Младший научный сотрудник 2 - Сергей Тамбовский

я, — квартирный вопрос его так испортил, получается…

— Слушай, — непринуждённо перепрыгнула она на другую тему, — я вот всё думаю про ту большую кошку на дереве…

— Про рысь что ли?

— Да, про неё — почему она на нас не напала? Загрызла бы обоих, запросто…

— Лето же на дворе, — отвечал я, — еды вокруг полно, с голоду она явно не умирала. А так-то дикие звери на людей очень редко нападают без веских причин — если только ранишь кого-то или наступишь невзначай. Или если детёныш рядом будет, тогда уж пощады не проси. А так они считают людей чем-то вроде больших сумасшедших животных и связываются с ними очень редко.

— Оригинальное приключение было, — сформулировала она наконец законченную мысль, — у меня таких в жизни не случалось.

— Какие твои годы, — нашёл я в себе силы, чтобы пошутить, — ещё случатся.

— И люди, я слышала, говорили про смерч, что рядом с нашей общагой был, — продолжила она, — говорили, что он тебя как-то зацепил.

Я доел мороженое и сказал, что пора в зал идти, а то сейчас двери закроют — а про смерч я потом расскажу. Мы и прошли в зал, билеты у нас были в середину куда-то, свободных мест хоть отбавляй было, мы и уселись с краю, чтобы никому не мешать и нам чтобы не мешали.

Сначала, как это водилось в СССР, запустили журнал — в виде исключения это оказались не дежурно-унылые новости дня, а совсем даже детский киножурнал Ералаш. Который пада-пада-пам и «мальчишки и девчонки, а также их родители». Показали 31-й выпуск, где значились такие эпизоды, как «Сила есть ума не надо», «Как пройти к Большому театру» и «Приключения трех мушкетеров в России». Зал живо реагировал на творчество Бориса Грачевского, Нине, кажется, тоже понравилось.

А затем без пауз начался тот самый приключенческий фильм про то, как в Новой Зеландии искали ценности с упавшего во время Второй мировой американского самолёта. Кино без претензий и без звёзд, но с массой приключений, погонь и прочего экшна. Лично мне было слегка скучновато — развлекался, обнимаясь с Ниной (а она не возражала). По окончании вышли под совсем уже стемневшее небо Нижнереченска и она сказала:

— Нормальная киношка, спасибо тебе, Камак, что пригласил.

— Давай провожу, — предложил я, — а то время-то позднее, мало ли что…

— Проводи, конечно, — быстро согласилась она, — я тут недалеко живу.

И мы пошли вглубь микрорайона, состоявшего в основном из бараков времен построения развитого социализма. Бревенчатых, основательных, но бараков же… кстати это слово к нам из итальянского языка пришло, там оно звучит как «баракка» и означает «хижину» — когда и почему оно перетекло к нам, это тайна, покрытая мраком.

— Ну вот тут я и живу, — с грустью махнула рукой Нина в сторону очередного, двадцатого, наверно, по счёту барака от кинотеатра.

Я было хотел поцеловать её на дорожку, но не успел, потому что от стены соседнего здания вдруг отделилась тень, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении Витей-Витюней… да-да, тем самым техником, которого позавчера у нас в отделе исключили из комсомола. За продажу краденых транзисторов и микросхем.

— Что, суки, — сказал он замогильным голосом, — не ждали?

В руке у него я узрел прут арматуры длиной примерно с полметра, поэтому ответ мой был очень обтекаемым:

— Привет, Витя. Почему не ждали — очень даже ждали, вот только что про тебя говорили, — быстро соврал я.

— Да? — он даже опустил арматуру от неожиданности, — и чего наговорили?

— Что по беспределу с тобой обошлись, — продолжить врать я, — можно было б для начала и выговором обойтись.

— Врёшь ты всё, — взял себя в руки Витя, — сосались вы и кроме как про друг друга ничё и не говорили, — арматурина опять вернулась в боевое положение, — ща я вас отучу своих товарищей загонять под шконку, — и он пару раз махнул прутом влево-вправо, со свистом рассекая вечерний воздух.

— Ты погоди палкой-то махать, Витя, — попытался я выехать на чистом базаре, — ты лучше вспомни, что я один против тебя не голосовал.

— А это ты выделывался, гнида, — сообщил он мне с коротким смешком, — чистеньким хотел остаться.

— Сам посуди, — продолжил я, — перед кем мне там выделываться было? Перед Ишаченковым что ли? Я же на собрании ясно сказал, что не хочу портить тебе жизнь…

— Заткнись, тварюга, — перешёл он на повышенные тона и перебросил арматурину из правой руки в левую, а потом обратно.

Я, видя такой настрой этого урода, закрыл собой Нину, шепнув ей по ходу дела, чтоб она ноги делала, а сам принял боевую стойку, которую я единственную запомнил из своих занятий чань-цюанем — мабу или поза всадника, ноги шире плеч, стопы вперёд, полуприсед с бёдрами параллельно земле, руки сжаты в кулаки на поясе.

Нина всё быстро схватило и медленным шагом стала удаляться, не поворачиваясь, впрочем спиной к этому психу, а Витёк проводил её непонимающим взглядом и переключился на меня. Прут просвистел мимо моего носа слева направо — я отклонился назад и одновременно сделал пару шагов туда же. Второй удар был с другой стороны, почти достал он меня, пары сантиметров не хватило. А вот третий замах у него вышел хилым, так что мне удалось перехватить арматуру левой рукой… больно-то как, блин, содрал кожу на ладони, но прут не выпустил, а вернул его полукругом в обратную сторону — Витя его не выпустил, хотя надо было бы, поэтому его плечо последовало за прутом и он грохнулся на землю. А прут у меня в руках остался.

— Вот теперь поговорим, — сказал я, махая в воздухе этой ржавой арматурой, — чё сказать-то хотел, давай вываливай.

Витя посидел на земле, выплёвывая все ругательства, которые узнал к своим 20 годам, а потом встал и пошёл куда-то вдаль, размазывая слёзы по грязным щекам.

— Ещё раз рыпнешься, — напутствовал я его, — я тебе руку сломаю, дебилу.

А тут и Нина прибежала, и даже не одна, а с каким-то мужиком.

— Спасибо, конечно, — сказал я, выбросив прут в кусты, — но я вроде сам справился.

Мужик пожал мне руку и представился Женей.

— Это мой отчим, — пояснила Нина, а он добавил, — ну ты шустрый парень — я бы против такой железяки не устоял бы…

— Жизнь такая, — пояснил я, — приходится шустрить, а потом добавил, — ну я сдаю Нину с рук на руки, в целости и сохранности. Акт сдачи-приёмки подписывать уж не будем…

Мы пожали друг другу руки, и они вдвоём скрылись в одном из подъездов этого барака, а я побрёл на трамвайную остановку. А утром на службе я довёл до нужных кондиций две радиотелефонные трубки и понёс их показывать руководству.

— Вообще-то, — сказал Бессмертнов, рассмотрев моё творчество под лупой, — на использование радиочастот надо получать разрешение сам знаешь где.

— Не знаю, но догадываюсь, — отвечал я, — но вы же мне поможете с этим разрешением?

— Куда ж я денусь, — вздохнул начальник, — результат не гарантирую, но запрос сделаю. Что там с СМ-ками? — перепрыгнул он на другую тему.

— Что им сделается, — отвечал я, — стоят, как вкопанные, диски крутятся, лампочки моргают, вентиляторы дуют.

— Ты мне Ваньку-то тут не валяй, — строго сдвинул он брови, — завтра у нас ответственный эксперимент, всё должно работать, как часы.

— Это смотря какие часы взять, — парировал я, — если Зарю какую-нибудь или Восход, то они иногда совсем работать отказываются.

— Как швейцарские часы, — угрюмо отбил мой удар Бессмертнов, — Омега или Лонжин. Профилактику сделал?

— Так точно, тщ начальник, — сделал под козырёк я. — Вчера все контакты протёрли с Сергеем.

— Ещё раз протрите, с отметкой в журнале — чтоб потом претензий у физиков не было.

Я было повернулся уходить, но он притормозил меня.

— А что это ты там предлагал Наумычу на днях?

— Так радиотелефон и предлагал, — я не захотел раскрывать всех своих секретов.

— Вот он тут мне твои каракули передал, — и Бессмертнов вытащил из ящика стола мои заметки про игрушки, — это что ещё такое?

— Так игры, Александр Сергеич, — отвечал я, — компьютерные игры… не прямо вот готовые изделия, а черновые эскизы.

— И зачем они нам в институте прикладных физических проблем? — строго спросил он.

— Времена меняются, Александр Сергеич, — принялся объяснять я, — люди тоже. Очень скоро именно эти вот штуки будут крайне востребованы на рынке.

— На каком рынке? — не понял он, — на колхозном?

— Не, — покачал головой я, — хотя и на колхозном тоже. В данном конкретном случае слово «рынок» тут означает совокупность процессов и процедур, обеспечивающих обмен отдельными товарами и услугами между