Ты моя судьба - Генриетта Рейд

Он из тех мужчин, которые обычно появляются на людях с безупречно ухоженными и загадочными женщинами, подумала я про себя, и еще поймала себя на мысли: а есть ли в его жизни какая-то конкретная женщина, и если есть, то как она выглядит?

— Если вас не устраивает моя внешность, — натянуто произнесла я, — я подожду в машине, пока вы поедите.

— Нет, такого не будет, — спокойно заявил он. — И еще, ты вообще больше не будешь носить это немыслимую шляпу. — И прежде чем я смогла разгадать его намерения, он оторвал левую руку от руля и сдернул пресловутую шляпку с моей головы, причем не слишком нежно, а затем раздраженно запихнул ее в бардачок. — На самом деле ты довольно хорошенькая, — продолжал он. — Тебе вовсе не стоит строить из себя дурочку только для того, чтобы доказать свою независимость. А твоим гардеробом мы займемся более тщательно, как только приедем в Рахин.

Я сидела молча, потрясенная и обескураженная его ловким маневром, а также его высказанными намерениями в отношении меня. Я старалась сохранять спокойствие. Любое проявление гнева лишь подрывает мои позиции и дает ему преимущества, я это уже поняла, и у меня было угнетающее чувство, что ситуация уже, так или иначе, вышла у меня из-под контроля.

— Мне кажется, нам пора прийти к определенному соглашению, — начала я, собрав все свое достоинство. — Знаете, как вы уже, наверное, поняли, я не собираюсь вам позволить командовать собой или как-то влиять на мою жизнь. Так что если я и еду в Рахин, то только на таких условиях.

Мы подъезжали к провинциальному городку, и, оставив мою реплику без ответа, он свернул во внутренний дворик небольшого отеля. Затем, заглушив двигатель, повернулся и посмотрел на меня в упор. Глубоко посаженные глаза были непроницаемы, и я не имела ни малейшего представления о его мыслях, но вокруг него царила аура сконцентрированной силы, и я поняла, еще до того, как он заговорил, что, по крайней мере, эта битва безнадежно мной проиграна.

— Никола, тут не может быть никаких «если», ты совершенно точно едешь в Рахин. Ты хоть на минуту можешь представить, что, забрав тебя из-под такого надзора, как твоя тетя, и взяв на себя ответственность за твое будущее, я позволю тебе пуститься во все тяжкие только потому, что я, видите ли, тебе не нравлюсь? Просто запомни, что мне совершенно безразлично, как ты ко мне относишься. Ты можешь ненавидеть меня сколько твоей душе угодно, но в Рахине я — хозяин, и со временем ты это усвоишь. — Его губы подернулись в подобии улыбки. — Не сомневаюсь, тебе кажется невозможным воспринимать меня в качестве твоего опекуна, но, несмотря ни на что, я именно таковым и являюсь, и, как глава семьи, я намерен выполнять эту обязанность, нравится тебе это или нет.

Я проснулась и поняла, что моя щека прижимается к грубоватой твидовой ткани пиджака Рована. На какой-то момент я оставалась в том же положении, сонно осознавая, что он провел за рулем уже много часов и мы едем по ирландским просторам.

— Ну вот, наконец-то ты проснулась. — Рован бросил на меня быстрый взгляд.

Я, стряхнув остатки сна, резко отпрянула, напряженно прикидывая, сколько же часов кряду моя голова покоилась на плече Рована. Я уснула, когда мы проезжали охровые поля и пышные угодья местных фермочек. Иногда на дорогу выбегала забавная курочка или из-за изгороди садика застенчиво махал рукой какой-нибудь малыш. Теперь же наступили сумерки и пейзаж сильно изменился. Я сильно удивилась, когда увидела, что по обе стороны дороги тянутся высокие живые изгороди из фуксии. За ними простирались луга со множеством болотистых заплаток, которые выглядели как-то зловеще, вдалеке виднелись зубчатые горы, от которых расползался туман.

Неожиданный визжащий крик заставил меня в испуге снова прижаться к уютному плечу.

— Это всего лишь кроншнеп, — пояснил Рован. — Они очень редко встречаются, но каждый, кто здесь живет, хоть раз, но слышал их. Из-за их неестественных криков и возникла легенда о привидениях-плакальщиках, которые якобы предвещают смерть. Но тем не менее, я могу тебя заверить, — спокойно продолжал он, — в доме Делани нет привидений, которые вопят по ночам, хотя все остальные ирландские семьи могут похвастаться такой привилегией.

— Я бы не рискнула назвать это привилегией, — заметила я.

— Я почему-то так и думал, — согласился он, слегка усмехнувшись, — поэтому на первых порах все в Рахине покажется тебе немного странным. Но время все исправит, и ты приспособишься к тому, что у нас своеобразный образ мышления и жизни, хотя это потребует некоторого времени, как мне кажется.

— Но так как мое пребывание в вашем доме будет недолгим, надеюсь, этот вопрос отпадет сам собой, — холодно заявила я.

— А могу я узнать твои конкретные планы? — спросил он, сворачивая на перекрестке, и я мельком увидела впереди море, оно выглядело темным и бурным, с белыми барашками.

Не переваривая Рована Делани всеми фибрами души, я должна была признаться, что у меня пока не было конкретных планов. Но чтобы дать хоть какой-то отпор этому человеку, я ответила едким тоном:

— Мне нужно будет осмотреться. Наверняка для меня найдется какая-нибудь работа. Здесь в округе ведь есть другие семьи, кроме Делани?

— Милая моя девочка, ты хоть смотрела вокруг? — Мы проезжали небольшую деревушку, и он кивнул в сторону маленьких унылых светлых домиков со сломанными крышами, которые ютились вдоль дороги. — Ты правда думаешь, что обитатели этих домишек нуждаются в твоих услугах? Ну конечно, — продолжил он задумчиво, — есть семья Фицпатрик; они живут в большом ветхом доме, в нескольких милях от Рахина. У них восемь сорванцов-детей, которые носятся как полк солдат, и их последняя гувернантка покинула наши места с нервным срывом. Да, еще есть мисс Берк, она художница, рисует пейзажи, поэтому все время проводит вне дома, а досуг ее ограничивается посиделками в местном пабе. На самом деле, здесь есть несколько местных семей, но все они имеют веские недостатки для того, чтобы рассматривать их как потенциальных работодателей.

— Может, вы разрешите мне как-нибудь делать выводы самой?

Он усмехнулся, но эта усмешка была лишена юмора.

— Ну, хочешь ты или нет, но тебе придется осваиваться так или иначе.

Его нахальство лишило меня дара речи, и я судорожно подыскивала слова для достойного ответа, когда вдалеке показался силуэт замка. Он стоял высоко на утесе, и бледная луна слабо освещала башенки и бойницы, в то время как легкий туман скрывал нижнюю часть здания. Когда мы приблизились, то мне показалось, что это какой-то сказочный замок. Неожиданно для себя я даже воскликнула от восторга.

— Не строй романтических иллюзий относительно Рахина, — довольно резко посоветовал Рован. — Это очарование далеких стран… Здесь бывает довольно холодно зимой. Ужасные штормы налетают так неожиданно, и тогда море ведет себя ужасно.

Может быть, меня здесь и не будет зимой, подумала я. В любом случае даже Рован Делани, каким бы деспотом он ни был, не сможет держать меня здесь против моей воли.