📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПолитикаКоммунистический постскриптум - Борис Гройс

Коммунистический постскриптум - Борис Гройс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 19
Перейти на страницу:

Главный тезис диалектического материализма состоит как раз в том, что противоречия не могут быть локализованы в прошлом в силу внутренней противоречивости и парадоксальности самой «материальной действительности». Раскрытые и ставшие предметом рефлексии противоречия никуда не исчезают, они остаются реальными и действенными. Их невозможно устранить из реальности, изолировать в пространстве памяти. Противоречия не поддаются ни диалектическому снятию, ни деконструкции. Ими можно только управлять, но такое управление также должно носить реальный, материальный характер. При этом в своем понимании «материального» диалектический материализм далек от позитивных наук с их тезисом о примате материи. Ключевая формула диалектического материализма, которую должны были заучивать все советские студенты, гласила: «бытие определяет сознание». В ней нет слова «материя». Под «бытием» здесь понимается не что иное как противоречивость всего сущего. Эта противоречивость детерминирует индивидуальное сознание, которое не может избежать вовлеченности в противоречия.

Диалектико-материалистическая мысль – это мысль последовательно противоречивая, парадоксальная. Все основные формулировки диалектического материализма характеризуются своей принципиальной парадоксальностью. И наоборот, любая попытка преуменьшить степень парадоксальности диалектического материализма, сгладить ее, а уж тем более устранить, осуждалась как симптом «односторонней» точки зрения, неспособности мыслить противоречивость целого. В режиме диалектического материализма упрек в односторонности играл ту же роль, что и упрек во внутренней противоречивости в контексте формальной логики. Если высказывание определялось как одностороннее и недиалектическое, оно автоматически отвергалось, а его автор дисквалифицировался. Быть односторонним означало здесь примерно то же самое, что следовать правилам формальной логики, избегать парадоксальности в суждениях. Таким образом, логический режим диалектического материализма был диаметрально противоположен логическому режиму буржуазного, формально-логического мышления. Высказывания, которые с точки зрения формальной логики являлись парадоксальными и потому недопустимыми, признавались истинными с точки зрения диалектического материализма. Только такие предложения и могли отразить истину, тогда как логически непротиворечивые высказывания отбрасывались как односторонние и недопустимые.

Это требование максимальной внутренней противоречивости было действительно не только по отношению к философскому, но и по отношению к политическому дискурсу. Одним из первых примеров служит знаменитая дискуссия, которая с особой силой разгорелась на левом фланге российской социал-демократии в 1908 году. В центре дискуссии стоял следующий вопрос: нужно ли участвовать в думских выборах, проводившихся под надзором царского правительства и по установленным им правилам, и посылать своих депутатов в Государственную думу или же необходимо и впредь считать это правительство нелегитимным и бороться против него подпольно. Этот вопрос расколол партию на два лагеря – «ликвидаторов», которые отказывались от подпольной борьбы и хотели превратить социал-демократию в легальную политическую партию, и «отзовистов», требовавших, чтобы депутаты от социал-демократов покинули Думу, а вся партия ушла в подполье. Тогда Ленин предложил следующее решение этой проблемы: посылать депутатов в Думу и одновременно бороться против правительства, в том числе против Думы, подпольно. Парадокс, заключенный в том, что партия в этом случае должна была бороться с собственными депутатами после того, как она сама послала их в Думу, не являлся для Ленина причиной подвергнуть сомнению свое предложение. Напротив, в глазах Ленина именно парадоксальность данного предложения делала его диалектическим и, следовательно, правильным – поскольку классовая борьба пролетариата охватывала при этом все социальное пространство: внутри Думы она велась мирными средствами, а за ее пределами – путем подготовки вооруженного восстания. Становится понятной польза, извлекаемая из парадоксальной политической программы. Она обеспечивает доступ к тотальности политического пространства и позволяет действовать не путем исключения, а путем интеграции.

Последующие политические дискуссии проходили аналогичным образом. В конце каждой из них выдвигалась формулировка, имевшая форму парадокса. Так, Троцкий после революции выступал за то, чтобы создать из рабочей массы некое подобие военной организации, подчиненной жесткой дисциплине и находящейся в состоянии постоянной готовности, и заставить крестьян содержать эту пролетарскую трудовую армию. Другие же, в частности Бухарин и Рыков, были более умеренны. Они хотели, чтобы крестьяне «вросли» в социализм как можно более мирно, и ради этого были готовы согласиться с более медленными темпами развития индустрии. Так сформировались левый и правый уклоны от генеральной линии партии. Борьба между ними долгое время определяла жизнь в стране, вплоть до победы генеральной линии, представлявшейся Сталиным, в начале тридцатых годов, причем и левый, и правый уклоны были физически ликвидированы в ходе сталинских чисток. Но в чем заключается эта генеральная линия? Она формулируется как сумма требований левой и правой оппозиции. В текстах и речах Сталина, как и в официальных партийных документах того времени, нельзя найти ничего такого, что не было бы уже известно из речей и текстов представителей различных оппозиционных течений. Единственное, но решающее отличие состоит в том, что здесь противоположные требования соперничающих друг с другом внутрипартийных оппозиций признаются и утверждаются одновременно. Так, к примеру, скорейший рост промышленности комбинируется с расцветом сельского хозяйства, они диалектически обусловливают друг друга и т. д.

Логика внутрипартийных дискуссий того времени может быть сформулирована следующим образом. Уклон расценивался как таковой не на основании того мнения, которое высказывали его представители, а как следствие их отказа одновременно признать истинным противоположное мнение. Поэтому уклонисты дисквалифицировались за «односторонность». Действительно, все их требования уже приняты генеральной линией, все их идеи интегрированы и учтены в господствующем парадоксе. Спрашивается, чего же еще хотят уклонисты? По всей видимости, они хотят не просто чего-то, а всего, ведь они не просто утверждают нечто (уже признанное вполне легитимным), а продолжают и далее настаивать на своей точке зрения и отрицать противоположное ей. Для формальной логики, стремящейся к непротиворечивости высказываний, этот второй шаг, то есть отрицание противоположного тому, что утверждаем мы, в сущности даже не является вторым шагом: это всего-навсего тривиальное следствие нашего утверждения. Но для диалектического материализма этот второй шаг логически независим от первого – и в то же время играет решающую роль, ведь именно он означает выбор между жизнью и смертью.

Диалектический материализм утверждает, что жизнь внутренне противоречива. Следовательно, чтобы ею управлять, ее нужно охватить парадоксом. Для диалектического материализма живо только целое, только тотальность. Поэтому он хочет, формулируя некий тезис, сохранить за собой право одновременно формулировать антитезис, ведь если на антитезис налагается запрет, он тем самым исключается из целого, которое в итоге перестает быть полным и живым. Диалектический материализм хочет не просто говорить о жизни – основная его цель заключается в том, чтобы сама его речь была жизненной. А жизненность для него равна противоречивости и парадоксальности. Машины, в отличие от человека, мыслят строго по правилам формальной логики. Если машина столкнется с парадоксом, она сломается. Для человека же, напротив, жизнь в парадоксе и через парадокс является нормальным состоянием. Более того, только в таком состоянии он и может жить по-настоящему, поскольку парадокс открывает ему тотальность жизни. Однако эта тотальность резко отличается от универсальности. Универсальность высказывания означает его всеобщую значимость. Но претензия на всеобщую значимость в перспективе диалектического материализма предстает как крайнее проявление односторонности, полностью исключающей свою альтернативу. Тот, кто придает своему одностороннему, логически корректному высказыванию универсальный статус, идет против диалектического разума партии, которая мыслит не универсально, а тотально.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 19
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?