Семья для нефтяного магната - Олли Серж

ничего, — кладу телефон на столешницу. — Все решаемо. Только тебе придётся остаться здесь до завтра. Саид обещал заехать в гости, как устроишься в квартире.

Вижу, как губы Назимы начинают дрожать и не сдерживаюсь.

— Так сильно мое общество неприятно? — рявкаю. — Ну извини! Придётся потерпеть!

— Простите, — шепчет, обхватывая горло рукой. — Все не так. Я не хотела быть неблагодарной. Хотела просто не мешать… Простите, — лепечет.

Мне хочется всадить кулак в стену на эмоциях. Потому что девчонка не виновата. Это я затроил в решениях. То привожу в дом, то перестаю контролировать эмоции и хочу, чтобы она уехала, малодушно предполагая, что тогда все станет, как было. Спокойно. Без жара в груди, без суеты. Не будет ощущаться чертов возраст, и Вика снова начнёт нравится… Ну мне же вставляли все ее пошленькие фишки раньше, а теперь — будто зелье отворотное. Тошнит и бесит. Даже поцеловал ее для того, чтобы не сорваться и не ударить. А ладонь так и чесалась. Первый раз в жизни.

— Не извиняйся… — делаю глубокие вдох и выдох. — Пойдём, покажу тебе гостевую. Не переживай, она на первом этаже. Там есть ванна отдельная. Кровать застелена. Полотенца найдёшь в тумбочке. А все остальное — завтра.

— Спасибо… — шепчет Назима.

«Стекает» со стула, быстро собирает наши тарелки со столешницы и несёт их раковине.

Широкая горловина моей футболки съезжает с ее точёного, нежного плечика. Назима не может поправить ее сразу. Заняты руки. Это даёт мне несколько бесконечно коротких секунд, чтобы полюбоваться и пережить мощный толчок желания в штанах. Ааа! Да как жить то а?

— Оставь там, — хрипло прошу. — Завтра будет клиниг. Все уберут.

— Поняла, — отвечает расстроено и, закрывая плечо, сбегает от меня к выходу из кухни. — Куда идти?

— За мной… — киваю и уверенно прохожу в коридор, специально оставляя между нами расстояние побольше.

Дохожу до небольшой спальни возле кладовой и распахиваю дверь.

— Прошу…

Пропускаю Назиму вперёд, но сам не захожу. Потому что узко. Одна только кровать занимает две трети спальни. И если сделать шаг, то мы с девчонкой будем очень близко. Опасно близко. Можем не разойтись…

— Спокойной ночи? — говорит она неуверенно и, бросив взгляд на двуспальную кровать, заливается румянцем.

— Да, — соглашаюсь. — Отдохни. Дверь изнутри закрой. Если хочешь… — добавляю, засовывая руки в передние карманы, чтобы…

Да, пожалуйста, чтобы я знал, что она закрыта! И не позорился!

Разворачиваюсь и быстро ухожу.

Там, на втором этаже меня ждёт сексуальный пир, но я не спешу. Возвращаюсь на кухню, медитируя на разорванное платье своей гостьи, выпиваю ещё виски, и только после этого поднимаюсь в спальню.

Вопреки моим ожиданиям, Вика ещё не спит. Сидит на кровати и что-то листает в телефоне.

— Уложил свою «шахидку»? — хмыкает, не отрывая глаз от экрана.

Игнорируя хамский вопрос, скидываю вещи и ухожу в ванну. Устраиваю себе ледяные тропики, чтобы остудить голодное тело, но помогает слабо. Злой и совершенно растерянный от непринятия ситуации обматываюсь полотенцем и выхожу в комнату.

— Посмотри… — подзывает меня к себе Вика. — Мне кажется, что задницу плохо прорисовали…

Подхожу и смотрю в экран ее телефона. Она быстро листает пальцем фотки.

— И вот здесь бока вылезли… — продолжает, увеличивая свое изображение в нижнем белье.

— Не понял, — хмурюсь. — Зачем тебе это?

— Для аккаунта в соцсетях, — отмахивается, будто говорит что-то само собой разумеющееся. — Нужно отобрать лучшие кадры.

— Ты же ведущая музыкальной передачи, а не… — искренне не понимаю, проглатывая вторую часть мысли с некрасивым сравнением с древнейшей профессией, — Зачем тебе фотографироваться голой?

— Не голой, а в белье. Мне заплатили за рекламу, оплатили фотосессию. Это рейтинг, — подкатывает глаза Вика. — Ты не понимаешь…

— Я против, — выношу вердикт и ухожу к шкафу, чтобы надеть трусы. — Деньги верни. Если нужно на что-то, я дам.

— Почему? — несётся обиженное мне в спину.

— Потому что я — серьёзный человек, — отвечаю, не оборачиваясь. — Мои партнёры — это уважаемые люди. Чаще всего в возрасте. Они привыкли доверять себе подобным.

Подхожу у кровати, ныряю под одеяло и щёлкаю выключателем света, считая, что разговор окончен.

— Спокойной ночи…

— Тихомиров… — рассержено шипит Вика. — Да что ты за гад такой а? Весь вечер меня унижаешь… — театрально всхлипывает.

— Ты сама себя унижаешь, — рявкаю. — Кто тебе мешал нормально себя вести, не орать, не разыгрывать порно спектакль, не оголяться перед чужими людьми… Не свети мне в лицо! — окончательно психанув, выхватываю телефон из рук Виктории и поворачиваюсь к ней спиной. — Все. Спи. Завтра поговорим.

— Ты меня больше не любишь, — трагично шепчет она. — Это все из-за девки твоей. Я чувствую. Где ты вообще ее нашел?

— Она продала мне нефтяные месторождения, — отвечаю устало и нехотя, надеясь, что это информация удовлетвори Вику и подарит мне покой. — Сделку прервал опасный форс-мажор. Пришлось ее спрятать. Уже завтра она съедет на квартиру с охраной. Все, Саратова? Я могу спать?

— Тихомиров… — подползает она ко мне кошечкой. — Ну прости, я у тебя немного истеричка. Работа нервная.

— Я предлагал не работать, — напоминаю.

— Ты же знаешь, что я не могу. В медиа забывают человека через месяц. А замуж ты меня не зовёшь… — обижено, — Давай расслаблю… — ее коготки ощутимо скользят вниз по прессу к резинке трусов.

— Нет, — переворачиваюсь на живот. — Просто спи.

— Сволочь… — едва различимо прилетает мне в спину.

«Ну и ладненько.» — Закрываю я глаза.

Возразить на это нечего.

Глава 8. Хозяйка

Назима

Всю ночь мне снятся кошмары. Липкие, истеричные, окунающие меня в ту жизнь, которой я жила ещё две недели назад. Нет, мой бывший муж не всегда был жестоким и отвратительным тираном. Степень его неадекватов росла постепенно и подгонялась сначала гибелью моих родителей, после — отсутствием в нашем браке детей и растущим капиталом в руках, а как следствие — вседозволенности. Тот дождливый вечер, когда меня подвёз с работы коллега, стал точкой невозврата для нашего брака. Я