Белый Орден, или Новые приключения Ариэля. Том II - Сергей Юрьевич Катканов

давно уже достигло апогея. Он тоже приобрел бесценный опыт, увидев, какой сильной может быть его хрупкая девочка.

– Поезжай тихонечко. Еду оставлю тебе. Когда доберёшься до своего дома, я, должно быть, уже переговорю с канцлером и буду ждать тебя там. Или поскачу навстречу тебе.

Иоланда молча кивнула и постаралась улыбнуться. Ариэль с лёгким сердцем вскочил в седло и вихрем устремился навстречу столице. Он понимал, что его пригласили не ради торжественной церемонии, а потому не счёл нужным менять пропылённую одежду и приводить себя в порядок с дороги, сразу же отправившись во дворец к канцлеру.

***

Старик выглядел очень плохо. Сумрачно глянув на рыцаря, он едва поднял руку, приглашая его сесть, и сам, шаркая ногами, с трудом дошёл до своего кресла.

– Не буду утомлять предисловиями ни тебя, ни себя, – проскрипел канцлер. – Сразу о главном. Пресвитер Иоанн покинул нас.

– Он умер? – словно громом поражённый, выпалил Ариэль.

– Не знаю. Вряд ли. Но он нас покинул. Пресвитер призвал к себе меня и нескольких слуг, велел нам выкопать могилу в форме креста в том дворике, где стояла его хижина. Мы, обливаясь слезами, выполнили его приказ. Тогда пресвитер лёг в могилу, раскинув руки, и уже со дна приказал нам вернуться поутру и закопать могилу. Мы провели ночь в тронном зале, никто не мог уснуть, мы не сказали друг другу ни слова. С первыми лучами солнца мы вернулись во дворик пресвитера и увидели, что его в могиле нет, ни живого, ни мёртвого. Мы закопали могилу, как он и приказал… Так что теперь у нас есть его могила, если кто-то будет интересоваться. Куда и как он исчез, в каком из миров он сейчас пребывает – неизвестно, да это и не важно. Имеет значение только одно – наше царство осталось без царя, а такое царство, как наше, не может иметь царём никого, кроме пресвитера Иоанна. Проще говоря – нашему царству пришёл конец.

– Может не стоит излишне драматизировать раньше времени?

– Как ты думаешь, с кем ты сейчас говоришь, Ариэль? – на лице канцлера появилось нечто среднее между улыбкой и гримасой боли.

– Я полагаю, с первым после пресвитера иерархом царства.

– Ты говоришь с самым древним в царстве человеком. Мне значительно больше пятисот лет, свой точный возраст я уже и сам не помню, в последние десятилетия перестал считать. Это царство создавалось на моих глазах, и теперь я, похоже, единственный человек, который знает, что оно из себя представляет. Ведь я ещё помню, как на этих землях существовал реальный мир.

– А разве наш мир не реальный?

– Нет. Царство пресвитера, конечно, не иллюзия и не мираж, но это искусственный мир. Царство – игрушка, которую Бог подарил капризному ребёнку – человечеству. Уж очень ребёнок ныл и канючил, уж очень ему хотелось эту игрушку. И не было никакой возможности объяснить людям, что игрушка эта – ненужная, бесполезная. Человечество продолжало канючить: «Почему Бог не уничтожит зло?». Самый идиотский вопрос на свете, но он стал камнем преткновения в отношениях между Богом и человеком. Ты никогда не замечал, что порою Бог наказывает людей исполнением желаний?

– Во внешнем мире меня пару раз посещала эта мысль.

– Вот-вот… Из наших подданных ни один не сможет понять такой постановки вопроса… Бог иногда как бы говорит человеку: «Ты этого хочешь? Ну хорошо, ты это получишь. Только потом не обижайся». И человек получает то, о чём не надо было просить, но ему очень хотелось, и в конечном итоге ему становится плохо. Конечно, со стороны Бога это не наказание в собственном смысле. Просто человек, одержимый каким-нибудь желанием, никогда не сможет понять, что его желание неразумно, и Бог разъясняет ему это на практике, исполняя делание. И чем неразумнее было желание, тем выше оказывается плата за такое «разъяснение». Опять же, не потому что Бог жесток, просто, уплатив меньшую цену, человек так ничего и не поймёт. И даже, заплатив за всё с полна, люди часто не понимают, что их страдания – прямое следствие исполнения их желаний.

Так вот на счёт нашего царства. Люди всегда хотели, чтобы существовала хотя бы одна страна, в которой нет зла, ну хотя бы где-нибудь за высокими горами, за глубокими морями. А это невозможно. В земных условиях не может быть страны, где нет зла. Но уж очень людям хотелось. И Бог сказал: «Пусть будет по-вашему». Бог послал сюда пресвитера Иоанна… Я, кстати, до сих пор не знаю, кем был наш пресвитер. Может быть, воплотившимся ангелом, а может быть, земным человеком, которого Бог изъял из времени и пространства, и послал сюда – на неведомую землю. Пресвитер всегда напоминал мне одного персонажа священной истории, но думать об этом нет смысла. Главное в том, что пресвитер был наделён от Бога способностью ограничивать действие земных законов – и физических, и психологических, и социальных, и духовных. Здесь климат, который в земных условиях невозможен, здесь человеческий организм функционирует так, как он функционировать не может, и самое главное – здесь отношения между людьми такие, каких никогда не может быть на земле.

– Но ведь хорошие же отношения.

– Неужели ты до сих пор ничего не понял? Если бы эти отношения были хорошие, то Бог весь мир и создал бы таким, как наше царство. Бог установил для земного бытия оптимальные наилучшие законы, и нарушение этих законов ни к чему хорошему привести не может. Ты думаешь, наши люди – добрые? Нет, они вообще никакие. Они кажутся добрыми только потому, что лишены возможности и способности совершать зло. Их души лишены реального удельного веса, они неблагонадёжны для Царства Небесного. Наши люди – это воплощение абсолютной бессмыслицы.

– После возвращения мне уже начало казаться нечто в этом роде.

– Поэтому я и разговариваю сейчас с тобой, а не с кем-либо другим. Ты многого ещё не понимаешь, Ариэль, но ты сейчас единственный человек в царстве, который способен уловить хотя бы общий смысл происходящего благодаря своему знакомству с внешним миром. Ты хотя бы в общих чертах представляешь себе, по каким законам живёт реальный мир. Теперь ты узнал, почему наш мир был таким, каким он был. И теперь тебе должно быть понятно, почему уход пресвитера означает конец нашего царства и почему вместо него нельзя просто так избрать нового царя царей.

– Да, я понял… Пресвитер сдерживал действие естественных законов бытия благодаря особым полномочиям, полученным от Бога. Второй такой фигуры не может быть. Если бы Богу было угодно продолжение существования нашего царства, Бог не отозвал бы пресвитера, который мог править ещё хоть тысячу лет. Значит, здесь всё будет, как во внешнем