Толлеус, искусник из Кордоса - Дмитрий Коркин

Согласно всем законам Искусства, мана из такого предмета должна утекать едва ли не быстрее, чем наполнять его. В подтверждение этому в истинном зрении прекрасно видно, как тонкие потоки маны просачиваются наружу. Однако дальше начинаются чудеса. Вместо того чтобы раствориться в окружающей среде, сбежавшая мана, закручиваясь петлями, снова всасывалась в… Толлеус решил про себя называть чародейский накопитель губкой.

Губки, абсолютно чуждые искуснику, были совсем крохотные. Но это не важно. Главное, что в Оробосе все-таки есть источники маны! Вот только где их взять? Старик подступился к хозяину лавки с расспросами, но чародей лишь презрительно кривил губы и с ненавистью смотрел на Толлеуса. Как будто искусник был злобным хулиганом, который зашел поиздеваться над добропорядочным человеком, или воришкой, пойманным на горячем. В конце концов старик понял, что ничего не добьется и даже рискует быть изгнанным вон из лавки. На этом он предпочел ретироваться сам.

Однако уходить было рано: очень уж хотелось исследовать чародейскую маногубку. Старик отловил уличного мальчишку и, вручив ему деньги, наказал купить в лавке светлячок. Его хоть в карман и не положишь, зато можно включать и выключать, пока мана не иссякнет. Да и запас ее у светлячка самый большой. Придется снимать источник маны с готового изделия, раз не удалось достать отдельно.

До постоялого двора Толлеус добрался к вечеру. Обед он пропустил и сейчас истово надеялся на горячий ужин. Миновав ворота, старик понял, что с ужином придется повременить. По двору туда-сюда сновали служки и постояльцы, тревожно ржали лошади: от конюшни мало что осталось – лишь дымящиеся угли. Пожар вспыхнул среди бела дня, огонь сразу заметили, но почему-то его никак не удавалось потушить. Только и смогли, что вывести обезумевшую от страха скотину.

Снедаемый тревожным предчувствием, старик слез с повозки и направился к пепелищу. Его Паук был там – утром перед поездкой Толлеус сам сгрузил его… Худшие опасения подтвердились: в золе искусник разглядел металлические части, почерневшие от копоти. От дерева не осталось ничего. Опустившись на колени, дрожащими руками старик стал рыться в горячих углях. Возможно, еще не все потеряно. Где-то здесь, в куче золы и закопченного железа должны быть амулеты. Пускай огонь их подпортил, но плетения внутри и все настройки наверняка сохранились. Скопировать их в новые заготовки будет несложно, благо искусник предусмотрительно сделал запас в Беллусе.

Амулеты нашлись. Причем многие даже в пригодном к использованию состоянии. Но пропал манокристалл. Сколько старик ни просеивал пепел между пальцев, самой дорогой вещи не было. Губы Толлеуса сжались – вполне возможно, пожар совсем не случаен. Всем известно, что оробосцы – мастера подлости.

Вскоре приехал давешний следователь. Внимательно выслушал рассказы очевидцев, пока его помощники оцепляли пепелище. Потом подошел к искуснику, долго буравил его взглядом и наконец порекомендовал возвращаться в Кордос, добавив:

– Вас кто-то очень сильно не любит. Нашему градоначальнику не хотелось бы объясняться с вашим послом, когда с вами что-нибудь случится.

Ну уж нет! Так быстро Толлеус никуда возвращаться не собирался. Еще полно времени, чтобы открыть тайны Оробоса. Какое-то внутреннее чувство подсказывало искуснику – они здесь, рядом.

Олитон. Отделение «Недремлющего Ока»

Валенус, возвращаясь в служебной карете на рабочее место, хмурил брови, отчего они сошлись в прямую линию, а на лбу появилась глубокая морщина. Пожар в центре города неслучаен, это совершенно понятно. Вообще неделя не задалась с самого начала, когда только пришла весть о кордосце, который привез полную телегу трупов. Искусник в городе – уже плохо. Потому что если он начнет буянить, придется выполнять задержание практически голыми руками, что просто нереально. Мечи и луки не в счет, а штатного чародея у крохотного олитонского подразделения «Недремлющего Ока» нет. Есть несколько амулетов, вот и вся чародейская поддержка. Они помогают в сыске, их силы хватит, чтобы при поддержке вооруженных оперативников пободаться со средним заклинателем чар. Однако этого будет явно недостаточно, чтобы скрутить искусника: у него совершенно другая защита и нет конструктов, против которых в первую очередь ориентированы амулеты. То есть, если называть вещи своими именами, инструкция предписывает совершить самоубийство, выполняя служебный долг.

Крохотная надежда, что проблем не возникнет и кордосец спокойно уедет, так же как приехал, не оправдалась. Кто-то хочет достать искусника, причем делает это весьма изощренными способами – через наемников, а теперь вот портит имущество. Мерно покачиваясь в карете под стук копыт, Валенус пытался вникнуть в смысл слов Толлеуса о големе-пауке. Насколько инспектор знал, искусники вообще не умеют строить големов. Но даже если это не так, разве проблема поднять нового, если прежний разрушился? Правда, старик говорил, что пропал какой-то архиценный манокристалл. То есть это такой важный искусный артефакт, без которого ничего работать не будет. Чтобы купить такой в Кордосе, нужно готовить даже не серебро, а золото. В Оробосе же его и вовсе не достать.

Карета замерла во дворе одноэтажного приземистого здания без изысков. Валенус тут же выскочил из нее и торопливо отправился в свой кабинет, продолжая размышлять на ходу. Искусник с неопечатанным жезлом едет на Турнир големов – тут не надо обладать тонким нюхом, чтобы почувствовать амбре большой политики. Заклятые северные друзья затеяли какую-то гадость. «Недремлющее Око», неусыпно присматривающее за агрессивным соседом, конечно, не дремлет, но бороться с искусниками не так-то просто. Похоже, над делом Толлеуса работают коллеги самого Валенуса из внешней разведки. Сам инспектор навряд ли сможет чем-то помочь. Скорее помешает. Так что инициативу ни в коем случае проявлять нельзя. Нужно доложить по инстанции и ждать конкретных распоряжений.

В небольшом кабинете молчаливо возвышались высокие стеллажи с папками, в которых хранились досье, дела, имперские указы и служебные инструкции. В самом центре на единственном свободном пятачке разместился большой стол. Окон в помещении не было, а у дверей всегда дежурил охранник, но, несмотря на это, на некоторые папки и на сам стол были наложены защитные проклятия. Далеко не каждый сотрудник мог безнаказанно взять эти документы.

Плюхнувшись на табурет, натертый до зеркального блеска задами его предшественников, Валенус вытащил из верхнего ящика амулет связи. Чтобы воспользоваться им, его необходимо согреть, поэтому старший инспектор крепко зажал предмет в ладонях, вдобавок еще стал дышать на него в надежде ускорить процесс. Наконец амулет ожил. Валенус понял это, потому как зрение вдруг отказало: вид кабинета уступил место сплошной черноте. Инспектор не без труда подавил подступающую панику, хотя пользовался амулетом не в первый раз и знал, что именно так и должно быть.

Прошло совсем немного времени, и из тьмы возникло изображение человека в новенькой форме бойца «Недремлющего Ока». Сам Валенус одет был просто и неброско, он не мог позволить себе ежедневно щеголять в парадном мундире. О его принадлежности к этой влиятельной организации говорила лишь небольшая эмблема глаза с красным зрачком на груди.