Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала - Алекс Громов

Твой друг Павел.

Вскоре после отправки этого письма погиб и сам Павел Жуков. Георгий узнал о его судьбе только по окончании Гражданской войны…

11 июня 1921 года был издан приказ Полномочной комиссии ВЦИК «О начале проведения репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей». Согласно этому приказу, подписанному Антоновым-Овсеенко и Тухачевским, разрешалось расстреливать без суда и следствия всякого человека, отказавшегося назвать большевистским уполномоченным свое имя. Если в доме находили спрятанное оружие или обнаруживали скрывающегося участника восстания, надлежало на месте расстрелять старшего из трудоспособных мужчин проживавшей в этом доме семьи. Такая же кара полагалась тем, кто укрывал родственников повстанцев или держал у себя их вещи. Дома повстанцев предписывалось сжигать или разрушать иным способом.

На следующий день Тухачевский приказал использовать против скрывающихся в лесах повстанцев химическое оружие, «чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось».

5 марта 1921 года рано утром недалеко от села Вязовая Почта разведка неожиданно наткнулась на отряд повстанцев в несколько тысяч сабель. Полк был поднят по тревоге, и вскоре начался бой. В тот день Жуков дважды чуть не погиб – под ним были убиты две лошади, и от верной смерти командира эскадрона оба раза спасала личная храбрость в рукопашной схватке и подоспевшие на помощь товарищи.

Именно в те напряженные дни Георгий Жуков встретил свою будущую жену Александру Зуйкову. Свидетелем их первой встречи оказался тот самый Антон Янин, который не так давно знакомил Жукова с Марией Волоховой.

Они остановились переночевать в доме священника и сидели за ужином, когда Георгий внезапно напрягся и прошептал: «За печкой кто-то прячется». Встал и гаркнул:

– А ну, вылезай!

Оказалось, там притаилась хорошенькая девушка, которая испуганно пролепетала, что она, мол, поповна. Но впоследствии в официальных данных не было упоминания о каком-либо родстве с лицами духовного звания у первой супруги Георгия Жукова.

«Родилась она в 1900 году в селе Анна Воронежской области, – рассказывала дочь маршала Эра Георгиевна, – в многодетной семье агента по продаже зингеровских швейных машин Зуйкова Дия Алексеевича. Имя Дий дал сыну его отец, волостной писарь, встретив это редкое имя в каких-то бумагах. Жили бедно. Но маме удалось закончить гимназию, а затем учительские курсы. Недолго проработав в деревенской школе, она встретилась с отцом, отряд которого в те годы был направлен в Воронежскую область для борьбы с бандой Антонова, и в 1920 году стала его женой».

…Георгий засмеялся и позвал незнакомку к столу. Потом выяснилось, что зовут ее Александра и она учительница в сельской школе. Жуков недолго думая зачислил приглянувшуюся ему девушку к себе в штаб, сказав Янину: «Жалко девку. Все равно убьют, война ведь. Пусть лучше будет у нас писарем в эскадроне».

Борис Соколов в книге «Неизвестный Жуков», ссылаясь на слова Эры Георгиевны, приводит более драматическую, но в то же время и более романтическую версию знакомства Георгия и Александры: «Однажды нашу маму стали преследовать несколько красноармейцев, и отец ее защитил. Понравились они друг другу с первого взгляда и больше уже не расставались».

Дочь маршала со слов матери рассказывала, что «отец спрашивал с нее так же строго, как и с других бойцов. А однажды муж-командир чуть не отправил жену на гауптвахту. Лишь в последнюю минуту сменил гнев на милость».

Но война войной, а любовь любовью, которая, впрочем, была омрачена трагическим происшествием. Тяготы походной жизни – «часами тряслась в разваленных бричках, тачанках, жила в нетопленых избах. Перешивала себе гимнастерки на юбки, красноармейские бязевые сорочки – на белье, плела из веревок «босоножки»…» – привели к тому, что Александра потеряла нерожденного сына.

* * *

В конце лета 1921 года эскадрон Жукова участвовал в подавлении последних очагов восстания. В это время произошел случай, который мог стать трагическим, но обернулся курьезом: «Преследуя банду, мы неожиданно столкнулись с двумя бронемашинами, которые выскочили из соседнего села. Мы знали, что банда не имеет броневиков, а потому и не открывали по ним огонь. Однако броневики, заняв выгодную позицию, повернули в нашу сторону пулеметы. Что за оказия? Послали связных. Оказалось, что это наши, и в головной бронемашине сам И. П. Уборевич. Узнав об уходе банды в направлении леса, он решил перехватить ее на пути…» Так вот и познакомился Жуков с Уборевичем, с которым ему впоследствии доведется служить вместе в Белорусском военном округе.

31 августа 1922 года вышел приказ Реввоенсовета Советской республики, согласно которому командир 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады Жуков был награжден орденом Красного Знамени. В приказе говорилось: «Награжден орденом “Красного Знамени” командир 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады за то, что в бою под селом Вязовая Почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 г., несмотря на атаки противника силой 1500–2000 сабель, он с эскадроном в течение 7 часов сдерживал натиск врага и, перейдя затем в контратаку, после 6 рукопашных схваток разбил банду».

Но Гражданская война заканчивалась. Наступало время мирной жизни, в которой тем не менее все равно оставалось место для провозглашенного когда-то Лениным принципа «революция лишь тогда чего-то стоит, если она умеет защищаться».

После окончания Гражданской войны среди первоочередных задач советского правительства было создание регулярной Красной Армии. С одной стороны, началась массовая демобилизация – и из армии ушли кадровые бойцы и командиры. С другой стороны, в этом был и плюс, как писал Жуков, «в армии оставались в основном те, кто в соответствии с наклонностями и способностями решил посвятить себя военному делу». Началась разработка единой военной доктрины, организация подготовки военных кадров, работы по перевооружению и созданию технических подразделений – пулеметных, артиллерийских, автоброневых, авиационных частей.

Тем временем в РКП(б) продолжались дискуссии о том, стоит ли сохранять кадровую армию, не лучше ли заменить ее народной милицией. Против этого рьяно выступал сторонник кадровой армии Фрунзе. В конечном итоге агитация против регулярной армии была признана «неправильной и практически опасной для настоящего момента».

Командир 39-го Бузулукского кавалерийского полка 7-й Самарской кавалерийской дивизии Г. К. Жуков. 1923 год

С июня 1922 по март 1923 года Жуков служил командиром эскадрона 38-го кавалерийского полка, а затем заместителем командира 40-го кавалерийского полка 7-й Самарской кавалерийской дивизии. По его словам, он многому научился у опытных командиров Димитрова и Косенко. Хотя условия были нелегкими: «Благоустроенных казарм, домов начальствующего состава, столовых, клубов и других объектов, необходимых для нормальной жизни военного человека, у большинства частей Красной Армии тогда не было. Жили мы разбросанно, по деревням, квартировали в крестьянских избах, пищу готовили в походных кухнях, конский состав размещался во дворах».