Сказка про Снегурочку, которая должна была растаять - Георгий Шевяков

заработать — протянул ладони заскорузлые — Все, что умею, делаю, а без толку. Детишек теперь плодить будем. Глядишь, как-нибудь и продержимся». Закусил губу, обнял жену, вздохнул горестно: «Устал я жить на Русской Земле. Видит бог, устал, Манечка».

Соскочил тут с печи малец голопузый, подбежал к вешалке, закричал «Снегурочка», та и вышла, смутясь.

Замерли хозяева в изумлении, первой Маня пришла в себя. «Матерь божья, никак Снегурочка». Подошла. По руке погладила, улыбнулась опять шире некуда «Коль Снегурка в дом, значит счастью быть. Петенька, она настоящая, — повернулась к мужу радостно. — И защитничка приворожила. Словно в сказке все. Да вы в проруби, что ли купалися? Не дай бог простыть». Раздели тут беглецов быстренько, мужички — Ивана, хозяйка — Снегурочку, обтерли досуха, одели на них все чистое, да пригожее, пусть не впору совсем, да за стол усадили потчевать. И спать уложили, обещав стеречь.

Разбудил Дед Мороза стук в окно. Рассерчал спросонья, разгневался. А как глянул в окно, увидал ворона, да услышал, что тот ему рассказал, выскочил на улицу, неумывшись, закрутил руками, наслал вьюгу с морозом, еще пуще разгневавшись. «Как же быть без тебя, Снегурочка. Новый год не в Новый год теперь». А потом пришел в себя, успокоился, ветер с холодом остановил, да и в путь пошел внучку искать.

Вышел на дорогу широкую, по которой машины ездили, встал посреди, руки поднял перед автомобилем горбатым, черным, остановить приказывая. Остановилась машина, мотором поурчивая, выглянули из окон ребята серьезные в пиджаках малиновых, с зубами золотыми, со лбами скошенными. «Тебе чего, дед, жизнь надоела, — проворчали. «Внучку мне спасать надо детушки, — ответил им Дед Мороз, приблизившись. — Помогите, коль люди добрые». Рассмеялись в ответ молодчики, загоготали по лошадиному. «Ну, даешь, старик, деревенщина. Из каких краев, коли нас не признал? Как назвать тебя в поминальнике?» «Дед Морозом звать, — отвечал старик, — ну а вы кто будете детушки»? «Отморозки мы», — загремел ответ, и опять послышалось ржание. Дунул тут старик изо рта на них — мигом коркой льда губы покрылись, застыли-побелели. А потом простил, лед рукой смахнул: «Ехать надо внученьки, за Снегурочкой». Усадили его с бережением, пистолеты достали черные, как узнали про терминаторов. «Куда ехать нам, да в кого стрелять, ты скажи старик, мигом справимся». «Мчи на юг, дружок, в городок Кичмень, там русалочьи воды кончаются. Там Снегурочку буду ждать. Там и бой дадим». Развернулась машина и сгинула.

И настал тот день, что в веках застыл. Про который молва тихохонько изо рта — в ушко расползается. С двух сторон неслись в городок Кичьмень сила черная, да по воздуху, а дорогой тряскою Дед Мороз спешил, в шубе алою, с отморозками. Опоздал старик, в пять минут не смог подбежать быстрей, когда хлынула сила заморская на избу, где мечтала Снегурочка. Где лежала без сна, то улыбкой цвела, то слезливо шмыгала носиком. И смотрела на пол, где Иван лежал, охраняя кровать Снегурочки.

Вдруг раздался гул, засвистело все, озарилось небо свинцовое. Поднялся весь дом, двери подперли, кто ружье, кто топор приголубливал. А как ринулись в дом, в двери кто, кто в окно чернорожие в масках с дырками, стали биться все, кто в избушке был, защищая свою Снегурочку. И царапались, и кусалися, и сверкал топором Иванушка, только много их налетело враз, и легли в крови все защитники. Потащили враги Снегурочку, щекотали в пути, глумилися, да недолго им радость та была. Тут то вот и приспел наш дедушка. Увидал с дали несусветное, закричал на весь мир по-страшному. «Буря, буря, снег, метель, ветры злые-ледяные и мороз, чтоб всех сильней за все годы, что я помню, разом хлыньте на толпище, все вокруг остановите, чтоб никто дышать не смел, пока я не оправдаю». И такая жуть свершилась: небо хлынуло на землю, снег, как море, опустился, закружила вьюга злая, где глаза руки не видят, а ресницы смерзлись разом, и дыханье пресеклося. Ни вздохнуть, ни шевельнуться.

Все застыло в мерзлом царстве: вертолеты пнями черными, терминаторы — статуэтками.

Отыскал Дед Мороз Снегурочку, от когтей оторвал терминаторских. «Что ж ты внученька с дедом делаешь? Ни покоя тебе, ни продыху. Отродясь такой не бывало внученьки». Отмахнулась та: «После дед расскажу про все. Ты мороз ушли, там ведь Ванечка», — и бегом бежать в дом разрушенный, а за ней и старик, покряхтывая. Отыскали всех, Дед услал мороз, затопили печку, согрелися. И услышали все рассказ о том, как скиталась Снегурочка бедная, как спасли ее люди добрые, свою жизнь положив за девочку.

Ну а тут и наши проснулися. Прилетели со звездами красными. Впереди лихой Лиходей спешил. Окружили вокруг терминаторов. Повязали, пока те мерзлые. И погнали туда, где ЮКОСы.

Отлежался в больнице Иванушка, раны от терминаторов поправляя. Каждый день ходила к нему с гостинцами Снегурочка. А как вышел он, вылечившись, наступило бешенство новогоднее. Загремела музыка с песнями, закружили хороводы вокруг елки, забегалась Снегурочка с Дедом Морозом по гостям да по утренникам, раздавая подарки детишкам. А потом пришло Рождество, а за ним Старый Новый Год. И гуляли все, танцевали все. Песен было пропето немерено.

Тут бы сказке конец, да не вся она, то, что было в ней, только присказка.

* * *

Отгремели салюты звонкие, праздники да похмелие. Вернулись люди к станкам и стойлам, столам и компьютерам на жизнь себе зарабатывать. Проводила Деда Мороза Снегурочка в его дом в лесу под Великим Устюгом. Погостила по знакомцам новым в теремах и коттеджах сверкающих. И в конце-концов подалась в деревню Иванушки, вид делая, словно ненароком забрела. Да и куда ей было податься, бедненькой?

Встретили ее дружно, ласково. По гостям ходила с Ванею, улыбалась всем и улыбки принимала встречные. Загостилась в избе, где жили Ваня с матерью, и осталась в ней. Отвели ей кровать в углу подальше от печки, занавесили занавесочкой. Зажила она как дочка Марьина, как сестра Иванушки.

Дни за днями шли, текло потихоньку времечко. И казалось, все и будет вгладь, но весна приближалась бурная и томились два сердца юные, беспризорные, что в одной избушечки билися, что не знали себя как высказать, что им надо самим и надо ли?

Время быть весне, а ее все не было. Уж февраль прошел, следом март за ним, и апрель завершался походя, но висели тучи свинцовые, не пуская солнышко красное. И пошла молва средь честных людей, что во всем виновата Снегурочка. Что она снега на полях хранит, насылает тучи