Гимназистка. Под тенью белой лисы - Бронислава Вонсович

Наблюдать за работой секретарши долго не пришлось. Вскоре в приёмную размашистым шагом вошёл сухопарый мужчина возраста Владимира Викентьевича или чуть постарше, посмотрел на меня и удивлённо спросил:

— Вы ко мне, барышня?

— К вам, Владимир Петрович, — подтвердила секретарша, не дав мне рта раскрыть.

Видно, понадеялась, что меня заберут из приёмной и её никто более не будет отвлекать. Она даже не привстала со стула и не отложила очередной лист.

— К вам, — добавила и я и протянула направление и свидетельство.

Владимир Петрович лишь бегло взглянул, брать ничего не стал и сказал:

— Пройдёмте, барышня. Расскажете, что привело вас посреди учебного года.

В кабинете я устроилась на довольно удобном стуле для посетителей и сразу сказала:

— Необходимость.

— Что, простите? — удивился заведующий.

— Необходимость привела меня к вам посреди года, поскольку я хочу у вас учиться, но могу не попасть позже.

— Вы у нас кто?

Я протянула свои документы, которые он наконец удостоил вниманием.

— Седых? Станислав Андреевич Седых вам, часом, не родственник?

— Дедушка.

Отвечала я не слишком уверенно, поскольку знала только отчество матери, а вот отчество её отца — уже нет. Но Владимир Викентьевич отзывался о моём дедушке со стороны матери как о прекрасном целителе, так что почти наверняка речь сейчас шла о нём.

— Хорошая наследственность, — одобрительно сказал Владимир Петрович. — Насколько мне помнится, у него была одна дочь?

Я кивнула, внутренне напрягаясь, потому что от вопроса о матери наверняка перейдут к вопросу об отце, а уж от него до моей нынешней настоящей фамилии — рукой подать. Впрочем, это всё равно не скроешь: такое рано или поздно вылезает наружу, а в моём случае скорее рано.

— Мои родители погибли, поэтому я могу рассчитывать только на себя.

— Ой ли, барышня? — усмехнулся заведующий. — Я помню, за кого вышла дочь Станислава Андреевича. Вы же из Рысьиных? Разве они отказались вас поддержать?

— Представления княгини Рысьиной о моём будущем очень отличается от того, каким его хочу видеть я.

— Поэтому вы воспользовались первой же возможности избежать уготовленного вам будущего и пришли сюда?

— Нет, не поэтому.

— А почему?

— Потому что я хочу быть целителем.

Сказала и неожиданно поняла, что это действительно так. Я хочу быть целителем не потому, что у меня нет выбора, а потому, что я хочу именно этого. Хочу исцелять людей. Почему-то показалось, что я хотела этого или чего-то близкого в прошлой жизни. Хотела, но не сумела реализовать. Может, поэтому я рвалась сюда, а не просто пыталась спрятаться?

— Но вы же понимаете, что Рысьины с таким вашим выбором не смирятся?

— А что они смогут сделать? — удивилась я. — Пока я учусь, княгиня не имеет надо мной власти, разве не так? А потом я поступаю в распоряжение армии, и она опять не имеет надо мной власти.

— Так-то оно так, — согласился Владимир Петрович, — но бывают случаи, когда представитель клана внезапно бросает учёбу, а клан компенсирует университету затраты. Точнее, в вашем случае это будет компенсация военному ведомству.

— Я не брошу, — ответила я, не понимая, чего он добивается. — Я не для того сбегала, чтобы смириться с уготованной мне ролью у Рысьиных.

— Вы меня не поняли, — вздохнул он. — В любой момент вас могут, грубо говоря, выкрасть и представить это вашим собственным решением. Во внутренние клановые дела не вмешивается даже Его Императорское Величество, нам тоже никто не позволит туда лезть.

— Звучит не слишком оптимистично.

— Как есть. — Он развёл руками. — Современные реалии таковы, что, начав вас обучать, мы можем не закончить. Рысьины слишком значимый клан, чтобы мы могли игнорировать возможные неприятности. Стоите ли вы их?

— Стою, — уверенно ответила я. — Я сильный маг. Потенциально я одна из сильнейших целителей России.

Нет, конечно, можно было скромно потупиться и начать мямлить, что я не так плоха, как ему кажется, но слишком уж неподходящая ситуация для показа скромности и хорошего воспитания. Да и не сложилось у меня с ними.

— Сильный — это сколько в единицах? — насмешливо хмыкнул Владимир Петрович. — Знаете, барышня, то, что для одних сильный, для других таковым не кажется. Я не слышал о сильных магах у Рысьиных, уж простите. Самый сильный маг на сегодняшний день там княгиня, её уровень держится в секрете, да, но что-то мне подсказывает, что он не такой уж впечатляющий.

— По косвенным признакам я сильнее, но в единицах, увы, не скажу. Мой уровень резко вырос после трагедии в семье. Замерялся только до этого, новый — нет.

— Вот как? — недоверчиво переспросил он. — Что ж, давайте хотя бы приблизительно определим.

Владимир Петрович достал из ящика стола дощечку с рисунком ладони в центре и инкрустацией драгоценными камнями по краям, на один из которых нажал, камни засияли, а я сразу вспомнила, что почти таким мне предлагал замерить уровень Волков, а Оленька тогда сказала, что чем темнее отпечаток, тем выше уровень. Этот артефакт выглядел посолиднее, здесь даже сбоку была шкала, градуированная всеми оттенками коричневого — от совсем светлых до почти чёрных.

— Кладите руку вот сюда. Посмотрим, стоит ли за вас бороться. Учтите, будет светлее, чем тут. — Он ткнул довольно близко к центру, но всё же в нижнюю половину шкалы. — Тогда разговор на этом и закончим. Скандал с Рысьиными не стоит появления ещё одного слабого армейского целителя, способного полноценно работать только с артефактами.

Руку я класть не торопилась, напротив, испытала серьёзное беспокойство. Вдруг я переоцениваю полученный мной магический дар и сейчас это выяснится? А если не переоцениваю, то не хотелось бы, чтобы это стало известно всем желающим. Но без проверки меня точно не примут.

— Могу я быть уверенной, что результаты не выйдут за пределы этого кабинета? — уточнила я, почти занеся руку над артефактом.

— Моего слова вам достаточно?

— Вполне.

— Обещаю вам, что никогда и никому не расскажу о показанном этим артефактом уровне вашего дара, — усмехнулся Владимир Петрович. — Не тяните, активированный артефакт тратит много энергии, не хотелось бы, чтобы она уходила впустую.

Я приложила руку и подождала необходимое время, после чего отняла его от дощечки с некоторым душевным трепетом — как-никак сейчас выяснится хотя бы приблизительный мой уровень.