Своенравная красавица - Эйна Ли

Его окутал сладкий аромат. Жасмин! Так вот откуда такой запах в конторе папаши О'Ши! А он-то подумал! «Что ж, – усмехнулся про себя Коул, – папаша О'Ши не стал бы на меня злиться за подобные предположения».

Немного отступив назад, Коул с улыбкой оглядел девушку:

– Какой же ты стала, малышка Мэгги О'Ши!

– Лучше называй меня Маргарет, – мягко поправила она таким удивительно волнующим голосом, что у Коула перехватило дыхание.

– Мне все никак не верится, что ты уже выросла.

– Верно, Коул, я повзрослела. А ты вот совсем не изменился! – В ее голосе проскользнули резковатые интонации.

– Зато мир вокруг нас изменился, да, малышка? Не знаю, как сказать... Мне очень жаль, что твоего отца больше нет с нами.

– Я знаю, что ты любил его.

Глаза Мэгги затуманились слезами, и Коул едва сдержался, чтобы вновь не обнять ее. Ему на ум пришло, что неплохо бы проверить, каковы на вкус ее соблазнительно пухлые губки. Поймав себя на такой мысли, он весь внутренне сжался. Какой поцелуй, о чем он только думает, Господи!..

Его лучший друг лежит в могиле, а он уже решает, как затащить его осиротевшую дочку в постель, да?.. В то время как его обязанность – охранять ее... от таких же похотливых донжуанов, как и он сам.

– Может, мы все-таки присядем и поговорим о делах? – вмешался Кит Лоуфорд.

Коул мысленно поблагодарил Бога за то, что тот послал его старому другу такого сухаря поверенного. Сейчас брезгливое равнодушие Лоуфорда пришлось как нельзя кстати, чтобы охладить его невольно вспыхнувшую страсть.

Мэгги опустилась на стул, и Коул сел рядом.

– Так о чем речь, Лоуфорд? – спросил он.

– Завещание мистера О'Ши.

– Завещание? А я-то здесь при чем?

– Я не владею информацией, – объяснил поверенный, распечатывая конверт, – но сейчас мы все узнаем.

– Мы? Я так понял, что вы вели все дела папаши О'Ши.

– Так и есть. Но незадолго до смерти мистер О'Ши посетил адвокатскую контору «Варне и Паттон» в Альбукерке и составил там подробное завещание. Моя часть работы заключается в том, чтобы ознакомить с ним всех лиц, кого оно касается, и проследить за выполнением указанных пунктов. Так что если бы вы сами не приехали в город, я вызвал бы вас сюда сразу после смерти мистера О'Ши специальной повесткой.

Коул вновь поймал себя на мысли, что надутый адвокатишка ужасно бесит его.

– Я приехал в Богом забытый городишко, Лоуфорд, потому что папаша О'Ши попросил. Я и думать не думал, что все так получится.

Кит Лоуфорд оставался невозмутим.

– Как бы то ни было, мистер Маккензи, главное, что вы сейчас здесь. – Он вскрыл конверт, прочистил горло и стал читать завещание.

Услышанное повергло Коула в шок. Пока Лоуфорд оглашал последнюю волю умершего, Коул исподтишка наблюдал за Мэгги. Выражение на ее лице сменялось от едва сдерживаемого горя до крайнего удивления, и, кажется, даже у нее возникли сомнения в том, что она все правильно расслышала.

Прочитав документ до конца, Лоуфорд отложил бумагу и задумчиво произнес:

– Интересный поворот событий.

– Нет! Нет! Нет! Не может быть! – воскликнула Мэгги. – Кит, скажи, мы можем опротестовать завещание?

– На каком основании, Маргарет?

– Наверное, отец находился не в своем уме, когда писал завещание!

– Маргарет, мы оба знаем, что твой отец до конца оставался здравомыслящим человеком.

– Но он просто не мог написать такое завещание, находясь в здравом рассудке! – Маргарет вскочила на ноги, ее голос взвился почти до визга. – Кит, ты должен что-то сделать!

Лоуфорд, видно, почувствовал, что девушка находится на грани истерики, быстро поднялся и подошел к ней.

– Маргарет, я прекрасно понимаю твои чувства, но прошу, постарайся успокоиться! – утешал он ее, обнимая за плечи.

– Если ты не поможешь мне, я найду другого адвоката! – закричала она, сбрасывая его руку.

Киту удалось заставить ее сесть на место. Вздохнув, он вернулся к столу и стал перебирать документы, относящиеся к завещанию О'Ши. Наконец он поднял голову и, впервые с того момента как начал читать завещание, взглянул на Коула.

– А что вы думаете о сложившейся ситуации, мистер Маккензи?

Коула услышанное удивило не меньше, чем Мэгги. И о чем только думал папаша О'Ши, оставляя такое завещание? Какого черта?

– Ну, мне тоже такое решение папаши О'Ши нравится не больше, чем Мэгги.

– Маргарет! Я же просила тебя называть меня Маргарет! – взвилась девушка.

– Да ладно тебе, – парировал Коул. – Можно подумать, ты все не та же упрямая малышка Мэгги!

– Прошу вас, господа, давайте вести себя как взрослые люди! – снова вмешался Лоуфорд. – Давайте говорить по сути дела.

– Да нам не о чем говорить! – решительно заявила Мэгги. – С какой стати я должна подчиняться безответственному повесе, скажи на милость?

– Маргарет, прошу меня извинить, но твое мнение ничего не меняет. Твой отец, видимо, очень доверял мистеру Маккензи, потому что в завещании он указал, что Коул Маккензи не только твой опекун, но и распорядитель всего состояния О'Ши.

– Что-что? – Мэгги бросила на Коула убийственный взгляд. Комната погрузилась в молчание. И только размеренный голос Лоуфорда нарушил взрывоопасную тишину:

– Твой отец завещал ему распоряжаться всеми вашими средствами до дня твоего совершеннолетия. В собственность мистера Маккензи переходит половинная доля в салуне «У Даллас», а остальными финансовыми средствами мистера О' Ши он имеет право распоряжаться по своему усмотрению. В том числе контролировать твои личные расходы.

– Ты хочешь сказать, что до двадцати одного года я обязана выпрашивать у него каждый доллар? И в то же время он может распродать все мое имущество?

– В общих чертах да. В принципе ты можешь обратиться в суд, если уличишь его в нечестной игре. Однако завещание составлено таким образом, что отстоять свои права в суде тебе будет крайне затруднительно. Разумеется, мистер Маккензи должен учитывать твои интересы, однако как опекуну ему принадлежит право решать вопросы твоего воспитания, образования и возможного замужества.

– Замужества? Что, я даже замуж не смогу выйти без его одобрения?

– Боюсь, что так, Маргарет. – Казалось, такое известие огорчило Лоуфорда не меньше, чем саму девушку. Коула начал не на шутку раздражать тон, каким Мэгги и Лоуфорд говорили о нем. В их словах он представлялся каким-то злодеем в слезливой пьеске.

Мэгги набросилась на него как на злейшего врага, разразившись целой тирадой:

– Я ненавижу тебя, Коул Маккензи, так и знай! И зачем ты только вернулся! Наверняка чтобы разрушить всю мою жизнь! – Всхлипнув, она выбежала из комнаты.