Контракт с Дьяволом - Майя Бессмертная

Пальцы деревенеют при каждом новом нажатии, отдавая болью в запястьях. Когда я, наконец, вымотавшись, решаю уже взорвать этот чёртов сейф, замок тихонько щёлкает.

— Наконец-то, — ворчу, засовывая руку внутрь.

Выхватываю лучом фонарика стодолларовые купюры. Азартно вытаскиваю их, убирая в свой чемоданчик.

— Чудесно! Этого мне вполне хватит на безбедное существование. Особенно, с последним повышением доллара.

Начинаю доставать всё, что подворачивается под руку. Сверху, в маленьких бархатных коробочках, лежат кольца. Все сплошь сделаны из золота высокой пробы. Они сияют и переливаются при тусклом свете моего карманного фонарика.

Следом вытаскиваю большую плоскую шкатулку. На тёмно- синем бархате лежат изумительно сделанные колье, сплошь усыпанные бриллиантами.

Моё женское сердце начинает бешено стучать, делая кульбит. Но это брать слишком опасно — можно не найти рынок сбыта, ведь связей в криминальных кругах у меня практически не осталось.

Да и не планировала я вновь становиться на эту скользкую дорожку. Вот только украду диадему для Касьянова, и покончу со своей профессией, выбросив свой чемоданчик.

Аккуратно шарю рукой по дну сейфа — больше ничего. Как же так? С досадой, беру фонарик, и освещаю нутро железного, встроенного в стену, ящика. Яркий луч выхватывает из сумрака какую-то небольшую коробочку, сделанную из тёмно-бордового бархата, у самой дальней стенке сейфа.

— Вряд ли это она.

Сквозь зубы вырывается хриплый смешок. Понимаю, что война ещё не выиграна, несмотря на обилие трофеев.

Быстро открыв находку, я морщу свой носик — это, действительно, не диадема. Большая, сантиметров пять в длину, брошь, сделанная из чистого золота отличной пробы. Блеск ювелирному изделию придают множества бриллиантов, которыми щедро усыпано ювелирное изделие. Оно сделано в виде трёх, переплетённых между собой, тюльпанов. Сами бутоны усыпаны розовыми бриллиантами, а стебли — мелкими, зелёного оттенка.

Я даже боюсь представить стоимость этой красоты!

Ведь и розовые, и зелёные бриллианты — чрезвычайно редки. Это, так называемые, фантазийные оттенки. Да с продажи этой броши можно жить безбедно до конца жизни!

Не в силах сдержаться, я вытаскиваю брошь из коробочки, и аккуратно прикалываю её себе на кофточку. Сердце предательски ёкает от такой красоты. Заходится в смертельной свистопляске.

Не стану продавать её, оставлю себе, на память об этом приключении.

Разозлившись, начинаю выдвигать ящики стола — ничего, кроме разнообразных бумаг. Возможно, там есть интересные документы, но мне не до этого — скоро начнёт светать, и мне будет сложно выбраться из подъезда незамеченной.

Тем более, Лёха скоро проснётся от действия снотворного. И тогда мне точно не поздоровится.

Надо ускоряться.

Выйдя из кабинета, подхожу к закрытой, белоснежной двери. Распахиваю створку и внимательно оглядываю интерьер спальни Ярославцева.

Кусочек полной белой луны в этот момент высовывается из-за туч, освещая мужскую спальню. Чудесно! Можно не привлекать внимание фонариком — и так всё довольно-таки хорошо видно.

Центральное место в комнате занимает огромная кровать. По обеим сторонам от неё стоят небольшие тумбочки на длинных, витиеватых ножках. Краска заливает лицо — огромная картина с изображением обнажённой женщины занимает центральное место в спальне. Приковывает взгляд своей натуральностью.

— Какое-то тут всё пошлое. — С раздражением цокаю языком. Скорее всего, бизнесмен — холостяк, меняющий дам, как перчатки.

Презрительно оглядываюсь по сторонам, поднимая глаза наверх — абсолютно зеркальный потолок только подтверждает мои подозрения. Наверное, этот дамский угодник любит пялиться на себя в зеркало во время секса. Фу, он ещё и нарцисс!

Испытывая непонятную дрожь во всём теле, я аккуратной поступью шагаю по пушистому ковру. Выдвигаю ящик правой прикроватной тумбочки. Отшатываюсь как от удара.

— М-да уж.

В небольшом ящичке лежат настоящие наручники с ключом, кружевная маска с наклеенными серебристыми пайетками, и чёрная кожаная плётка.

Фу-фу-фу! Испуганно задвигаю ящик.

Господи, ну почему я, хотя бы в интернете не глянула, в чью квартиру собираюсь? Мне хватило досье Касьянова, в котором было небольшое по размерам чёрно-белое фото ювелира.

А вдруг, он вообще маньяк?

Я вообще, почему-то думала, что Ярославцев — довольно-таки пожилой. Мне в мозгу представлялся дядечка с седыми волосами и в огромных очках с толстыми стёклами. А тут такие сюрпризы.

Если бы мужчине было за пятьдесят, то, скорее всего, в тумбочках я должна была обнаружить обычный набор пенсионера — валокордин, корвалол, мазь от геморроя.

Ну, чем там ещё страдают пожилые люди?

Или, даже будь он ходок, то хотя бы таблетки для повышения потенции. А тут — ни намёка на подобные лекарства.

Я сразу себе представила обнажённых девушек, которых Вадим Сергеевич хлещет плёткой, а они извиваются в экстазе.

Ох.

Нет, мне нужно выкинуть эти мысли из головы! Какая мне разница, чем он тут занимается? Мне бы быстрее найти диадему, и скрыться.

Волнение зарождается в душе, но я упрямо двигаюсь по спальне, обходя каждый уголок. Ощущаю полный вакуум в голове от всего происходящего. До боли прикусываю нижнюю губу, возвращаясь в реальность.

Нет уж, Вика. Нужно собраться с духом и найти эту чёртову диадему!

Виктория

Обогнув кровать, подхожу ко второй тумбочке. Аккуратно выдвигаю ящик, как будто там может находиться какое-нибудь опасное животное.

— Господи! — Вскрикиваю, задумчиво пялясь на початую коробку презервативов с яркой надписью «размер XXL» и баллончик со смазкой.

С раздражением захлопываю ящик тумбочки, отпрыгивая на середину комнаты. Ярославцев-то, шалун, оказывается.

Главное — убраться из его квартиры как можно скорее. Не дай Бог встретиться с ним в его спальне. Попробовать на себе все его замысловатые штучки.

Так что надеюсь, он задержится в Дубае подольше. Даст мне возможность как следует разжиться сувенирами.

Оглядываюсь — у другой стены стоит огромный шкаф-купе, а рядом висит небольшое зеркало в золотой ажурной раме. Повинуясь своей интуиции, делаю шаг к зеркалу. Отодвигаю его в сторону.

Замираю, покрываясь коркой льда. Воздух становится вязким как манная каша. Насыщенным озоном от переизбытка чувств и усталости.

Пальцы дрожат, переставая слушаться. Кислорода категорически не хватает. В глазах пляшут чёрные мушки, но я упорно продолжаю щёлкать отмычкой в цилиндре. Тихий щелчок разносит тёплую патоку по венам, заставляя сердце замереть от предвкушения.