Хорошие парни не всегда бывают первыми - Чингиз Абдуллаев

– Добрый день, – не очень приветливо сказал Шакеев,глядя на Дронго. В свою очередь Дронго назвал свое имя и фамилию.

Они сели за столик. К ним почти сразу подскочил официант,который любезно пояснил, что его зовут Поль и он теперь в течение всего круизабудет обслуживать уважаемых гостей. Поль говорил по-английски с большимфранцузским акцентом. Лицо у него было типично азиатское, очевидно, он былуроженцем местных островов. Узнав, кто и что собирается выпить, он быстрокивнул и удалился, чтобы выполнить заказ.

За соседним столиком разместились Туманова, пришедшая сюдараньше других. Рядом с ней уселся пожилой грузный мужчина с огромной лысиной,которую он все время вытирал. Это был Борис Сигизмундович Ваккер. Третьим застолом оказался молодой человек лет тридцати. Он был высокого роста, свытянутым худым лицом. Одетый в костюм, сшитый явно на заказ, он чувствовалсебя не совсем уверенно, глядя по сторонам. У него были заостренные черты лица,длинный нос, большие уши, прижатые к голове. Помазков привстал, когда появилсячетвертый гость. Это был сам Северцов. Увидев Дронго, он недовольно отвернулся.И попросил Помазкова поменяться с ним местами, чтобы сесть спиной к Дронго.Помазков охотно выполнил его просьбу, даже не удивляясь столь странномужеланию. И Северцов оказался спиной к столику за которым сидел Дронго.

За другим столиком расположилась пара каких-то австрийскихбюргеров, пришедших сюда со своим флагом. На другие два места подошли высокиймужчина лет сорока с характерной кавказской внешностью и молодая женщина леттридцати. Она двигалась достаточно легко, подняв голову и сознавая, какоевпечатление производит ее модельная внешность. Груди почти не были различимы залегкой блузкой, одетой, очевидно, на голое тело. Джинсы подчеркивали статностьфигуры и длинные ноги. Девушка распустила волосы и входила в ресторан так,словно вышла на подиум. Она отчетливо понимала, как много мужчин и женщинсмотрит на нее. Поэтому улыбалась чуть пресыщенной улыбкой и направлялась ксвоему столику, не глядя по сторонам. Дронго обратил внимание, как чутьнахмурилась сидевшая рядом Слепакова. Она тоже заметила, как напряглись многиемужчины, увидевшие вошедшую в зал красивую молодую женщину.

– Наша «леди», – чуть слышно сказала Слепакова, –Зоя Владиленовна Ихелина. Подруга самого Вахидова. Я считаю их достаточнокрасивой парой. А вы как думаете?

– Не знаю. Мне трудно оценивать мужскую красоту. Но егоспутница действительно красивая молодая женщина.

– Она вошла в пятерку самых красивых женщин России, –сообщила Слепакова, – кажется, пять или шесть лет назад, –безжалостно добавила она.

– Я думал, ей меньше, – признался Дронго.

– Удачный макияж и хорошая фигура, – ревниво заметилаСлепакова. – Ей уже под тридцать. И в этом возрасте пора определяться.Поэтому она ищет себе подходящего «спонсора» на оставшуюся жизнь. А Вахидов, говорят,обладает состоянием в два или три миллиарда долларов.

– Если он «автомобильный король», то боюсь, что ее выбор несовсем правильный, – тихо сказал Дронго.

– Почему? – повернулась к нему Слепакова.

– Они разоряются в первую очередь, – пояснил он, –сейчас из-за экономического кризиса повсюду наметился спад автомобильнойпромышленности. Продажи автомобилей падают на двадцать и тридцать процентов.

– Я думаю, что у него хватит денег, чтобы закончить круиз ивернуться домой в Москву, – заметила Слепакова. – Но все равно нужнобудет подсказать ей, чтобы она не очень ставила на эту «лошадку».

– Подсказывать будете вы? – поинтересовался Дронго.

– Нет, вы. Мне она все равно не поверит. Решит, что я ейпросто завидую.

– Вы всегда так откровенны с незнакомыми людьми?

– Нет. Я просто говорю то, что думаю. И не пытаюсь выглядетьлучше. Это мой стиль. Откровенность всегда ценится больше, чем ложь илизатушеванная правда. По роду своей работы я привыкла высказывать претензии, необращая внимания ни на какие громкие имена.

Поль принес заказанные напитки. Минеральную воду без газадля Дронго, свежевыжатый апельсиновый сок для Нины Слепаковой, виски дляШакеева и газированную минеральную воду для Ефимова. Он раздал меню гостям, чтобыони выбрали, какие именно горячие блюда хотели бы заказать.

Трое из сидевших за столом выбрали рыбу, Шакеев заказал длясебя мясо. Обед начинался с традиционного приветствия от шеф-повара, небольшихзакусок, после которых подавали салаты.

Дронго обратил внимание, как сидевший недалеко от негоВаккер достал коробочку с таблетками и, немного морщась, вытащил одну таблетку,запивая ее водой. Очевидно, это было лекарство.

В общий зал вошла большая группа людей. Послышалась немецкаяречь. Это были немецкие туристы. Четыре человека уселись за столик, стоявшийнедалеко и один из них кивнул в знак приветствия Слепаковой. Та кивнула вответ.

– Наши бывшие «соседи», – улыбнулась она, показывая наэту четверку. Прибалты. С правой стороны – супруги Зигнитис из Риги. Обоим ужепод шестьдесят, но они отправились в эту поездку, не думая о своем возрасте.Тот, который со мной поздоровался, – это литовец Роберт Пятраускас. Онработает инженером в немецкой компании. Кажется, химической. А рядом молодойчеловек – это эстонец Юлиус Талвест. Он вроде специализируется на продажеземельных участков. А супруги Зигнитис имеют свой магазин по продаже ювелирныхизделий. Они были с нами в Токио.

– Опять ювелиры, – улыбнулся Дронго. – Кажется, ихколичество уже превосходит статистически возможную погрешность.

– Ювелиры обычно бывают богатыми людьми, – возразилаНина.

– Вы говорите о ювелирах, – оживился Ефимов, – этовсегда очень осторожные и пункутальные люди.

– Они все проходимцы и аферисты, – грубо прервал егоШакеев, – только дай им возможность, и они сразу тебя проведут. Я никомуиз них не доверю. Типично еврейская профессия – надувать клиентов.

– Не нужно так говорить, – нахмурился Дронго, – явообще не люблю крайних проявлений. Особенно антисемитизма.

– А я думал, что вы мусульманин, – пробормоталШакеев, – судя по вашей фамилии.

– Это значит, что я автоматически должен бытьантисемитом? – усмехнулся Дронго. – У вас извращенные представления отом, каким должен быть мусульманин.

– Весь мир не любит евреев, – отмахнулся Шакеев, –и не только мусульмане. Христиане их тоже терпеть не могут. Вот у нас за столомдвое русских. – Он показал на Слепакову и Ефимова. – Спросите их, иони вам тоже скажут. Христиане еще больше нас не любят евреев. За что им любитьэтот народ? Тысячи лет занимались ростовщичеством, зарабатывали деньги,работали банкирами и перекупщиками.

– Может, потому, что в Европе им не разрешали работать вдругих местах, – напомнил Дронго. – И насчет христиан вы не совсемправы. Я знаю по крайней мере одну еврейскую семью, которая почитается во всемхристианском мире.