Вторая попытка Колчака - Вячеслав Коротин

– Са-аш, очнись! – жена подбежала и обняла своего мужа. Офицер не мог не ответить тем же. Господи, каким нежным и хрупким чувствовалось её тело при этом недолгом объятии!

– Здравствуй, Сонечка! Извини, что без предупреждения, но всё случилось так неожиданно…

– Что-то случилось? – отпрянула супруга. – Что?

– Ничего особенного, – попытался придать своей физиономии нейтральное выражение муж. – Где Славка?

– Спят после прогулки. И Слава, и Маргарита. Ты проголодался?

– Нет, спасибо. Пару часов вполне себе обойдусь.

– Так что случилось? – на лице жены читалось нешуточное беспокойство. – И не надо меня обманывать, я не первый год за тобой замужем. Если бы «ничего особенного», то Эссен тебя бы к нам не отпустил.

– Да… Стыдно сказать – свалился за борт при коордонате. И головой ещё при этом приложился. Вот на обледенелой палубе в Северных морях или в Артуре ни разу не поскальзывался, а тут… Извини, Сонечка, иногда амнезия теперь случается, так что не удивляйся, если чего-то не вспомню…

– Господи! – всполошилась жена. – Сейчас как себя чувствуешь? Пойдём в дом!

– Да пойдём, конечно, – Колчак поднял с земли портфель, стоявший поодаль матрос поспешил поднести ему второй. Его немедленно подхватила Софья.

– Дорогая, я себя уже очень хорошо чувствую, – возмутился Александр. – Уж два портфеля-то я донести до дома способен. Спасибо, братец! Можешь возвращаться на эсминец.

Дача совсем не напоминала то, что обычно представляют в качестве места отдыха «кровопийц народных тех времён» – капитан первого ранга арендовал для своей семьи на лето одноэтажное строение в четыре комнаты: спальня, детская, столовая и комната прислуги, вернее, комнатёнка. Плюс кухня и санузел.

– Кофе будешь?

– Спасибо, родная, выпью, пожалуй. Ты со мной?

– Что «с тобой»? – не поняла жена.

– Кофе выпьешь, – улыбнулся Колчак. – Составишь компанию?

– Конечно. Потерпи десять минут. Можешь покурить пока на террасе.

– Я не курю… Уже пять дней, – поспешил поправиться Александр, увидев удивлённое лицо жены. – Надеюсь бросить совсем.

– Саня, – супруга была просто ошарашена, – ты серьёзно? Выдержишь?

– Постараюсь, солнышко, – не так это и трудно, оказывается. Я жду свой кофе и свою жену!

Пока Софья кулинарствовала, Колчак попытался попридумывать ещё хоть что-нибудь, чем сможет помочь Флоту и России в грядущей войне. И кое-что надумал: глубинные бомбы – идея-то проста как блин. Бочка с взрывчаткой и взрыватель, срабатывающий при определённом нажиме. Технически, конечно, повозиться придётся, но, главное, принцип – и уже в первые годы войны эсминцы будут не просто палить по вражеским субмаринам совершенно неэффективными и дорогими ныряющими снарядами, а, проходя над местом предполагаемого нахождения подлодки, сбрасывать на неё десятки, а то и сотни килограммов взрывчатого вещества, которое превратится в стремительно расширяющиеся газы на заданной глубине. И они шибанут гидравлическим молотом по пока ещё очень слабым корпусам немецких лодок. Хотя это сложновато при нынешних технических возможностях… Значительно проще приделать к бомбе поплавок на шнуре: когда она утонет на заданную глубину, сопротивление поплавка активизирует взрыватель, и всё…

– С кардамоном, как ты любишь, – вышла на террасу супруга с подносом. – Коньяк к кофе не предлагаю – рановато пока, но булочки Тереза Генриховна испекла сегодня чудесные. Ещё тёплые, попробуй!

Аромат от кофейника распространялся действительно очень приятный и не совсем привычный. Ну что же – попробуем с кардамоном.

Оказалось на редкость вкусно. А булочки, хоть Колчак уже давно весьма прохладно относился к всевозможным мучным изделиям за исключением просто хлеба, были чудесны.

– Саня, в самом деле всё в порядке? – обеспокоено посмотрела на мужа Софья Фёдоровна.

– Всё хорошо.

– Не скажешь по тебе – мрачный, задумчивый. Всё-таки в семью вернулся. Две недели не виделись. Мог бы хоть изобразить радость.

– Сонечка, милая, я действительно очень рад тебя видеть. И детей обнять не терпится, но не будить же их? И мы будем все вместе ещё целую неделю как минимум…

– Вот это-то меня как раз и удивляет в первую очередь, – жена пристально посмотрела на Колчака. – Я не первый год за тобой замужем. И если Николай Оттович отпустил тебя летом на целую неделю к семье, то, значит, произошло что-то очень серьёзное. Что?

– Папа! – спас положение звонкий мальчишеский голос.

В дверном проёме стоял мальчишка лет четырёх-пяти и спросонья щурился на летний день.

– Славик! – вскочил ему навстречу Колчак. – Иди ко мне!

Пацанёнок взвизгнул от восторга и затопал босыми ногами по дощатому полу. Несколько секунд, и он повис на шее у отца.

– Ну, здравствуй, сынок!

– Здравствуй, папочка, а когда мы поедем кататься на лодочке, ты обещал, что, когда приедешь, то покатаешь меня! – никаких пауз в этой фразе не было, ребёнок выдохнул её за раз. Колчак вспомнил, что действительно дал своему сыну слово по поводу морской прогулки при прощании, и тот ждал исполнения маленькой, но такой заветной мечты всё это время.

– Конечно, покатаю! – благо, что Александр Васильевич прекрасно помнил, что рядом с пирсом, к которому приставала шлюпка с «Буракова», имелся прокат лодок.

– Только после обеда, Слава, – вмешалась мать. – Покушаешь, и поедем. Рита проснулась?

– Мама-а-а! – из дома в качестве ответа донёсся ещё один детский голосок.

– Ну вот и наша спящая красавица очи свои открыла, – улыбнулась Софья. – Пойдём к ней?

Маргарите Колчак уже минуло полтора года, то есть как бы говорить она уже начала, но несведущий человек в её языке разбирался с трудом.

– Ись – папа писёй! – радостно прощебетала кроха, вскочила в кроватке и, лучезарно улыбаясь, протянула руки к отцу. Что означало «ись», Александр не понял, но немедленно подхватил на руки кучерявого ангелочка, который просто светился от счастья.

– Здравствуй, доченька, как поспала?

Просто удивительно, до чего приятно пахнут маленькие дети. Даже когда они едят не только молоко и прочие до невозможности диетические продукты. Колчак просто зажмурился от удовольствия, вдыхая запах детской кожи, когда прижал к себе девочку.

– Хассе пая, – мурлыкнула дочь, крепко обхватывая нежными ручками папину шею. – Пи-пи!

– Ну, тогда иди к маме, – протянула руки Софья. – Давай, давай! Папа никуда не денется, пойдём со мной «пи-пи».

– Папа! – просто удивительно, как быстро меняются детские эмоции и выражение милых мордашек вместе с этим. Крошка, кажется, уже была готова расплакаться.

– Мне с тобой нельзя, доченька, – улыбнулся Александр. – Но я тебя жду здесь, обещаю!