Иллюзия. Цена - жизнь - Николай Лузан

Одной Абхазии им показалось мало, и 2 июля 1918 года войска под командованием генерала Г. Мазниева (Мазниашвили), которого в 1916 году после ранения выхаживали в царскосельском лазарете великие княжны, перешли реку Псоу, вторглись собственно на территорию России и захватили Адлер.

Легкий успех прибавил нахальства Г. Мазниашвили. Грузинская армия, опираясь на мощь германских штыков, продолжила вторжение вглубь российской территории. 5 июля ее части вошли в Сочи, 27-го — в Туапсе, а затем, перебравшись через Гойтхский перевал, заняли станицу Хадыженскую и остановились в сотне километров от Екатеринодара (Краснодара) — столицы Кубанского казачьего войска. Ее потери составили несколько десятков человек. Связано это было отнюдь не с полководческим талантом Г. Мазниашвили, а с тем, что в далекой Москве, задыхавшейся в кольце фронтов, и в Ростове, где верховный главнокомандующий Добровольческой армией генерал А. Деникин готовился сокрушить большевиков, было не до него.

Возмущенные подобным вероломством вождей «демократической Грузии», кричавших на каждом углу о свободе и национальном самоопределении, лидеры Белого движения на юге России генералы А. Деникин, М. Алексеев и А. Лукомский требовали от правительства Н. Жордании прекратить агрессию. Эти призывы остались без ответа, и тогда А. Деникин попытался оказать давление на грузинских вождей через своих союзников — британского генерала Томпсона и полковника Стокса, состоявших при Ставке верховного главнокомандующего Добровольческой армией. Но те повели свою игру — торопили генерала А. Деникина с наступлением на Москву и в то же время позволяли генералу Г. Мазниашвили захватывать в тылу Добровольческой армии исконно русские земли.

Невольно эту позицию британской стороны выдал министр иностранных дел Грузии Е. Гегечкори (родной дядя жены Лаврентия Берии — Нины Гегечкори, сменившем на этом посту А. Чхенкели. — Авт.). На переговорах с русскими генералами, которые пытались добиться от него вразумительного ответа: на каком основании земли Сочинского округа должны отойти к Грузии, Е. Гегечкори, припертый ими к стенке, ничего другого в оправдание действий грузинской армии не мог сказать и твердил: «…англичане с этим согласны. Англичане согласны».

Деникин негодовал и требовал от грузинской стороны освободить незаконно занятые территории. И тогда Н. Жордания и Е. Гегечкори решили надавить на него с другой стороны. Ими было инспирировано повстанческое движение зеленых и красно-зеленых в тылу Добровольческой армии. Штаб повстанцев разместился в Гаграх, а его руководители пользовались полной военной и финансовой поддержкой грузинских правителей. Те не скрывали этого и бесцеремонно шантажировали А. Деникина тем, что, если он признает за Грузией Абхазию и территории от Сочи до Туапсе, помощь этому полуразбойничьему воинству будет прекращена. Русский генерал на такую сделку пойти не мог.

Уверенные в своей безнаказанности меньшевистские вожди после столь «блистательного» блицкрига на Черноморском побережье принялись «устанавливать демократию» у других соседей. У Армении они отвоевали ее исконные земли — Лори и Ахалкалаки, а потом позарилась на Борчалинский уезд Азербайджана. Собственных сил уже не хватало, и тогда они позвали на помощь германские войска.

С особой жестокостью грузинские карательные отряды бесчинствовали на территории нынешней Южной Осетии. Так называемая красная гвардия под командованием Д. Джугели, получившая в свое распоряжение значительную часть вооружения от бывшего Кавказского фронта русской армии и во главе которой стояло значительное число командиров с уголовным прошлым, со свирепостью восточных сатрапов обрушились на осетин. От многих сел они не оставили камня на камне. Около 15 тысяч человек, почти четверть тогдашнего населения Южной Осетии, были расстреляны или сожжены в собственных домах.

Свою захватническую политику меньшевистские вожди тут же попытались узаконить, выпустив карту «Великой Грузии», в которую, помимо Абхазии с Южной Осетией, включили и исконно российские территории — земли Сочинского округа, и потом представили ее на Парижской мирной конференции. 1 мая 1919 года в ходе ее проведения генерал И. Одишелидзе, представлявший интересы правительства Н. Жордании, эти притязания Грузии на российские земли, помимо карты, обосновывал голословными заявлениями о том, что «…вся полоса побережья до Анапы и устья реки Кубань принадлежала в XI–XIII веках Грузии». В конце своей пламенной речи он договорился до того, что объявил Сочи «.чисто грузинским городом, а весь Черноморский округ — «древней грузинской провинцией» (Черноморский округ занимал площадь от Анапы до Гагры и до 1864 года был населен шапсугами, убыхами, адыгами и другими горскими племенами, позже эти земли осваивали колонисты: русские, украинцы, эстонцы, немцы. В исторических документах помимо этих племен упоминаются древние греки, римляне, византийцы, но никак не грузины. — Авт.).

25 сентября 1918 года в Екатеринодаре (Краснодаре) с участием командования Добровольческой армии, грузинской стороны — ее представлял министр иностранных дел Е. Гегечкори, абхазской — ее представляли члены высшего органа власти — Абхазского народного совета состоялось совещание. Оно было связано с действиями грузинских войск и германского экспедиционного корпуса в Абхазии и Черноморском побережье.

Грузинская делегация подверглась жесткой критике со стороны оппонентов. Более того, правительство Н. Жордании заподозрили в сговоре с большевиками и немцами. Генерал М. Алексеев заявил об этом с военной прямотой прямо в глаза Е. Гегечкори, «.а не участвует ли Грузия в союзе с немцами и большевиками в комбинации окружения армии» (Добровольческой армии. — Авт.).

Еще более категоричен был генерал А. Лукомский. Он обвинил грузинскую сторону в том, что «.грузинское правительство должно было действовать по указке немцев».

Под этим градом обвинений Е. Гегечкори, оправдываясь, вынужден был вертеться как уж на сковородке. Припертый к стенке своими оппонентами, он проговорился и кивнул на истинного хозяина Грузии — Германию. Отвечая генералу Алексееву, Е. Гегечкори заявил: «.Вопрос о взаимоотношениях Абхазии, Грузии и Кубани нужно решать не здесь, а в другом месте».

Поэтому русским генералам ничего другого не оставалось, как скрипеть зубами. Германия все еще находилась в силе. Правительство Н. Жордании самонадеянно полагало, что это продлится вечно, и не думало выводить армию с оккупированных территорий.

«Малая империя» — Грузия, как когда-то ее окрестил академик А. Сахаров, опираясь на мощь немецких штыков, уже было возомнила себя владычицей Южного Кавказа, но подкачал хозяин. В ноябре в Германии грянула революция. Она привела к краху монархии и капитуляции империи перед странами Антанты.

Грузия, в очередной раз оставшись один на один с озлобленными соседями, принялась срочно подыскивать нового покровителя. В Москве вожди большевиков В. Ленин и Л. Троцкий, на дух не выносившие Н. Жорданию и его компанию, не хотели о них даже слышать. И тогда меньшевистские вожди пали в ноги «британскому льву».

Лондон, как всегда, выжидал, чтобы загрести жар чужими руками. Война между красными и белыми («русские качели») шла с переменным успехом, и британцы не спешили очертя голову бросаться в этот котел. Им хватило одной вылазки на север России экспедиционного корпуса генерала Ф. Пуля, позже сменившего его У. Айронсайда, а с 1 августа 1919 года — генерала Г. Роулинсона. Под натиском Красной армии генерал Г. Роулинсон и его воинство в панике бежало из Архангельска.