дела. А суть была в том, чтоКаратыгин принадлежал к числу тех, кто ратовал за введение для Проектаэнергетического лимита…

«Значит, вот так», – подумал Панарин. Вот, значит, как.Что это – просто очередное выражение недовольства, или Каратыгин собираетсяосуществить наконец свою прошлогоднюю угрозу – вынести вопрос на референдумСистемы? Плохо, если так. Что ж, «Кассиопея» прибудет в девять тридцать, времяеще есть…

Он решительно встал и нажал клавишу видеофона.

– Дежурный Главной диспетчерской, – по инерцииотчеканил Тоймар. – А, это ты? Доброе утро, Тим.

– Доброе утро, Гуго, – сказал Панарин. – Естьдело. Запроси Землю, где сейчас находится репортер Глобовидения СтаниславСнерг. Это срочно. А пока посплю часика три, позвони в девять, заодно иразбудишь. Запомнил фамилию?

– Конечно, – сказал Гуго. – Я его и сам знаю.

– Вот и отлично. Итак, ровно в девять…

Снерг захлопнул мягко цокнувшую дверцу элкара, отошел нанесколько шагов, встал спиной к машине, и больше не было начала двадцатьвторого столетия, радужных роев мобилей над домами, скоростных трасс икосмолетов, многолюдства и строчных экранов Глобовидения. Всего четырекилометра от автострады, шесть-семь минут по узкой старой дороге, заросшейсочной высокой травой колее, – и он, приехав в тайгу, вернулся самое малоена десять тысяч лет назад. И в те далекие времена все здесь было точно таким,как сейчас – звезды, тайга и тишина.

Он с наслаждением вдохнул полной грудью эту прохладнуюсвежую тишину. Крупные, как вишни, белые звезды усыпали небо, их свет был чисти прост, как Время, которого не существовало сейчас. Млечный Путь тек по небуалмазным ручейком, и Снерг по неведомой ассоциации вспомнил плывшие по Днепру вночь накануне Ивана Купала венки со свечками – вереницы зыбких огоньков натемной воде, крохотное пламя, такое слабое над тугой волной, робкое итрепетное, как надежды на то, что самое лучшее и самое главное в жизни –впереди… Он снимал там полтора года назад.