Колыбельная для жертвы - Стюарт Макбрайд

Констебль аккуратно вывел «рэнджровер» с тюремной парковки и выехал на улицу. Я повернулся, чтобы увидеть, как здание тюрьмы исчезает в тонированном заднем стекле машины. Все. Свободен. Больше никаких собеседований. Никаких случайных избиений.

Никаких больше решеток.

Вот тебе и Уловка-22, про которую Лен говорил.

Мои руки на ее горле, сжимаются, сжимаются…

Поймал себя на желании ухмыльнуться, стер усмешку, прежде чем она расползлась по всему лицу. Поудобнее устроился в кресле:

– И что, меня восстанавливают?

Джейкобсон не то усмехнулся, не то фыркнул:

– С твоим послужным списком? Без вариантов. В Шотландии ни одного полицейского подразделения не найдется, которое осмелится к тебе хоть палкой прикоснуться. Ты вышел на свободу только потому, что полезен мне. Работай хорошо, помоги поймать Потрошителя, и я сделаю так, чтобы твое освобождение стало постоянным. Но если облажаешься или что-нибудь пойдет не так – любой признак того, что не выкладываешься на сто и десять процентов, – и я выброшу тебя, как радиоактивный мусор.

Очень мило.

Он открыл бардачок и вынул из него картонную папку, протянул мне. Купер в это время уже проехал по кольцевой развязке и выехал на тихую проселочную дорогу, в конце которой светились огни города.

– Условия освобождения?

– Дело Клэр Янг. Прочитай. Будет неплохо, если управишься до приезда в Олдкасл.

Это можно. Я готов на что угодно согласиться, если это даст мне возможность свалить из тюрьмы и добраться до миссис Керриган…

Открыл папку. Внутри свидетельские показания, несколько фотографий с места преступления.

– А где отчет о вскрытии? Документы от криминалистов – вещдоки, отпечатки пальцев, ДНК, это все где?

– А, это… – сделал рукой неопределенно-кругообразный жест. – Тут все непросто. По причине возможной утечки информации мы не предоставляем доступ к этим документам.

– Не предоставляем? Почему? Мы что, совсем больные?

– Просто просмотри документы. – Он отвернулся от меня и снова уставился вперед. Поерзал на кресле, устраиваясь удобнее, опустил спинку на пару делений. – И сделай это без особого шума. У меня пресс-конференция по возвращении – один из твоих сокамерников, идиот, слил информацию в Дейли Рекорд. Так что мне нужно слегка вздремнуть, для красоты.

Под колесами «рэнджровера» гудела А90, в пассажирском кресле рокотал Джейкобсон – рот разинут, в свете ламп приборной доски сверкала полоска слюны. Констебль Купер, не отрываясь, смотрел вперед на дорогу, руки на руле в положении без десяти два. Взгляд в зеркало, сигнал, маневр.

За нами, далеко-далеко, гасли яркие огни Данди.

Картинка на фотографии с места преступления очень резкая, освещена яркой вспышкой фотографической камеры. На смятой простыне на спине лежит Клэр Янг, края простыни обернуты вокруг груди и ног. Одна рука согнута и засунута под голову, как будто она спит, только глаза открыты и безучастно смотрят в камеру. С левой стороны лица, у самого рта, небольшая опухоль. По правой щеке расползся кровоподтек размером с блюдце.

С левой стороны простыня скомкалась, выставляя наружу белую ночную рубашку. На ткани две пересекающиеся линии пятен в форме прописной латинской «Т». Распятие без Иисуса. Пятна черные, с желтовато-красным ободком. Под линиями пятен ночная рубашка вздувается, распираемая тем, что зашито внутри живота. Ладонь, крупным планом. В середине ладони что-то вроде следа от укуса, темно-бардовая дуга, прорезающая ладонь от среднего пальца до основания большого. Крови нет.

Снова стал читать свидетельские показания.

Женщина запарковала машину на опушке Хантерз Тикет, выпустила из багажного отсека лабрадора, пошла гулять. У нее бессонница, так что ничего необычного в том, что она выгуливает Франклина в три часа утра. Именно для этого она собаку и завела. Не очень-то хочется, чтобы на нее напал какой-нибудь извращенец. Но Франклин залаял, вырвался и рванул в кусты – и больше не возвращался. Стала пробираться за ним, еле нашла – он вцепился в ладонь вытянутой руки Клэр Янг.

Слегка запаниковала, потом набрала 999.

От матери Клэр Янг толку тоже было не очень много. Клэр была чудесной девочкой, все ее любили, была для них одна на белом свете, собой все комнаты в доме освещала… Практически то же самое, что говорят все понесшие утрату родители, когда их детей находят мертвыми. И никто никогда не жаловался на то, какими засранцами они были, или что они никогда не делали того, что им говорили делать. И как она спала с каким-то ублюдком по имени Ноа, а самой еще тринадцати не было. И что они вообще едва их понимали…

Я моргнул. Сделал длинный, с дрожью, выдох.

Отложил бумаги со свидетельскими показаниями.

Потом сунул их обратно в папку.

Похоже на него. Шрам в форме распятия, кукла, вшитая во внутренности, выброшенное на пустырь тело…

– Купер, а почему здесь нет ничего о месте похищения? Глаза констебля в зеркале заднего вида расширились.

– Шшшш!

– Да не будь ты таким придурком. Почему здесь нет никакой информации о том месте, где он ее похитил?

Голос из Купера выходил с шипением, как будто он сдувался, словно проколотый мяч.

– Не хочу старшего разбудить. Сидите тихо и не трепитесь, пока мы оба проблем не огребли.

Да неужели?

– Наберись храбрости.

– Вы что думаете, я не знаю, кто вы такой? Только потому, что вы свою карьеру в унитаз спустили, я не собираюсь…

– Отлично. – Я поднял трость, приставил резиновый наконечник к плечу Джейкобсона и ткнул пару раз. – Просыпаемся, просыпаемся.

– Чтттфффф?

Еще пара тычков.

– Почему нет никаких материалов о месте похищения?

Купер снова обрел голос, правда, на октаву выше обычного.

– Я пытался остановить его, сэр, я правда не хотел, я сказал ему вас не беспокоить.

– Ннгггхх… – Джейкобсон потер руками лицо. – Который час?

Я снова ткнул его резиновым наконечником трости и повторил вопрос.

Он обернулся ко мне, посмотрел в просвет между креслами, лицо красное и опухшее.

– Потому что его еще не обнаружили, вот почему, а теперь я могу…

– Еще один вопрос – кто нас преследует?

Его челюсть на секунду отвалилась. Затем он прищурил налитые кровью глаза и склонил голову набок:

– Преследует нас?

– Сзади, в трех машинах. Черный BMW, полноприводный. Едет за нами с Перта.

Он взглянул на Купера:

– Что, на самом деле?

– Я… Это…

– Давай на следующем повороте направо, на Хаппас.