Золушка и стеклянный потолок и другие феминистские сказки - Лора Лэйн

– Погоди-ка. У тебя туфли… из хрусталя? – спросил Принц.

– Ну, строго говоря, это хрустальные туфли на каблуке, – смутилась Золушка, озираясь вокруг, чтобы оценить, что надели другие женщины: атласные туфли, туфли в стразах, несколько пар шлепанцев на стертых в кровь ногах.

– Погоди, неужели придворные дамы больше не носят хрусталь? – озадаченно спросила она.

Принц завис на несколько секунд, не понимая, о чем речь. И тут до него дошло:

– А, ты, видимо, из тех бедных малышек, которых мы пригласили, – ответил он.

Золушка заметила, что после этих слов Принц явно потерял к ней интерес и стал рыскать взглядом по залу в поисках более подходящей кандидатуры для танца.

– Погоди! Это пустяки. Я все еще могу танцевать, смотри! – сказала Золушка, пытаясь покружиться перед принцем.

При этом она жутко прихрамывала на одну ногу.

– А я все думала, почему люди жалуются на каблуки. Теперь понятно.

ХРЯСЬ.

– Ай-ай, так люблю танцевать! – прокричала Золушка, пытаясь перекрыть хруст стекла.

Судя по выражению лица Принца плясать он расхотел.

– Давай сделаем перерыв, – сказал он и стал медленно отходить.

– Пожалуйста, не надо! – в отчаянии пролепетала Золушка, притягивая его к себе. – Мне так весело. Киш был такой вкусный. Я прям проглотила его целиком!

– Это отвратительно, – процедил принц сквозь зубы. – Всем известно правило четырех укусов. На киш у приличной девушки ушло бы полтора часа, не меньше.

«Так вот почему никто на этом балу ничего не ест!», – дошло до Золушки. Кто же изобретал эти дурацкие правила этикета?

Золушка попыталась танцевать, не переставляя ступни. Со стороны это было похоже на подергивания надувных развевающихся кукол, которые ставят на входе в дилерские автоцентры.

– Не хочу, чтобы какой-то кусок стекла испортил нам свидание, – сказала Золушка. – Это очень важно. Если ты в меня не влюбишься, меня придется драить полы всю оставшуюся жизнь.

– Слушай, ну это не мои проблемы, – ответил Принц.

Ого! А Принц, оказывается, полный урод. Хотя, конечно, с его помощью Золушка решила бы все свои проблемы раз и навсегда.

Она судорожно соображала: стоит ли пытаться как-то наладить с ним общение или же послать его и плюнуть ему в бокал? Она убеждала себя в том, что, наверное, Принц просто голоден и оттого вел себя скверно, ведь, оказывается, богатеям нужно очень много времени, чтобы пережевать еду. Она решила в пользу первого.

– Если честно, это не я купила эти туфельки, – начала оправдываться Золушка. – Они были подарком, и было бы некрасиво их не надеть.

– Если подарок мне не нравится, я его выбрасываю, – пожал плечами Принц.

– Ну, у меня не было выбора, – хмыкнула Золушка. – У меня вообще нет обуви.

– Что, даже мокасин нет? – удивился Принц. – Или этих… как их. С красной подошвой такие… их сейчас все носят?

– Я сплю на подстилке у камина, – она горько усмехнулась. – Откуда мне знать про обувь, которую положено носить нормальным девушкам?

– Так-так, погоди. Ты спишь у камина?

– Ну да, меня же зовут Золушка.

– Я думал, это просто модное имя типа Бруклин, – сказал Принц.

У Золушки подкатил ком к горлу. Но не потому, что его слова напомнили ей, как сложно Золушке было найти свое имя на сувенирных брелоках для ключей. А потому, что до нее дошло: она притворялась кем-то, кем не является, и все ради этого придурка. Только потому, что ему больше повезло с материальным положением! Она достойна любви – такая, какая есть, без вечернего платья или кареты.

А еще у нее очень болела ступня.

– Кто-нибудь, дайте этой женщине швабру, чтобы она убрала за собой этот кровавый кошмар! – прокричал Принц.

– Где моя фея-крестная, когда она так нужна? – заплакала Золушка. – Мне нужно отсюда убираться.

– У тебя есть фея-крестная? – спросил принц, презрительно скривившись. – Ты еще беднее, чем я думал. В этом зале у любого есть наследство.

И тут из облака фиолетовых блесток появилась фея-крестная.

– Сим-салабим… Матерь божья! – она вскрикнула, увидев кровь, струящуюся из туфельки Золушки. – Что у тебя с ногой?!

– Хрустальные туфли, – ответила Золушка, уже ничего не стыдясь.

– Ты что, их на ноги надела? – с недоумением спросила фея-крестная. – Кажется, я не совсем ясно выразилась. Это пресс-папье.

– Чего? – Золушка была сбита с толку.

– Я думала, ты подаришь их королю и королеве, чтобы задобрить их, – объяснила фея-крестная. – Если бы это была обувь, я бы сама тебе их на ноги надела. А я точно помню, что вручила их тебе в руки.

– Я же служанка! – всхлипнула Золушка. – Откуда мне знать, что богатым людям дарят пресс-папье в форме туфель?

– Это моя вина, – вздохнула фея-крестная.

Принц поднял с пола целую туфельку и водрузил ее себе на голову.

– А что, если это шляпа? – он стал гоготать. – Как вам моя хрустальная шляпка?

Все посмеялись над шуткой Принца. Они смеялись даже сильней, чем когда он пошутил про священника, раввина, и минотавра, зашедших как-то раз в бар.

Золушке стало дурно – то ли от того, что принц над ней издевался, то ли от потери крови.

– Знаешь, что? – вдруг не выдержав, заорала она. – Даже если я сглупила и надела хрустальные туфли, сомневаюсь, что у кого-то в этом зале обувь удобнее моей! Ну, признавайтесь! Разве не так?

– Так! – выкрикнула одна из девушек, брюнетка, сняв босоножки и помахав ими над головой.

Принц и фея-крестная начали судорожно искать пути к отступлению, но остановились, почувствовав давящую тишину, нависшую в зале. Все взгляды были устремлены на них.

– Признаюсь, придя сегодня сюда, я хотела вытянуть свой счастливый билет, подняться по социальной лестнице и стать одной из вас, – начала Золушка. – Это ложная идея, которая плотно засела у нас в головах. Так не бывает. Есть способы, которые могли бы действительно помочь людям вырваться из бедности, но вы, богатые, подстроили этот мир под себя. И я сейчас не о сувенирах для гостей. Хотя я видела пакет с подарками – это нечто, я вам скажу.

После ее слов некоторые гости еле заметно двинулись к столу с подарками для гостей.

– Этот мир не оставил мне шансов с самого рождения. Чтобы получить образование и добиться финансовой устойчивости, мне нужно молиться о гранте на обучение. А если мне вдруг повезет, все равно придется работать на двух работах, чтобы выжить. Я погрязну в долгах, живя от стипендии до стипендии, не имея крепкого плеча, на которое можно опереться. Любая проблема может стать критической: больничные счета, потеря работы, проклятие злой ведьмы.