Сто причин ответить «нет» - Елена Дженкинз

…Вечерний теплый ветер ласкал лицо, и она снова вспомнила прикосновения Криса. Может, зря не согласилась с ним встретиться?

С другой стороны, а зачем?

Она достала ключи из рюкзака и открыла дверь ветхого дома, который ютился в конце длинного блока. В жилище было три этажа, но хозяин сдавал лишь первый, с гостиной и кухней, а верхние два уровня использовал вместо склада. Уитни не спрашивала, что именно там хранится и почему хозяин запер на замок все комнаты, кроме ванной. Жилье дороже она все равно пока позволить себе не могла. Может, в следующем году, если дела пойдут лучше с рекламой.

Бросив рюкзак на пол у двери, Уитни понурила голову. На коврике лежало несколько писем: почтальон в дверную щель бросил.

Надо бы поднять.

Она через силу наклонилась и подобрала почту. Отнесла на кухню, положила на стол, сверля тяжелым взглядом…

Письмо. Еще одно. Прислал все-таки. Она сразу узнала рубленый почерк, которым был вписан ее адрес.

— Как же ты мне надоел. — Уитни стянула резинку с волос и помассировала голову. Налила стакан воды, вскрыла конверт, и на столешницу посыпались лепестки роз: светлые, потемнее, сухие и свежие. Привычно пробрало ознобом.

Цветоазбуку она к этому моменту выучила наизусть, поэтому легко прочла:

— И ты обязательно вспомнишь, что сама пригласила меня…

Да кто же ты такой, мальчик?! Стишок, может, и школьником написан, но пугал не по-детски.

— Я тебя не приглашала, — огрызнулась она и отправила письмо к остальным на небольшую деревянную полку, которая напоминала маленькое кладбище розовых лепестков. Небось, поэт их у мамы крадет, прямо из вазы, пока та завтрак готовит.

Расстегнув спортивную кофту, Уитни пролистала сообщения под новым постом в инстаграме, где демонстрировала рутину танцевальной тренировки, и сделала шаг в сторону гостиной.

Звонок в дверь раздался неожиданно резко. Уитни взвизгнула и закрыла рот ладонью. Давление подскочило, сердце трепыхнулось, пойманное в капкан собственного страха.

Мамочки. Кто бы это на ночь глядя?

Она прокралась ко входной двери и взглянула на небольшой монитор камеры внешнего наблюдения. Изображение рябило, но разобрать лицо гостя удалось. Уитни прислонилась лбом к холодному дереву и облегченно выдохнула, проворачивая ключ.

— Добрый вечер, мистер Тайсон.

— Добрый вечер, Уитни! — поздоровался хозяин. — Прости, что поздно, но я кое-какие вещи хочу забрать, если ты не против. Уезжаю из города до конца месяца.

— Конечно! — Довольная, что это не маньяк, она отступила, позволяя улыбчивому пожилому мужчине пройти в дом.

Мистер Тайсон прытко поднялся наверх с пустой спортивной сумкой, а вернулся с заполненной, прощаясь:

— Всего хорошего, Уитни!

— Удачной поездки!

Она вернулась на кухню, взбила в блендере соевое молоко с бананом и свекольным порошком, и усмехнулась. Дожилась. Дергаться начала, как ребенок при виде тени на стене.

— Пошел ты, поэт-неудачник! У тебя даже рифма никчемная, — сказала она стопке из четырех конвертов и отпила свекольного коктейля.

К обеду следующего дня Уитни с головой погрузилась в работу над клипом и перестала навязчиво бормотать про себя стишок. Она заказала капучино в кафе неподалеку от университета и бегло прочла новое сообщение в рабочем чате. Обсуждали поставку сахарного стекла для съемок. Сахарного стекла много не бывает. Но много — значит дорого.

От цен на стекло отвлек входящий звонок от Олсен. Неуклюже поправив наушник, Уитни ответила:

— Привет.

— Ну что?

— Пришло. И кажется, последнее. Смысл, по крайней мере, завершенный. Он придет, и я, оказывается, сама виновата. Какая пошлость.

— Обратись в полицию еще раз.

— Не с чем. Пока прямых угроз жизни не поступит, ничего нельзя сделать.

— А родители что говорят?

— Ничего. Я не стала беспокоить. Сама разберусь.

— Ясно, — вздохнула Олсен. — Мой совет прежний: Крис.

— Нет!!! — гаркнула Уитни, и продавец за прилавком подпрыгнул на месте, едва не расплескав кофе из бордового бумажного стакана, который как раз закрывал крышкой. — Погоди минуту, — пробормотала она в трубку и, приложив смартфон к карт-ридеру для оплаты, послала продавцу извиняющуюся улыбку. Забрала кофе и торопливо вышла на улицу, сворачивая в сторону факультета. Учебный год закончился, но Уитни встречалась в универе со своей рабочей группой. Технику для съемок и помещение там же выделили.

Олсен, которая терпеливо ждала, снова подала голос.

— Странно, — с сомнением произнесла подруга. — Мне показалось, вы с Крисом нормально общались на свадьбе Джун.

— Да. Он даже пригласил меня на свидание.

— Ого.

— Я отказалась, а он и не настаивал. Да и о чем нам говорить? Ни одной общей темы, кроме неудач в личной жизни.

— Он с тобой и личную жизнь обсуждает? — поразилась Олсен.

— Ну-у, да. Так получилось.

— Ничего себе. — Подруга замолчала, а Уитни отпила капучино, посыпанного горьким шоколадом, и вздохнула, вспоминая темные глаза Паркера.

— Обидно, что у него с Сиенной все настолько безобразно закончилось, но он еще найдет любовь.

— Это вряд ли. Не успеет, — загадочно ответила Олсен и с доверительной интонацией добавила: — Дело в том, что… кхм-кхм…

— Я вся внимание, — воодушевилась Уитни; она обожала чужие тайны.

— Мать поставила Крису ультиматум. Вернее, не так. Она сделала ему слишком заманчивое предложение. Если он женится до конца лета, то получит управление семейными финансами.

Дыхание сперло, и Уитни затормозила посреди тротуара, пока Олсен продолжала:

— Я уже месяц пытаюсь подобрать ему невесту, потому что сам он слишком занят. То еще дельце — искать жену для брата. В общем, я подумала, ты должна знать…

В сердце растеклось что-то горькое, вроде шоколада, и Уитни машинально облизала губы, ощущая эту горечь.

— Отвратительно. Он собрался жениться и забыл сказать мне об этом, прежде чем предлагать встретиться.

— Не похоже на него.

Уитни ехидно хмыкнула, мол, да неужели? — и сдвинулась с места, поправив рюкзак на плече.